Замуж за ревизора - Ирина Лазаревна Муравьева

и виновен лишь тем, что морочил нам головы. Ты же должен немедля мчаться в столицу за подкреплением.

- Сэдрик, да что, барабесы побери, происходит! – взмолился Арон.

Но Сэдрик уже покинул его комнату, почти бегом направляясь к той части дома, что занимала хозяйка.

- Мэри в опасности! – выкрикнул он на пути, оставив Арона недоуменно хлопать глазами.

За приличную сумму, Сэдрик взял у хозяйки таверны одну из ее лошадей. Самую быструю по уверениям той. Так же он разбудил извозчика, привезшего их вчера, и, кинув ему увесистый кошелек, наказал тому спешить в столицу.

Организовав это Сэдрик, вскочив на коня, помчался в Бройте.

Лишь бы успеть! – крутилось в его голове.

О великий Вальтер, как он мог быть столь слеп? Хитрец Лантен, бесспорно, провел их, наведя подозрения на себя. По правде он не был другом Мэри, но уж точно не был и человеком, желавшим ей сильного зла. Все, чего хотел Лантен, это вскрыть печать и получить доступ к камням. Затем он собирался увезти Мэри из Бройте. Сэдрик долгое время думал, что эти слова уловка, сказанная, чтобы успокоить Мэри и заставить ее делать как хочет Лантен. Однако, если это было не так? Что, если меценат правда собирался оградить девушку от большего зла, ожидавшего ее в городке? Лантен изучал свойства черного камня, проводил с ним эксперименты. Он был истинным сыном своей семьи, но камни интересовали его более для разработки магических артефактов, таких как ошейник, найденный на Черныше. Разве не говорил сам Лантен Мэри, что камни более повинуются женщинам? Да и в городской легенде Бройте – Черная ведьма – а не колдун. Та, кому передается по наследству вся колдовская сила. Лантен не мог вызвать землетрясения, как бы хитёр и искусен он не был. В тот момент он находился на погосте с Мэри. По словам девушки, он посещал могилу племянника. Как глуп был Сэдрик, чтобы упустить этот момент! У Лантена был племянник! Сын брата или сестры. Скорее всего последней. Именно сестра Лантена сотворила землетрясение, чтобы не дать Сэдрику узнать о камне. Черная ведьма, способная вызывать в жизни мертвых, отдавая им тела других людей. Теперь Сэдрик видел картину лучше и четче. Он гнал коня из последних сил, желая успеть вовремя и не дать случиться тому, о чем предупреждал его сон.

Глава 59

Едва Сэдрик подъехал к Бройте, он осознал, отчего местные столь не любят день зимнего солнцестояния. Земля гудела. Протяжным, непрерывным звуком. Остальное же вокруг – было погружено в тишину. Не было слышно шелеста листвы, звуков птиц, животных, насекомых. Все словно замерло. Башня Бройте белоснежной стрелой врезалась в темное небо. А на самом верху башни, в той комнате, где должен был находиться механизм, горел свет. На улицах города не было абсолютно никого. Сэдрик доскакал до ворот в крепость при башне, но те, обычно гостеприимно открытые, теперь были заперты. Что ж, - выругался про себя бывший губернатор, - надо было лучше и тщательнее искать потайные ходы, когда на то была возможность. Теперь оставалось лишь уповать на то, что о них знают другие.

Путь к Великому Вальтеру полон страданий. Человек, хлебнувший горя, но свято чтящий заветы божества, непременно будет вознагражден. А до того момента следует стойко переносить все тягости пути, воспринимать каждую трудность как проверку веры, и радоваться тому, что имеешь сейчас.

Так успокаивал себя преподобный Амир, пребывая на ужине в честь дня зимнего солнцестояния, проходящем в его доме.

Обычно в Бройте было не принято собираться в этот вечер, но последние события несколько стерли старые суеверия. Кати, как новоиспечённая невеста, посчитала, что этот день они должны провести вместе. Амир подразумевал под этим себя и Кати. Оказалось,  девушка имела в виду ещё своих мать, отца и двух младших братьев. Блеск. Амиру никак не хотелось весь вечер сидеть наедине с будущими родственниками, и он пригласил доктора Вика и старину Хендрикса. Друзьями они всё точно не были, но приличную компанию составить могли. По крайней мере так считал Амир. Но видимо напрасно. Так как сейчас преподобный находился на втором самом ужасном ужине в своей жизни. Первый, безусловно, был ужином в доме губернатора, устроенном в честь назначения господина Скрола. Однако, чем дальше шел вечер, тем больше Амир думал, что ужин у губернатора придется подвинуться на пьедестале почета. Будущий тесть много пил и глупо шутил, Кати без умолку щебетала о том, как она перестроит холостяцкое гнёздышко Амира, едва станет его женой, ее мать постоянно одергивала сыновей в манерах поведения за столом, что не сильно помогало, а доктор и Хендрикс настолько были поглощены своими мыслями, что почти весь вечер молчали. Все это и навевало Амиру идею о том, что Вальтер испытывает своего сына, и судя по испытанию, ему уготована прекрасная жизнь на небесах. Но до небес было ещё ой как далеко. А этот ужасный вечер был ещё в самом разгаре, как в двери дома священника громко постучали.

На пороге стоял господин Скрол. Их горе губернатор. Выглядел при этом господин Скрол примерно так, будто он только вырвался из чертогов темного Тира: волосы были всклокочены, лицо – покрыто дорожной пылью, а глаза сверкали одержимым огнем.

- Мне нужно знать, где именно в губернаторском саду расположен тоннель в башню Бройте! – напрямую и без каких-либо прелюдий заявил Сэдрик. Челюсть преподобного Амира отвалилась. Какой проход?

Единственное, что решил для себя Амир: это не стоит поминать Вальтера в суете. А то мало ли кого ещё принесет…

В этот момент на шум из гостиной появились и другие участники ужина.

- Не ожидали увидеть вас, господин Скрол, - вежливо начал Хендрикс.

Однако Сэдрик прервал его:

- К Тиру любезности! Мне нужно знать где ход в башню Бройте. Срочно!

Доктор Вик слегка выступил вперёд:

- Могу я узнать, чем обоснована такая спешка?

К этому моменту весь городок уже знал, что между губернатором и его женой произошла размолвка. Так же как и то, что жена губернатора на деле оказалась славной наследницей их последнего лорда. Этот факт вселял уверенность в будущем дне, а вот личная жизнь леди Мэри… Горожане разумно решили не тревожить девушку некоторое время, дав ей возможность залечить душевные раны, с чем бы те не были связаны.

Сэдрик чуть не зарычал на вопрос доктора.

- Если я скажу, что она в опасности, вам будет этого достаточно?