Немецкие диверсанты. Спецоперации на Восточном фронте. 1941-1942 - Георг фон Конрат

Я мог слушать его целый день. То, что он рассказывал, грело душу, и я подумал о том, какие у лейтенанта Хорста незаменимые мозги. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не рассмеяться полковнику прямо в лицо. Когда он закончил говорить, я сделал вид, что нахожусь в задумчивости, а спустя несколько секунд спросил:

– Где точно находятся те пулеметы, о которых вы говорили, и, приблизительно, ваши пехотинцы, окружившие танки?

– Поезжайте за мной, и я покажу, где оружие. Оно очень надежно спрятано. Пехота лежит примерно в трехстах метрах от танков, на другой стороне леса – они расположились в форме полумесяца. Кстати, могу выделить еще людей из пехоты, чтобы следовали за вашими танками.

– Не стоит, – сказал я ему заботливо. – Мы поедем на большой скорости, и, думаю, они ничем не смогут нам помочь в этом случае. Только зря потеряют время. Лучше покажите, где находится оружие, и мы немедленно отправляемся.

Видимо, полковник был не на шутку озабочен, потому что даже не заметил своих ошибок. Он приказал командирам отрядов пехоты собрать своих людей и следовать за танками. Я наблюдал за ним из-под козырька фуражки.

Поезжайте, поезжайте за нами, и мы дадим вам прикурить, подумал я. Полковник впрыгнул в машину и повернул туда, где скрывались пулеметы. Мы последовали за ним, а позади нас шла пехота, вытянувшись в ряды. Казалось, их несколько тысяч человек. Я сообщил ребятам, чтобы они забирали два пулемета, как только увидят, а затем описал расположение пехотинцев, окруживших наши танки.

Как-то неожиданно мы оказались на месте. Действительно, пулеметы были превосходно замаскированы в лесу, и от наших танков не осталось бы и следа. Отсюда открывался изумительный вид на реку. Мы бы и не заметили их, если бы нам их не показали.

– Двенадцать часов – два пулемета, – сказал я своим ребятам.

– Есть!

– Тогда не промахнитесь. Открыть огонь!

Три танка и два пулемета в унисон начали стрельбу в воздух, все переворачивая с ног на голову. Полковника подбросило, как на трамплине, и он улетел в мох, а потом пополз, пытаясь спрятаться за дерево. Теперь он понял свою ошибку наверняка. Я хохотал от одной мысли, как он, должно быть, матерился и проклинал себя. Пехота, следовавшая за нами, бросилась врассыпную. Шедшие в первом ряду даже не успели упасть на землю, попав под непрекращающийся обстрел. Хотя некоторым из них все же повезло, они успели убежать в лес; с криками, спасаясь от смерти, они возвращались на главную дорогу. Сейчас никакая сила не остановила бы их. Тем не менее нам до них не было дела. Нам хотелось как можно скорее прийти на помощь отряду Хорста. Я почти сразу же забыл и о полковнике, который дрожал как осиновый лист, спрятавшись за деревом, но один из ребят направил дуло пушки на его машину и долбанул по ней. Автомобиль в ту же минуту охватил огонь. Потом я достал ракетницу и выпустил в воздух залп зеленого цвета, означавший, что мы идем: «Освобождайте дорогу. Мы – свои».

Через несколько секунд раздался ответный залп над берегом реки. Я мог только представить, какое облегчение они должны были испытывать, узнав о нашем приближении.

Мы стали кружить по полю со скоростью пятьдесят километров в час, взбудоражив пехотинцев, которые бросились врассыпную во всех направлениях. Два других танка прикрывали меня, пока я пробивался в центр. Наши противники скакали, словно перепуганные зайцы, и по всему полю неслась толпа удаляющихся вприпрыжку фигур. Мы же походили на трех волков, переполошивших стадо овец.

– Не стреляйте, не стоит, – сказал я своему экипажу. – Они нам пригодятся живыми, в качестве пленных.

Каждый из них стоит дороже, чем сбежавшая из стойла скотина. Нам нужно обогнать их и встать в нескольких метрах перед ними. Кто попытается уйти в лес или бежать в сторону реки, будет застрелен. А наш четвертый танк на полном ходу двинется на них с другой стороны, и таким образом получится, что они окружены. В течение нескольких минут мы собрали их в одну общую массу, заставив поднять руки над головой. Лейтенант Шмидт спросил по рации:

– Мы расстреляем их?

– Нет, можно их рассадить вон в той долине, – быстро ответил я. – Достаточно двух человек, чтобы удержать их под контролем.

Мы не спеша прохаживались вокруг пленных, держа стволы наготове, но никто из русских и не помышлял о побеге. Похоже, они даже были рады захвату, лишь бы только не воевать, рискуя под пулями своей жизнью. Их оказалось свыше восьмисот человек, и они уже поудобнее устраивались на траве, разговаривали, смеялись и играли в карты. После контратаки, направленной на танки Хорста, минимум четыре сотни человек из них погибло. Трудно было предположить: что, если предоставить им свободу выбора, побегут они или нет? По многим причинам, для русских остаться в плену было лучшей из возможностей. Но, несмотря на то что опасность с этого края миновала, Хорст еще сомневался в абсолютной победе: помощь могла прийти русским с другого берега.

Полковник, которого я пожалел и не стал убивать, наверное, уже поднабрался храбрости и готов был снова вступить в бой. Судя по всему, это он уже направил на нас отряд полевой артиллерии, отступающий с фронта. Едва завидев его, я быстро отправил два танка за поворот, где они на время могли затаиться в лесу. Но на этот раз русские не долго раздумывали. Они сразу увидели удаляющиеся танки и открыли по ним стрельбу. Я увидел, как снаряд попал в левый танк, но его можно было сравнить с яйцом, разбившимся о бетонную стену. Танк даже не дернуло, а ребята только увеличили скорость. Для русских наступил момент: сейчас или никогда. Но наш экипаж начал отстреливаться, и нападающим пришлось отступить.

А тем временем я беспрерывно пытался связаться с нашими:

– Первый, Первый, требуется помощь, – но все мои усилия были напрасны, потому что головной дозор находился еще слишком далеко. Я не оставлял надежды получить ответ, но тут неожиданно вклинился Хорст, дико хохоча:

– Капитан, вы решили устроить настоящую охоту на зайцев? У нас не было времени, чтобы наблюдать долго, но то, что мы увидели, было незабываемо. Я сейчас лопну от смеха. – Он резко сменил тон: – В какой-то момент, находясь здесь, я уже стал не на шутку беспокоиться, хотя мы разбили семь танков, а сами к тому моменту не понесли потерь. Мы патрулировали вдоль берега, охраняя свою технику, так как у нас ее недостаточно. К счастью, Вилли прислал мотоциклиста, который сразу же отправился вслед за колоннами русских. Вернувшись назад, он доложил, что они поняли, что попали в тупик, и теперь на полном ходу возвращаются назад. Чтобы узнать, каковы их планы, он ехал впереди них по дороге на расстоянии двух километров и понял, что, возможно, они пытаются возобновить связь, так как на первом танке установлена длинная антенна, которая, очевидно, ловит на больших расстояниях. В любом случае они довольно быстро заподозрили обман.

Мой водитель следил за ними, как коршун. Их командир, по-видимому, решил устроить нам сюрприз, сломив наше сопротивление, а потом спокойно продолжить свой путь до места назначения. Как только они сошли на проселочную дорогу и взяли курс на Одессу, мой водитель прилетел сюда снова и с ужасом стал рассказывать, что они теперь движутся немного под другим углом – приблизительно сорок пять градусов от моста, возможно, в трех-пяти километрах к югу от нашего месторасположения.