Освобожденный любовник - Дж. Р. Уорд

— Боже, да. Я не помню, когда в последний раз делала это. Что у тебя есть?

— Я провел кабельное, поэтому есть все.

Не раздумывая, он кивнул на подушки рядом с собой.

— Почему бы тебе не сесть здесь? Ты реально не сможешь ничего увидеть со своего места.

Блин. Она хотела быть рядом с ним. Она хотела быть… близко.

Даже не смотря на то, что ее мозг свело судорогой от сложившейся ситуации, она подошла к кровати и села рядом с ним, скрестив руки на груди, а ноги в лодыжках. Господи, она нервничала, как будто была на первом свидании. Бабочки в животе. Потные ладони.

Привет-привет, надпочечники.

— Ну, что бы ты хотел посмотреть? — спросила она, когда он взял в руку пульт, на котором было такое множество кнопок, что им можно было запустить космический шаттл.

— Сегодня моя душа требует чего-нибудь скучного.

— Серьезно? Почему?

Его алмазный взгляд прошелся по ней, веки опущены так низко, что невозможно было прочитать выражение его глаз.

— О, без причин. У тебя усталый вид, вот и все.

* * *

На Другой Стороне, Кормия сидела на кровати. Ожидая. Снова.

Она развернула ладони на коленях. Сжала их. Жаль, что у нее в руках не было книги, чтобы отвлечься. Так она сидела молча, на секунду задумавшись, каково это, иметь собственную книгу? Может быть, она написала бы свое имя на обложке, так, чтобы все знали кому принадлежит эта книга… Да, ей бы этого хотелось. Кормия. Или еще лучше: Книга Кормии.

Она будет давать ее почитать, если, конечно, сестры захотят. Но пока ее будут трогать чьи-то ладони, чьи-то глаза будут вчитываться в ее строки, она будет знать, что переплет, страницы и все истории, описанные в ней, принадлежать ей. И книга будет знать об этом.

Она думала о полной книжных стеллажей библиотеке Избранных, с ее прекрасным сладковатым запахом кожи, и захватывающей дух, роскошью слов. Время, что она проводила в ней, в действительности, было ее убежищем и радостным затворничеством. Здесь было так много историй, так много всего, что было не объять глазами, и ей нравилось узнавать новое. Она всегда с нетерпением ждала этого. Жаждала этого.

Обычно.

Но в этот раз все было по-другому. Сидя на кровати, в ожидании, она не стремилась к предстоящему обучению: те вещи, что она вот-вот должна узнать, были совсем не тем, что она хотела.

— Приветствую тебя, сестра.

Кормия подняла глаза. Избранная, которая сдвинула белую занавеску двери, была примером самоотверженности и услужливости, настоящая женщина. Кормия всегда завидовала невозмутимости, и душевному спокойствию, на лице Лейлы.

Что было непозволительно. Зависть означала, что ты отделяешься от единого целого, что ты мелочная индивидуалистка.

— Приветствую, — Кормия встала, ее колени подкашивались от страха при мысли о том, куда они сейчас собирались. И хотя, ей много раз хотелось взглянуть, что же было внутри храма Праймэйлов, сейчас она хотела бы никогда не ступать за его мраморные пределы.

Они поклонились друг другу и на мгновение задержались в этой позе.

— Для меня большая честь оказать тебе помощь.

Кормия медленно ответила:

— Я… Я благодарна тебе за указания. Если угодно, веди меня.

Лейла подняла голову, в ее бледно-зеленых глазах светилось знание.

— Я подумала, может быть, мы немного поговорим здесь, вместо того, чтобы идти в храм прямо сейчас.

Кормия тяжело сглотнула.

— С радостью.

— Я могу сесть, сестра? — когда Кормия кивнула, Лейла подошла к кровати и присела, ее белая мантия распахнулась, открывая вид на бедра. — Присоединяйся ко мне.

Кормия опустилась рядом с ней, матрац под ней был твердым, как камень. Она не могла дышать, не могла двигаться, даже моргнуть.

— Сестра моя, я попытаюсь развеять твои страхи, — сказала Лейла. — Воистину, ты будешь наслаждаться временем, проведенным с Праймэйлом.

— Безусловно — Кормия запахнула отвороты своей мантии. — Тем не менее, он будет посещать других, не так ли?

— Но ты будешь его приоритетом. Как его посвященная женщина, ты окажешь ему особе внимание. В целом, Праймэйл редко выделяет кого-то среди Целого, но ты всегда будешь первой из всех нас.

— Но сколько времени пройдет, прежде чем он обратиться к другим?

Лейла нахмурилась.

— Это ему решать, хотя ты можешь высказать свое мнение. Если ты угодишь ему, то он может оставаться только с тобой какое-то время. Известно, что такое случалось раньше.

— Но я могу ему предложить, чтобы он нашел себе других женщин?

Идеальная головка Лейлы склонилась набок.

— Воистину, сестра моя, тебе понравится то, что произойдет между вами.

— Ты ведь знаешь, кто он, да? Знаешь, кто именно будет Праймэйлом?

— На самом деле, я его видела.

— Правда?

— В самом деле. — Лейла прошлась рукой по копне светлых волос, жест, который Кормия восприняла как знак того, что женщина подбирала слова с осторожностью. — Он такой… каким должен быть, как Воин. Сильный. Умный.

Глаза Кормии сузились.

— Ты утаиваешь что-то, дабы успокоить мои страхи, не так ли?

До того, как Лейла смогла ответить, занавеска откинулась и показалась Директрикс. Ни слова не сказав Кормии, она подошла к Лейле и что-то прошептала ей на ухо.

Лейла встала, ее щеки вспыхнули.

— Я пойду прямо сейчас.

Она повернулась к Кормии, в ее глазах горело странное волнение.

— Сестра, желаю тебе хорошо отдохнуть до моего возвращения.

Как было принято, Кормия встала и поклонилась, вздохнула с облегчением, что по какой-то причине урок был отсрочен.

— Береги себя.

Директрикс, однако, осталась.

— Я проведу тебя в храм, и мы приступить к нашему просвещению.

Кормия обняла себя руками.

— Разве мне не надо дождаться Лейлы…

— Ты задаешь мне вопрос? — спросила Директрикс. — Судя по всему, так и есть. А потом, возможно, ты возжелаешь самостоятельно определить повестку дня для просвещения, учитывая, как много ты знаешь об истории и значении позиции, на которую ты была избрана. Воистину, я получу удовольствие от твоего урока.

— Простите меня, Директрикс, — ответила Кормия, чуть не провалившись от стыда, сквозь землю.

— За что ты просишь прощения? Как первая женщина Праймэйла, ты можешь свободно отдавать мне приказания, так может быть уже сейчас мне стоит привыкнуть к твоим приказам? Скажи, ты хочешь чтобы я шла за тобой, когда мы пойдем в храм?