Эхо в тумане - Андреа Кейн

— Что этот ублюдок сказал тебе?

— Ничего нового.

— Он признался, что шантажировал меня?

— Бакстер назвал это по-другому, но признался.

По лицу Трентона словно прошла грозовая туча.

— Могу вообразить, какие он привел доводы.

— Это совершенно не имеет значения. — Ариана встала и подошла к мужу. — Неужели ты мог подумать, что я поверю словам Бакстера больше, чем твоим, особенно теперь, когда я отдала тебе свою любовь и веру?

— Нет, — повернувшись к ней, сказал Трентон. — Но если не Бакстер прислал мне книгу, то кто же?

— Не знаю. Возможно, какой-нибудь другой враг?

— Враг, сумевший очень точно вычислить время, согласись.

Увидев выражение муки на лице мужа, Ариана почувствовала боль за него.

— Все знают, что тебя несколько лет не было в Броддингтоне, — мягко пыталась убедить его она. — Слухи, распущенные Бакстером после смерти Ванессы, возмутили многих людей… Ты сам так говорил. Возможно, твое появление вновь разожгло чьи-то недобрые чувства… Вспомни о бедном Джеймсе Ковингтоне, дочь которого Сузанн, наверное, до сих пор оплакивает свою несостоявшуюся по твоей вине помолвку с Бакстером. — Ариана попыталась улыбнуться, ей очень хотелось разогнать зловещие мысли Трентона. — Как видишь, к тебе не питают большой любви. По правде говоря, ты похож на медведя. К счастью для тебя, я вижу то, что глубоко прячется за твоей суровой внешностью.

Трентон посмотрел ей в глаза, ему отчаянно хотелось верить в то, что она не способна на такой поступок.

— А как насчет описания внешности, которое дал книготорговец?

— Кто бы ни сделал это, ему пришлось немало потрудиться, чтобы расстроить тебя. — Она погладила его по щеке. — Но я не позволю им добиться успеха.

Трентон с жадностью впитывал нежность Арианы, словно бальзам, она пролилась на его обнаженные нервы. Погрузив пальцы в ее волосы, он пробормотал:

— Кто бы мог подумать, что худенькая, маленькая девочка будет делиться со мной своей силой?

Волна облегчения охватила Ариану, когда она почувствовала, как овладевшее мужем напряжение постепенно угасает. Она встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок.

— Девочка? А я-то думала, что уже несколько недель, как переросла из девочки в женщину.

Трентон пылко прижал ее к себе.

— Да. Переросла. — Волны эмоций клокотали в груди, и Трентон выразил их единственным возможным для него способом. — Пойдем в постель.

Улыбнувшись, Ариана кивнула, уткнувшись ему в шею.

— Идеальное место, где я могу проявить свою силу и выносливость.

— Ариана.

Жена откинулась в его объятиях и тихо сказала:

— Я тоже люблю тебя, Трентон. — Ее рука скользнула в его руку, и она повела его к двери.

Ариана мирно спала, ее волосы, словно яркий медный водопад, разметались по груди Трентона. Нежно улыбаясь, Трентон прижал жену крепче, ощущая на своей коже ее теплое ровное дыхание. В ответ Ариана пробормотала что-то неразборчивое, прижалась к нему и погрузилась в глубокий сон, наступивший после испепеляющей страсти, она чувствовала себя в полной безопасности в объятиях мужа.

Рассеянно проведя подбородком по ее атласным прядям, Трентон задумался, кого он в действительности хотел успокоить, так крепко обнимая жену, Ариану или себя. И чистосердечно признал, какое благословенное облегчение он испытывает, прижимая к себе ее теплое нежное тело. Это приводило его почти в такое же состояние эйфории, как тот восторг, который он испытывал, когда словно взрывался внутри нее, изливая все свое существо.

Боже, как он любил эту женщину.

Осознание, мгновенное и полное, вызвало только радость и изумление, а не сомнения и настороженность. Чувство было не новым, просто Трентон боялся назвать его своим именем. Он любил Ариану уже несколько недель, возможно, с их первой встречи и, безусловно, с их первой брачной ночи, когда он соединил свое тело с ее, сделав ее своей женой в полном смысле слова. Казалось, он проделал весь путь сквозь туман в лабиринте Ковингтонов только для того, чтобы утонуть в ее нежных, прекрасных глазах.

Прижавшись губами ко лбу Арианы, Трентон почувствовал, как его захлестнула волна благодарности к Богу за то, что он принес ее в его жизнь. Всего лишь за месяц эта удивительная молодая женщина с ее безграничной любовью к природе и безусловной верой в человека, давно переставшего существовать, пробилась сквозь суровую и неприступную стену одиночества Трентона, окружила его своей добротой, любовью и проникла глубоко ему в сердце.

В сердце, которое, как он полагал, уже никогда не оттает.

Благодаря Ариане Трентон мог теперь стать человеком, в которого она верила, и отчаянно хотел быть таким ради нее. Месть внезапно показалась ничтожной целью. Трентон нахмурился. В то время, когда он был готов похоронить прошлое и смотреть вперед, а не назад, кто-то позаботился о том, чтобы прошлое оставалось в настоящем.

Кто?

Устремив взгляд в потолок, он просчитывал возможных недоброжелателей. Скорее всего, конечно, Бакстер. В отличие от Арианы, Трентон считал Бакстера не только жадным и эгоистичным, но и бессердечным человеком. Ему никогда не забыть, с каким наслаждением этот ублюдок отказался выполнить просьбу Трентона — не причинять больше горя Ричарду — и какое нездоровое удовольствие Бакстеру доставило выгнать Трентона из Уиншэма.

Да, этот человек был способен на жестокость.

Но не без причины.

И эта мысль донимала Трентона, заставляя его сомневаться в вине Бакстера. Одной мести было недостаточно, чтобы заставить действовать Бакстера Колдуэлла, если только он не мог извлечь из этого какой-то осязаемой выгоды.

Деньги.

Но в данном случае деньгами не пахло. Доставленные Трентону душевные страдания не принесут Бакстеру никакой выгоды, что в значительной мере уменьшало вероятность участия Бакстера в этом деле.

Так кто же послал книгу? Кто бы то ни был, он явно испытывал большую злобу, раз согласился платить какой-то женщине, изображавшей Ванессу, с целью помучить Трентона.

Масса огненных волос и великолепные изумрудные глаза.

Трентон зажмурился, чтобы избавиться от воскресшего в памяти образа. Ванесса. Будь она проклята даже в смерти.

Взбив подушки, Трентон устроился поудобнее, готовясь ко сну. Он решил, что не станет больше мучиться из-за этой проклятой книги. Он провел рукой по мягким изгибам тела Арианы, чтобы найти подтверждение того, что важно, что реально существует в жизни. Затем, прижав ее к себе, заснул.

Свет фонаря возвестил ее прибытие, пронзив мрак ночи и превратив ее волосы в ярко-красное пламя. Ее темно-зеленое шелковое платье плотно облегало тело, а под ним — ничего, ясно подчеркнут каждый дразнящий изгиб фигуры.