Дракон поверженный - Питер Гамильтон

– Черт, Лоренс… – произнес он наконец, – наверно, это прозвучит глупо, но ты уверен?

– На все сто.

– Бог мой, ни за что не поверю. Мне казалось, что Розалин классная девушка. Она была такая, такая… правильная.

– Вот и верь им после этого.

Лоренс попытался сделать вид, будто его это почти не задело, словно такое сплошь и рядом происходит в отношениях между парнем и девушкой. Случается едва ли не каждую неделю. Увы, это плохо у него получилось. Лоренс вновь почувствовал, что самообладание вот-вот оставит его. Боже, как он себя за это ненавидел!

– Это точно.

Было в голосе Винни нечто такое, отчего Лоренс принялся озираться по сторонам, словно до него неожиданно дошло, что он чего-то не заметил.

– А где Надя?

– Ха! Мы с ней поссорились сразу после той вечеринки в клубе. Она мне тогда заявила, что не желает водиться с парнем, с которым стыдно выйти на люди. Глупая кукла! Что нам, по ее мнению, оставалось делать? Позволить, чтобы от Алана осталось лишь мокрое место?

Лоренс усмехнулся, вспомнив досадный эпизод в клубе.

– В принципе еще немного, и даже мокрого места не осталось бы.

– Верно. Я не очень-то уважаю людей, которые себя так ведут.

Винни заметно погрустнел.

– И что же ты теперь намерен делать? – поинтересовался он.

– Не знаю. Домой не хочу идти, особенно после всего этого. А ей я просто не смогу снова посмотреть в глаза.

– Черт, Лоренс, можешь временно пожить у меня. Я не против.

– Спасибо. Но я не могу. Мне надо куда-то уехать. Надеюсь, ты понимаешь, мне нужно бежать отсюда, словно меня здесь и не было.

– Ты собрался куда-нибудь в другой город?

– Нет, я хочу вообще сделать отсюда ноги. Послушай, ты ведь с Земли. Скажи, она лгала мне или нет, когда говорила, будто другие компании по-прежнему совершают разведывательные полеты в космос?

– Это правда. Их, конечно, осталось не так уж много. Я как-то особо ими не интересовался. Насколько мне известно, она сказала тебе правду про «Ричардс-Монтану» и уж точно не солгала про «Зантиу-Браун». Черт, этой последней нынче принадлежит почти половина планет.

– Но почему про это нет ни слова в базе данных Амети?

– Что-то должно быть. Просто у тебя нет кода доступа к информации.

– Понятно. Но зачем вообще понадобилось ограничивать к ней доступ? Зачем засекречивать? Что в ней такого страшного?

– Кто знает? Скорее всего корпоративная паранойя, вызванная шпиономанией. И помни, общество, в котором мы живем, забыло, что такое демократия.

– Неправда, – автоматически возразил Лоренс.

– Корпоративная собственность почти воспроизводит традиционную модель. Вес твоего голоса – это в первую очередь вес твоего кошелька.

– Но что тут такого? Иначе бедные начнут требовать для себя больше общественных денег. Это же путь к экономическому самоубийству.

Винни прижал руки к вискам.

– Лоренс, мне не хочется вступать с тобой в пререкания. Я приехал и живу здесь, потому что мне здесь нравится. Амети – тихая зажиточная планета, что, однако, несет в себе изрядную долю социального лицемерия. Наверное, это неизбежно. Я хочу сказать другое: если Совет намерен и дальше руководствоваться принципом «как бы чего не вышло», какого он придерживается вот уже многие десятилетия, то неизбежно возникнут вещи, о которых не принято говорить вслух. Выскажу предположения, что они сделали это для того, чтобы люди не уезжали отсюда. Кстати, они не первое правительство, которое придерживается такой линии. Ведь чем больше новых планет становится доступно колонистам, тем чаще у людей возникает желание рискнуть, попробовать поискать счастья в другом месте. Ну а если бежать некуда, то волей-неволей приходится оставаться на старом месте и дальше трудиться на благо общества.

– Вот гады!

– Извини, Лоренс, я не хотел тебя оскорбить. Не думай, будто они заподозрили в тебе страсть к космическим приключениям и нарочно закрыли для тебя доступ в базу данных. Он уже давно закрыт.

– Я должен уехать отсюда, – простонал Лоренс. – Я больше не желаю здесь оставаться. Хотя бы ты меня понимаешь?

– Ты хочешь уехать с Амети?

– Да. Хочу на Землю. Ведь если у меня есть хотя бы один-единственный шанс попасть в космическую разведку, я должен им воспользоваться. Если я этого не сделаю, то просто перестану уважать самого себя.

– Что ж, отлично тебя понимаю.

Лоренс поднял глаза, стараясь придать себе некое достоинство. Ему не хотелось просить, даже друга.

– Ты мне поможешь?

– Как? – В голосе Винни прозвучали настороженные нотки.

– Совсем чуть-чуть. Я богат. Не забывай, у меня в «Макартуре» Огромная доля. А когда мне исполнилось восемнадцать, я получил право распоряжаться ею по собственному усмотрению. Так что теперь я могу делать с ней все, что хочу. А мне хочется всего лишь одного – билет до Земли.

– Твой отец этого никогда не допустит, – перебил его Винни. – И вообще, хватит ли тебе денег? Чтобы я смог прилететь сюда, моя семья была вынуждена выложить едва ли не последний грош.

– Не волнуйся, мне денег хватит. Хотя я знаю, что сделает отец, когда я попытаюсь обналичить свою долю. Вот почему мне нужно имя фирмы, которая ведет дела вашей семьи. Насколько я понимаю, это независимая компания? Так что если кто мне и может помочь, то только она.

– Этим ты только навредишь себе. Да, это независимые адвокаты, поверенные в делах, но твой отец все-таки член правления. И если он прикажет тебе остаться, на всей Амети не найдется ни одного адвоката, ни одного судьи, которые бы взяли на себя смелость опротестовать это решение.

– Черт! – Лоренс весь напрягся. До сих пор ему как-то удавалось сохранять самообладание, даже когда жизнь преподносила ему очередной неприятный сюрприз. Но терпение его не безгранично. С каждым разом Лоренс все сильнее ощущал в себе желание ответить на удар судьбы таким же ударом. – Я должен уехать отсюда! – выкрикнул он. – Ты слышишь, должен!

– Отлично понимаю, – отозвался Винни; правда, во взгляде его читалось сомнение, словно он мысленно взвешивал различные решения. – Хорошо, я попробую что-нибудь сделать, но обещаю тебе, в любом случае ты вляпаешься в огромную кучу дерьма.

– Можно подумать, я уже в нее не вляпался.

– Ну, пока это сущая ерунда.

И тут Лоренсу стало любопытно. Он неплохо успел изучить друга и знал, что тот не привык бросаться словами.

– И что же меня ждет?

– У меня есть одна компьютерная программа, которую я в принципе не имею правда держать у себя дома. Нет, на полном серьезе. Программа называется «Прайм», она такая мощная, что на Земле считается чем-то вроде оружия. Думаю, даже попытка вывезти ее с планеты грозит смертной казнью.