Опустошение Баала - Гай Хейли

Щелкнул динамик вокса.

— Ты в безопасности, баалит, — сказал воин. — Ты выжил.

Уцелевших собрали вместе и направили за стену; космодесантники бдительно держали вокруг них периметр. Ворота накрепко захлопнулись позади.

Казалось, будто Уйгуй попал в другой мир. Битва превратилась в едва слышные отголоски грохота стрельбы и воплей тварей. Транспортники в четком построении разъезжали по широкому полю между крепостью и стеной. Космодесантники перебегали из одной области в другую скоординированными отделениями.

Смертные рухнули, изможденные, сразу возле врат; воины, ради которых они едва не погибли, игнорировали их.

Пустотный щит искрился в сотнях футов наверху. Огонь бушевал в ночном небе. Баал-Прим виднелся размытым кругом по другую сторону мерцающей оболочки щита, и на его поверхности вспыхивали огни войны.

За стеной было куда спокойнее, но Уйгуй больше не мог чувствовать себя в безопасности.

Мальчик взял его за руку и сел рядом, прислонившись к плечу. Уйгуй слишком измучился, чтобы возражать.

Рота Смерти ворвалась в бой, точно фурии, перепрыгивая через строй танков и бросаясь на врагов в яростном опьянении. Их плазменные пистолеты изрыгали яркие солнца смертельной энергии. Одно из отделений пронеслось мимо Ордамаила, беснуясь в гневе, выкрикивая проклятия предателям, которых здесь не было. Повинуясь приказам капеллана, они сконцентрировались на тираннофексе, который уничтожил уже четыре танка, и обрушили на него все свое безумие. Один, взлетев на прыжковом ранце, бросился прямо в морду чудовища, замахиваясь громовым молотом. Удар размозжил половину черепа, но тварь не упала, и тогда второй воин Роты Смерти подбежал сбоку, пробил силовым кулаком грудь тираннофекса и вырвал кровавый комок сердца. Выкрикивая о ненависти к легионам-предателям, космодесантник сжал кулак, раздавив сморщенный орган.

Мертвый тираннофекс рухнул вперед, но за ним следовало еще много огромных осадных тварей. Они спихнули сородича в ров и двинулись дальше; их симбиотические пушки содрогались, разбрызгивая мощную кислоту и пули-личинки.

Рота Смерти исчислялась сотнями. Ордамаил воспрял духом и в то же время опечалился, увидев, как их много. Благословлять их было честью. Они воплощали проклятие крови, выпущенное на свободу во всей полноте. Столько воинов Роты Смерти сражались рядом с Ордамаилом, что казалось, будто их здесь целый орден. В этом безумии Ордамаил видел проблески будущего их кровной линии. Он следовал за ними. На мосту, сложенном из тиранидских трупов, врага удалось отбросить благодаря сочетанию огня тяжелых танков и безжалостной атаки Роты Смерти. Ордамаил хотел направить их, но это стало не нужно: теперь, оказавшись среди тиранидов, они сражались будто демоны, разрывая тварей на куски. Прежние орды гаунтов уступили место толпам воинских видов. Учитывая их количество, не удивляло, что атака оказалась так хорошо скоординирована. Волны более тяжелых существ шагали вперед, прикрывая меньших массой и толстой броней. Бомбы, разряды энергии и горючие составы сыпались на поле боя со всех сторон. Поистине, разверзлась картина мифического ада.

Ордамаил шагал в самое сердце кошмара. Он игнорировал крупных тварей, приберегая усилия для тех, кому могло причинить вред его оружие. Каждым выстрелом точно в глаз он убивал по тиранидскому воину, не уставая крушить кости крозиусом. Рота Смерти уже проникла глубоко в массу ксеносов. Они продолжали сражаться, несмотря на ужасные раны. Ордамаил видел, как один держался на ногах, когда его шлем спереди и вся плоть под ним оплавились до кости, но они не обладали бессмертием. Один за другим воины падали под когтями и клыками монстров, напавших на Дом Кровавых Ангелов. Ордамаил скорбел, видя гибель столь многих сородичей по крови. Невозможно оыло сказать, кто происходил из какого ордена. В конце они стояли все вместе — единые в смерти. «Так и должно быть», — подумал он.

Одинокий тиранидский воин выпрыгнул из темноты, целя костяными мечами в голову. Ордамаил вскинул крозиус, отбив их экономным движением. В нижней паре конечностей воин держал раздувшийся мешок оружия-симбиота, увенчанный костяной воронкой. Изрыгатель смерти. Ордамаил всадил в него очередь из трех болтов; мешок с зарядами взорвался, и извивающиеся личинки потоком посыпались на землю. Воин закричал, словно ранили его самого, и яростно атаковал двойными мечами. Желтые глаза с узкими щелями зрачков вращались в рукоятях оружия. Клинки отливали бело-розовым, точно свежая кость. Это существо было отвратительно во всех аспектах. Ордамаил прикончил его выстрелом в голову, расколов пополам высокий гребень.

Вокс-сообщение по общему каналу прозвучало в его шлеме:

— Всем воинам возвращаться к внешней стене. Третья линия пала. Приготовиться к атаке на стену. Держать вторую линию.

Ордамаил неохотно отступил, оставив собранную из множества орденов Роту Смерти тратить кровь, жизни и геносемя в последней славной вспышке ярости.

Ликтор лежал без движения, пока его собратья падали градом с орбиты. Он не шелохнулся, когда они прошли над его укрытием. Он наблюдал, как силы улья отбросили от третьей линии, и видел, как она пала. Он безмолвно смотрел на резню у рва. Когда бомбы сыпались вокруг, он не выдал себя ни единым шорохом.

Пока, наконец, возможность не представилась.

Ликтор беззвучно раскопал укрывавший его песок. Он держался незаметно, прячась за склонами дюн возле Аркс Ангеликум, ни разу не выдав себя. В бушующем пандемониуме войны шансы, что его обнаружат, стремились к нулю, но разум улья предпочитал не рисковать.

Ксенос пробирался по полю боя, усыпанному разбитыми танками. Он прятался, стоило летательным аппаратам космодесантников пронестись над его головой. При малейшей возможности обнаружения он замирал. Уменьшая биологическую активность до абсолютного минимума, пока не минет опасность.

Его маршрут выглядел беспорядочным, широкие круги и возвращение по собственным следам скрывали истинную цель. Казалось, ликтор просто охотится. На самом же деле он совершенно точно знал, куда направляется.

За стеной тиранидов, стягивающихся для атаки на вторую линию, царила странная тишина. Вдали от крепости приземлялись твари-пожиратели, разворачивая инструменты поглощения, но из-за скудости жизни на Баале плотность переваривающего роя была низкой. Шум, исходящий от боевого роя, затихал и нарастал попеременно; его шипящий и клацающий голос перебивали ритмичные взрывы орудий добычи. Некоторые из их устройств обладали впечатляющей разрушительной силой — куда мощнее, чем существа-орудия в составе роя. Но эффективность отдельных пушек не имела значения; разум улья располагал миллиардом в ответ на каждое орудие, примененное добычей. Боеспособность улья не зависела от поставок боеприпасов или минералов, добытых на далеких мирах. Для его создания не требовалась специальная каста рабочих. Все, необходимое тиранидам, они выращивали внутри себя, и у добычи всегда заканчивались пули прежде, чем у разума улья иссякали тела.