Леонхард фон Линдендорф. Граф - Юрий Корнеев

– Вот что, уважаемые, готовьте свое лекарство, и побольше. Будем делать прививки. Сначала мне и нашим морякам. Они больше всех рискуют заразиться. Ведь они поплывут на юг, в Африку. А как известно, оспа к нам как раз оттуда и пришла. Я где-то читал, что ею там верблюды болеют, а от них она и людям передается. А в Северной Африке верблюдов полно. Так что морякам в первую очередь, и бесплатно. Потом всем солдатам и офицерам, и тоже бесплатно. Но вы не волнуйтесь, я вам потом все оплачу. А вот остальным прививки делать за деньги, но очень небольшие. Всем бесплатно нельзя – доверять такому лекарству не будут. И не дай вам бог кому-нибудь ляпнуть, что вы опыты над людьми проводили.

– Ну что вы, ваше сиятельство, мы же не дураки.

– Вот в этом совсем не уверен. Это же надо, заразных больных в город притащить! С ума сойти. И об этом тоже молчите. Не дай бог, кто узнает – вас просто разорвут. И помощникам своим прикажите язык за зубами держать. А то я его оторву вместе с головой. И сделайте прививки своим помощникам и ученикам.

– Так уже сделали.

– И как?

– Все живы-здоровы, слава Господу.

– Отрадно. Да, от подопытных избавьтесь. Запомните, опыты вы ставили на себе и на своих помощниках-добровольцах.

– Понятно, ваше сиятельство.

– То-то же. А я прямо сейчас отправлюсь к отцу Бенедикту и буду с ним разговаривать об этом. Если церковь нас поддержит, то считайте, что оспу мы победили. Да, и держите в секрете технологию изготовления лекарства.

– Но почему, ваше сиятельство? Ведь мы для людей старались.

– Для людей так будет лучше. Дармового не ценят и не доверяют. А вот если лекарство стоит денег, то в него и веры больше. Да и не сможем мы этот секрет надолго сохранить. Никак не получится. Но хоть какие-то деньги заработаем. Половину от продаж берете себе, другая половина пойдет на вашу школу и строительство университета. В равных долях. Все, уважаемые, работайте. И чтоб больше никакой самодеятельности.

С отцом Бенедиктом разговор получился очень непростым. Сначала он прикинулся дурачком и только повторял, что болезни Господь насылает на людей за их грехи. Но потом перестал дурачиться и объяснил, что дело это очень сложное. Поддержать его церковь не может потому, что бороться с божьим наказанием можно только усердными молитвами, а не лекарством. Но и противиться такому благому делу тоже не хочется. Ведь если и в самом деле это лекарство действенное, а не шарлатанство какое, то сколько людей спасти можно! Он этому противиться не будет и в графстве постарается со всеми священнослужителями договориться. А вот как к этому отнесутся за пределами графства, он не знает. Но письма своим знакомым в Рим напишет уже сегодня. Вернее, не сегодня, а после того, как я сделаю себе прививку. Все-таки лучше ссылаться на привитого графа, чем какого-то простолюдина.

Ну что ж, и это уже неплохо. Хоть палки в колеса совать не будут. Я, правда, рассчитывал на большее. Ведь если бы он на службе в соборе отозвался положительно о прививках, то доверия к ним было бы намного больше. А тут ведь главное – хорошо начать. Если бы привилось большинство в городе, то слухи об этом распространились бы быстро, и народ за прививками к нам сначала пошел, а потом и повалил бы. Правда, остановить вакцинацию уже не удастся. Особенно после того, как я себе прививку сделаю. Но если мы будем канителиться, то технология уйдет из-под нашего контроля, и хрен мы что заработаем. Делать добрые дела – это хорошо, а делать высокооплачиваемые добрые дела – еще лучше.

Дома рассказал о прививке Ами. Она категорически заявила, что сделает ее вместе со мной. Отвергла все мои уговоры, ссылаясь на то, что если со мной что случится, то она и месяца не проживет. Найдутся «добрые» люди, что отправят ее на встречу с Господом. Да и Генрих долго не проживет. Без меня он не жилец. На то, что Генриха никто в обиду не даст, и любому агрессору накостыляют как следует, благо есть кому, не обратила внимания. Сколько бы мои люди ни отбивались, все равно растопчут. Никто ни с ней, ни с младенцем считаться не будет, а моя армия, как бы сильна ни была, со всей Германией воевать не сможет. В принципе она права, но как же не хочется ею рисковать… Но она и слышать ничего не хотела. В конце концов, согласился. Но Генриху делать прививку не разрешил. Черт его знает, как она на ребенка подействует. Годик можно и подождать. С этим она согласилась.

Прививки решили делать через две недели, в конце января. Можно было и раньше, но ждали, когда прибудут морские пехотинцы и экипажи кораблей. Всего собралось около трехсот человек. Адольфус аж за голову схватился. Решили провести это мероприятие за два дня. В воскресенье, после мессы, которую мы прослушали в городском соборе, все отправились в медицинскую школу. Именно там решили делать прививки. Это действо было широко разрекламировано, и по пути к школе стояли настоящие толпы людей. Что ж, прекрасно: если все пройдет без эксцессов, то горожане наверняка тоже сделают себе прививки.

Меня и Ами завели в лабораторию. Я, по просьбе Адольфуса, обнажил правое предплечье и он, скотина такая, без всякого предупреждения воткнул мне в руку очень тонкий нож, раздвоенный на конце. Прокол был совсем небольшим, и боли я практически не почувствовал, но вот испугался все-таки сильно. Потом он протер чем-то ранку и перевязал чистой тряпицей. Вот и все.

Ами стояла бледная, с плотно сжатыми губами. Я ей ободряюще улыбнулся. Она без раздумий обнажила руку по плечо. С ней проделали ту же операцию. Потом мэтр нас предупредил, что недели через полторы надо будет все повторить. Ну, надо так надо. Мы вышли, и на прививку отправились остальные. Сначала подруги Ами, Эмма и Ирма. Потом Эльза и еще пять или шесть женщин. А уже потом пошли офицеры и солдаты. Гюнтера и Курта я в первой партии не пустил. Хоть я и был уверен в благоприятном исходе, но на всякий случай их придержал. Мало ли что. Мы подождали дам и отправились в замок. Для тех, кто прошел вакцинацию, на всякий случай выделили отдельный этаж в донжоне замка. Несколько дней поживем все там. Для солдат и офицеров освободили одну из казарм. Типа карантинной зоны. И управились, кстати, с прививками за один день. Их делал не только мэтр, но и его ученики. Так что к вечеру все закончили.

На удивление, все завершилось благополучно. Нет, было и легкое недомогание, и небольшое воспаление ранки, но потом все прошло. У меня через неделю, у Ами через полторы. Сходили сделали еще одну. А в середине февраля начали делать прививки всем остальным. И офицерам, и солдатам, и чиновникам. Всем, так сказать, государевым людям. За каждую прививку я платил из своей казны по пфеннигу. Предупредил бабку с мэтром, чтобы с остальных моих подданных больше двух пфеннигов не брали. Но платить те должны уже из своего кармана. А вот с чужих могут брать сколько угодно. В разумных пределах, конечно, а то ведь вообще без пациентов останутся. Но не меньше десяти пфеннигов; вполне разумная цена.

Да, заварил я кашу. Ведь все, что я делал до сих пор, – так, мелочи. И пушки, и мушкеты, и чугун, и сталь – все это уже есть и активно используется. А вот до первой прививки еще лет четыреста. Это что же, теперь сотни тысяч людей, даже миллионы, не умрут от оспы? А среди них ведь будут и великие гении и великие злодеи. Наверняка.