Сумасшедший вампир - Дарья Фэйр

Асфири, широко улыбаясь, подошла к нему, одаривая радостной улыбкой и его, и собиравшихся вокруг тигров, и положила свой меч у его ног:

– Дочь твоего народа, солнечная тигрица Асфири вернулась, Эбайдин! Я не привела Синего тигра, но приумножила свои знания и готова служить своему народу!

– Приветствую тебя, Асфири. Сидиен ждал тебя, – властным и спокойным голосом проговорил Эбайдин.

Они оба поклонились друг другу, завершая ритуал, а затем взгляд принца скользнул по нам.

– Кого ты привела, дочь солнечного марту?

– Это мои друзья, принц! Мы встретились, когда я возвращалась сюда. Даша – человек, она не из этого мира. Она пытается выяснить, что за предназначение ведёт её сюда, а фирь Элни сопровождает её. Я пригласила их передохнуть пару дней, чтобы…

Эбайдин перебил её, коснувшись пальцами своих губ:

– Не из этого мира?

Асфири отошла к нам и, довольная собой, кивнула. Если бы она стояла чуть ближе к лестнице, то увидела бы, как у принца нервно дрогнули пальцы на вспотевших ладонях. Он сглотнул, пригладил волосы, вставшие дыбом на загривке, и с грацией пантеры, почувствовавшей добычу, спустился и подошёл к нам. Асфири стояла в непринуждённой позе, и оглядывала потихонечку собиравшуюся толпу, кивала друзьям. Было видно, что ей не терпится скорее закончить доклад, чтобы, наконец, вдоволь наговориться со старыми знакомыми.

Мы с Элни стояли прямо и, в отличие от подруги, беспокоились. Правда, несильно – Асфири могла усыпить любую бдительность своим нескончаемым оптимизмом. Фирь ковырял ногой кучку листьев, застрявшую между плитами пола, и робко поглядывал на Эбайдина, а я смотрела тому прямо в глаза. И что-то мне очень не нравилось то, что я видела.

Я уже начала понимать, что не всё в порядке, когда принц, молча, подозвал двоих жёлтых и кивнул в нашу сторону:

– В темницу их. Асфири, дочь тигриного народа, я обвиняю тебя в измене! Ты нарушила правила общины и подвергла опасности её целостность. Тебя заключат под стражу вместе с ними до проведения суда, на котором будет решена твоя участь. Суд состоится завтра на закате. Увести.

Асфири не сразу поняла, что это не шутка, она всё ещё улыбалась, когда тигры схватили её, и повели вслед за нами. Даже не вырывалась, глядя в огорчённые лица стражников.

Бедный Мохнатик остался в одиночестве посреди площади, не понимая, куда увели его хозяина.

– Да за что?! Эй! Эй, ты! Ивек! Выпусти нас, ну?!

Жёлтый тигр встал у стены, виновато понурив голову, и не реагировал.

– Ивек!!! Кому говорю, выпусти нас!

– Это бесполезно, Ас… – раздался мягкий голос из глубины темницы.

Асфири резко развернулась, растерянно вглядываясь в угол. Мне было плохо видно. Окошко, что было у самого потолка, давало слишком мало света. Да и солнце почти село. Но там кто-то был, я заметила сразу, в отличие от разбушевавшейся подруги.

– Нат, ты? – её голос сорвался.

– Я.

Асфири отпустила решётку и подошла к нему.

– Боги, как же я рада тебя видеть! – выдохнула она и упала в его объятья.

В темноте я разглядела белевшую седую макушку и такие же тигриные ушки. Длинные руки в свободных светлых рукавах поглаживали подругу по плечам.

– Нат! – Асфири всхлипнула. – За что он так с нами, а?! Почему?

– Эбайдин? Опять он что-то себе придумал?

– Он обвинил меня в измене! – гундосо выкрикнула Асфири, разрывая объятья.

– Дурень!!! – в отчаянии крикнул Нат. – О боги, какой же дурак!!!

Он оглядел нас и ловким движением выпустил тот самый соль, который не давался мне тогда на скале. Темницу осветил бледный свет.

– Кто с тобой?

– Подружка, – злобно сказала Асфири. Впрочем, злость была направлена не на меня. Её глаза блуждали по каменным стенам в поисках, чего бы сломать. – Он меня за неё! За неё посадил! За что, Нат?! Хоть ты мне объясни!

– Не тараторь, девочка, – ласково сказал тот и погладил её по щеке.

Но она не приняла ласку, отбросила руку и воскликнула:

– Я тебе не девочка, Натор! Я уже давно выросла!

Она подскочила и начала мерить шагами клетку. Подошла к стене и со всей дури ударила. Полетело крошево с пылью. Я вскрикнула и закрыла руками фиря, который оказался у меня за спиной в считанные секунды.

– Асфири, – позвал Натор. – Успокойся.

Та насупилась и резко села под стеной, скрестив руки.

– Ну?

– Что конкретно сказал Владыка? – спросил Натор, а я наконец-то смога его разглядеть.

Чем-то он напоминал Эстэриола, такой же худой и растрёпанный. Весь завёрнутый в непонятный грязный балахон из-под которого торчали голые пятки. Ряса что ли? На вид молодой совсем, лицо светлое, доброе, а волосы, должно быть, белоснежные. Правда, сейчас свет был не тот, чтобы подробнее разглядеть, но, как я поняла, перед нами тот самый снежный тигр, маг и наставник Асфири, которого она за что-то невзлюбила. Как мне казалось. Из-под длинных волос на меня посмотрели пронзительные белёсо-голубые глаза, будто фосфоресцирующие. Как у кошки в свете фар. Здорово, что они почти все носят длинные волосы, мне это казалось красивым. Ах да, средневековье…

Натор тоже разглядывал нас с фирем. Наверное, ещё и мысли читает? Он же ж маг. «Ну, раз так, то незачем усложнять» – решила я, и расслабилась, стараясь как можно понятнее представить, кто я есть и откуда, чтобы белому не пришлось рыться в закромах моей памяти.

Он улыбнулся, кивнул, подтвердив мою догадку и заодно выражая благодарность оказанному доверию, и его взгляд остановился. Ас, кажется, понимала, что происходит, поэтому молчала. А мне вдруг стало смешно. Мы обе сидим такие, Ас привыкла, что её Натор читает, а я что – Эстэриол. Сказать кому в моём мире – пальцем у виска покрутят! И даже не поймут, как это так – открыть сознание чужому народичу?! Да просто, оказывается. Всё равно же не скроешь, а стыдится собственных мыслей? Как-то глупо. Будто стыдится на лазерной эпиляции, что у тебя волосы в разных местах растут! Так что я просто расслабленно думала обо всём, что могло показаться важным. Не знаю, сколько это длилось. Может, минут пять, а может, и добрых полчаса.

– Вот как? – устало выдохнул маг, выпрямился и облокотился на колени. – Боги, какой же дурак!..

– Кто? – спросил Элни.

– Объясни уже, наконец! – буркнула Асфири.

– Эбайдин. Он мальчишка ещё совсем… Растерялся. А ведь я говорил ему! Говорил, чтобы не слушал их!

– Кого?!

– Старейшин. Они сами древние, как отец его, старых порядков, а он, бедняга, только взошёл на престол недавно! И сам не понимает, и других не слушает!