Девять совсем незнакомых людей - Лиана Мориарти

– Я себя тоже чувствую довольно неплохо, – сообщила Фрэнсис.

– У меня ужасно болит голова, – пожаловался Ларс.

– Да и у меня тоже, – сказал Тони.

– Такое ощущение, что я стала на размер тоньше. – Кармел засунула палец под пояс своих легинсов.

Она нахмурилась, пытаясь вспомнить важные откровения о своем теле, которые были даны ей прошлой ночью. Это не имело значения… Это имело значение… Это было единственное, что у нее осталось? Почему-то это откровение не казалось таким содержательным и необыкновенным, когда она попыталась облечь его в обычные слова. Хотя я не пытаюсь полностью изменить мое тело. Я здесь, чтобы стать здоровой.

– Здоровой?! – Хизер шлепнула себя по лбу. – Да в этом заведении пустились во все тяжкие, не ограничились вопросами диеты!

– Мама… – Зои положила руку на колено матери. – Никто не умер. Мы все еще здесь. Прошу тебя, пожалуйста, расслабься.

– Расслабиться?! – Хизер взяла Зои за руку, потрясла ее. – Ты могла умереть! Любой из нас мог умереть! А если бы среди нас оказался кто-нибудь с душевной болезнью, которая могла бы усилиться, или с проблемами сердца! У твоего отца повышенное давление! Ему наркотики категорически противопоказаны.

– Возможно, тут думают, что твой случай как раз и есть душевная болезнь, – пробормотала Зои.

– Это нам вряд ли поможет, – сказал Наполеон.

– А мы не можем просто взломать замок на двери? – спросила Фрэнсис и с надеждой посмотрела на Тони.

– Почему вы на меня смотрите? Я похож на человека с богатым опытом взломов? – спросил он.

– Извините, – ответила Фрэнсис.

Кармел понимала, почему Фрэнсис задала этот вопрос именно ему: Тони и правда выглядел как человек, который в молодости мог заниматься такими делами.

– Давайте хотя бы попытаемся. Но нам нужен какой-то инструмент, чтобы его взломать. – Бен похлопал себя по карманам – ничего.

– Я уверен, нам пока рано паниковать, – сказал Наполеон.

– Это явно разновидность упражнения на решение проблем, и Маша в конечном счете поймет, что с этой проблемой мы не справились. – Ларс зевнул, потом лег на коврик для йоги и закрыл глаза, положив на лицо согнутую в локте руку.

– Я думаю, они ведут за нами наблюдение. – Джессика показала на потолок в углу. – Там, кажется, камера?

Все посмотрели на крохотную камеру наблюдения с мигающим красным диодом над телевизионным экраном.

– Яо сказал, у них тут своего рода система безопасности с интеркомом.

– И мне тоже, – сообщила Кармел. – В первый день.

Было это, казалось, уже тысячу лет назад.

Хизер вскочила на ноги и обратилась к камере.

– Немедленно выпустите нас отсюда! – взвизгнула она. – Мы приехали сюда не для того, чтобы провести годовщину смерти сына взаперти с чужими людьми.

Кармел поморщилась. Она забыла, что годовщина у них сегодня. Этой женщине позволительно ругаться и кричать, сколько ее душе угодно.

Наступила тишина. Ничего не произошло.

Хизер топнула ногой:

– Не могу поверить, что это делается за наши деньги.

Наполеон встал и привлек к себе жену:

– Не важно, где мы сегодня.

– Важно! – Хизер тихо заплакала в его рубашку.

Она вдруг словно уменьшилась в размерах, вся ее ярость прошла, она превратилась в миниатюрную печальную мать с разбитым сердцем.

– Ш-ш-ш, – проговорил Наполеон.

Она повторяла что-то снова и снова, и Кармел потребовалось несколько секунд, чтобы разобрать:

– Прости. Прости. Прости.

– Все в порядке, – сказал Наполеон. – Успокойся. Мы в порядке.

Все отвернулись, чтобы не видеть этой слишком интимной сцены. Зои тоже предпочла не смотреть на родителей. Она прошла в угол комнаты, оперлась одной рукой о стену, встала на одну ногу и взялась за щиколотку другой ноги – приняла за всех позу йоги.

Кармел посмотрела на темный экран телевизора, и ей вдруг захотелось быть как можно дальше от этой семейной боли, рядом с которой ее собственная казалась такой пустяковой. Она почувствовала резкий укол тоски по дому. У нее был прекрасный дом. Она подумала об этом, как будто только сейчас это поняла. Конечно, никакой не особняк, но удобный, наполненный светом семейный дом, даже если в нем то и дело что-нибудь ломали четыре маленькие девочки. Ее долг состоял в том, чтобы обновить дом, сделать его прекрасным. Люди говорили, что у нее хороший вкус. Она вернется домой и вспомнит, как получать от него удовольствие.

– Я могу попробовать вышибить дверь, – сказал Тони.

– Хорошая идея, – поддержала Кармел.

В кино герои всегда вышибают двери. Это кажется довольно простым делом.

– Я ее вышибу, – сказал Бен.

– Дверь открывается внутрь, – заметил Ларс.

Наступило молчание, которое нарушила Фрэнсис:

– А это имеет значение?

– А вы подумайте, – ответил Ларс.

Из Тони словно выпустили воздух.

– Тогда попробуем вскрыть замок. – Он приставил пальцы ко лбу и глубоко вздохнул. – Я начинаю испытывать… клаустрофобские ощущения. Я хочу выйти отсюда.

Кармел тоже хотела выйти.

ФРЭНСИС

Они собрали все, что нашлось и что можно было использовать для вскрытия замка: шпильку для волос, пряжку от ремня, браслет. Браслет принадлежал Фрэнсис, больше ей нечего было предложить, кроме невежественного энтузиазма, поэтому она не стала мешать, и в комитет по вскрытию замка вошли Бен, Джессика, Наполеон, Тони и Кармел. Они как будто наслаждались, ломая ее браслет, и разговаривали о том, что конкретно подошло бы: надфиль, чтобы выдавить штифты, или что-нибудь в таком роде.

Фрэнсис хотела поговорить с Зои, которая сидела в углу, обнимая свои колени.

– Вы в порядке? – спросила Фрэнсис, садясь рядом и осторожно кладя руку на спину девушки.

Зои подняла голову, улыбнулась. Она смотрела чистыми глазами. Настоящая красавица. И не скажешь, что ночь провела в путешествии.

– Я в порядке. А как ваше… ночное приключение?

Фрэнсис понизила голос:

– Я не одобряю то, что сделала Маша, это ужасно и так далее. Наркотики – плохо, противозаконно, неправильно, скажи наркотикам нет и все такое… Но должна признать, я на стороне Стива Джобса: это было одно из самых фантастических событий в моей жизни. А у вас?

– Были плохие эпизоды, но были и хорошие, – сказала Зои. – Я видела Зака. Мы все видели Зака. Понимаете… Он ведь был галлюцинацией, на самом деле мы его не видели.

– Мне показалось, что я тоже его видела, – не думая, произнесла Фрэнсис, и Зои повернулась к ней. – Я видела мальчика. С вами, вашей мамой и отцом.