Арабелла - Мария Саванна

Лев ещё с минуту стоял в мучительных раздумьях, я видела это по его лицу, но потом, с напряжением в каждом мускуле, он кивнул.

– Ты клянёшься?

– Клянусь, – коротко и подавленно ответил он.

– Теперь, скорее, дай мне бумагу и карандаш, – попросила я.

Прямо там, на подоконнике, под светом звёзд, я записала на бумаге ту самую загадку, которую позже Айраво принесла Симону. Я сложила листок и спрятала его на пороге дома, под камнями.

– Я верю в тебя, Смотритель за Арабеллой, – сказала я на прощание Льву и убежала туда, где Селвин уже ждал меня.

И однажды этот день настал, Лев исполнил своё обещание. К своему восторгу, я видела, как Мартин и Симон яростно клялись найти Смерть. И я верила в них, как никогда не верила в себя. Я ежеминутно была рядом.

– Птица! Айраво. Это вы? – спросил Мартин, когда я закончила свою историю.

– А эта чёртова загадка? Тоже вы? – спросил Симон.

– Всё это я. В тот день, когда Мартин решился наконец идти на поиски Симона, я, птицей, прилетела к дому Льва и нашла спрятанный мной когда-то листок бумаги под камнями у порога и принесла его тебе, Симон.

– Почему прямо не сказали? Почему не назвали имя? – не понимал он.

– Всё просто. Я же говорю, мне нужно было, чтобы вы пришли сюда вместе. В ту ночь, сбежав от Селвина, я понимала, что не могу написать имя Хранителя. Я не могла доверять никому, кроме самого Мартина. Назови я имя, ты пришёл бы один. Я хотела, чтобы вы не могли друг без друга. Чтобы решить загадку, в конце концов, вам необходим был Мартин. И вот вы здесь.

Симон глубоко вдохнул.

– Я убью его, – холодно и твердо сказал он.

– Это невозможно, пап, – внезапно возразил ему Чарли. – Он ведь и так не жив.

– Селвина не убить, – согласилась я. – Но можно убить Бога. Впереди самое трудное. Каждый в Арабелле должен услышать мою историю. Селвин исчезнет, только когда люди перестанут ему верить. Поговорите с каждым и однажды он останется только голосом, только духом.

Симон опустился на колени и поднял меня на своих крепких руках.

– Заберите меня отсюда, – улыбнулась ему я. – Я хочу видеть, как всё изменится.

Он пронёс меня по коридорам и опустил на широкую кровать в просторной светлой спальне.

– Я видела её, Сарру, – сказала я, когда они обступили мою кровать. – Видела её, когда летала и смотрела за вами. Она оставила Джека у Евы в Майме и отправилась в Гранвилль. В тот самый день. Она осталась там пеплом. Я видела её последние минуты, видела, как она смотрела на вас снизу.

Мои гости замерли в ледяном оцепенении.

– Мы все убили её. Так что сделайте Арабеллу свободной к её возвращению, – сказала я, плохо скрывая горечь в голосе.

Так прошли годы. Симон, его дети, Мартин и Дракон теперь знали правду и она стала их главным оружием. Постепенно люди узнавали обо мне и обо всём, что со мной произошло. Я раз за разом повторяла свой рассказ, тем, кто был достаточно смел, чтобы подняться в Чёрные горы. Со временем, верных Селвину осталось совсем мало. Арабелла становилась свободной от зла и обмана.

– Я больше не могу без неё. Больше не могу, Лимбо, – сказал Мартин, опустившись на край моей кровати, спустя семнадцать лет с нашего знакомства.

Дорога к Озеру Смерти теперь была открыта для всех. Герои моей истории отомстили всё то, что ждало отмщения. Все, кто страдал, перестали страдать, кроме, пожалуй, тех, кто выбрал страдание. Симон правил Арабеллой и был уважаем своими людьми. И только Мартин был беспокоен.

Моё тело так и не восстановилось после долгих лет в заточении. Я больше не могла ходить, так что осталась жить в доме первых людей, где нередко меня навещали мои герои.

– Что мне делать, просто скажи, как жить? Я ведь не уйду без неё, я все жду, – он говорил и смотрел на меня, будто я могла знать ответ.

– Если бы я знала, что это за сила. Хотела бы я знать.

– Ты стара, как мир, Лимбо! Ты должна была хоть что-то понять, – Мартин светло мне улыбнулся. – Ты же любила её, Сарру.

– Я любила её сильнее, чем свою жизнь, чем Арабеллу. И если я чего-то и успела понять, так это то, что эта сила неуправляемая. Она движет нами и движет всё вокруг нас, а нам остаётся выживать в этом круговороте, успевать дышать, – сказала я.

Мартин опустил голову в руки. Он приходил ко мне нечасто. Я всё ещё жила в Чёрных Горах и путь ко мне был долог.

– Ты пришёл, чтобы напомнить мне о ней? – спросила я.

– Я пришёл за тобой, – ответил он, поднимая глаза. – Симон хочет видеть тебя на совете сегодня.

– Ты ведь не заберёшь меня вниз? Я ведь не смогу идти.

– Совет сегодня будет здесь. Все уже собрались в большом зале. Ждут только тебя.

Он посадил меня в мягкое кресло на колёсах и спустил на первый этаж. Симон, сидевший во главе каменного стола, тут же встал, увидев меня в дверях. Он выглядел грозно, как и всегда, облачённый в чёрную форму и длинный красный плащ, указывающий на его канцлерство. В его волосах не осталось прежней черноты, но глаза по-прежнему были ярко-синими и ясными. Опустившись передо мной он показал всем своим людям, что я уважаема им.

– Я хотел, чтобы ты сама слышала, что я скажу сегодня, поэтому привёл всех сюда, – сказал он.

– Ты пугаешь меня, – улыбнулась я, еле удерживая себя в кресле.

– Просто послушай, – мягко сказал Симон и встал. – Ты всё же член моего совета.

В зале находилось порядка двадцати знакомых мне людей в чёрной форме, среди них Чарли, Давид и Дракон, которые исправно служили Симону и были ближайшими его людьми в армии. Все трое лишь коротко мне кивнули.

– Дорогие советники, – начал Симон, вернувшись на своё место. – Сегодня важный день для всех нас. Ровно семнадцать лет, как я и некоторые из вас поднялись с ключом в Чёрные Горы и положили начало освобождению Арабеллы. Но и сегодня по прошествии стольких лет, она не вполне свободна.

Он говорил медленно, переводя взгляд с одного советника на другого.

– И я, как и всегда, решительно настроен завершить своё дело. И сегодня я наконец вижу единственный вариант сделать это окончательно. Многие годы мы говорили с людьми, призывали их к ясности ума, свободе от иллюзий, крепости духа. Было непросто, но мы сделали то, что должны были. Люди вольны выбирать свой путь, они больше не боятся. Но Селвин все ещё здесь, он неуловим, неистребим, пока существует Майма и её жители. Оливер, Элвис и их люди верны Селвину искренне, они отдают ему себя, питают его, оставляют его живым. Пока их вера существует, остаётся опасность, и я не могу быть спокоен за Арабеллу. Восемь лет назад, когда погиб Михаил, я утратил потребность в мести, но сегодня я вижу казнь единственным решением этого вопроса. Я прошу вас, мой совет, подписать этот документ, в знак согласия с безысходностью нашего положения.