Сдаюсь на вашу милость - Екатерина Полянская

В сердце будто толстой иглой ткнули.

— Выбрал, кстати, не тебя. Я как-то не интересовался, кого именно.

— А мой отец обиделся и напал?

— И на это тоже. Но, полагаю, у них были и другие разногласия.

Готово. Ант махнул рукой, прося идти за ним.

— Раз василисков было много, есть вероятность, что кроме нас есть еще выжившие. — Я говорила отнюдь не о своей родственнице.

— Есть, — согласился маг. — Но лично я ни одного не встречал, так что вероятность призрачная.

— Но…

Он вдруг остановился, развернулся ко мне и в темноте пристально посмотрел в лицо.

— Даже если предположить, что где-то прячется другая змейка… Мне ее искренне жаль, но ты — моя жена, и я ни на кого не променяю тебя, — сказал и быстро поцеловал в нос. — Хватит бояться. И хватит болтать. Здесь всего несколько слуг, поскольку Сарх скрывал свою магию, но не хотелось бы их убивать только лишь за то, что они случайно застукали нас в доме.

Сдавленно ойкнув, я затихла. Больше ни звука не издам! Хотя он, конечно, просто пугает. Не верю, что он стал бы кого-то лишать жизни просто так.

Не знаю, каким образом, но василиск точно чуял, куда надо идти. Он вел уверенно, и… я с легким недоумением осознала, что мы оба не создаем ни единого звука. Шаги никоим образом не нарушали тишину погруженного во мрак коридора. Разве что нам пришлось вжаться в стену и замереть, когда за поворотом прошаркала чья-то поношенная обувь.

Кто-то из слуг. И его слышно.

Значит, это не магия места, а мы.

Надежные объятия не дали толком испугаться. Как только звук стих, Ант увлек меня куда-то в сторону — и довольно скоро мы оказались перед испещренной узорами дверью. Наверное, внутри кабинет. И, похоже, украденная часть наследства именно там.

Антшесс колдовал, и узоры медленно таяли.

Стоя рядом с ним, я ощущала… уверенность и свободу. Да, вот так. Сарх мертв и сюда никогда не вернется. Но об этом пока никому не известно, и его дом продолжает жить как жил. Мы можем забрать ожерелье, никто никогда не узнает.

— Готово. — Муж усмехнулся так, словно мысли мои подсмотрел. — Закрой за собой дверь.

Я проскользнула внутрь следом за ним и быстро сделала требуемое.

Свет, естественно, мы не включали. Маг неплохо видел в темноте, мне приходилось довольствоваться лунным сиянием, льющимся в небольшое зарешеченное окно. Его хватало, чтобы разглядеть вычурную обстановку. Очевидно, здесь Сарх принимал гостей, поэтому изначально заботился о том, чтобы создать нужное впечатление. Дорогая мебель, несколько картин в тяжелых рамах, множество старинных статуэток, золотые светильники.

Тайник в одном из них Змей смог открыть далеко не сразу. Даже зло зашипел пару раз.

— Кому все это достанется? — спросила шепотом.

— Возможно, Шанет. — Он сосредоточенно ощупывал толстую ножку светильника, но пока не использовал магию.

— Да ладно?!

Мне все-таки перепал быстрый взгляд.

— У него гарем в Мешше, четыре жены в разных частях королевства, две девушки здесь, но детей нет, — просветил меня василиск. — Либо темная магия лишила его способности их иметь, либо, что вероятнее, он использовал женщин для увеличения своей силы и только.

Наверняка. Иначе зачем селить их по всему королевству?

Радует в этой истории лишь одно: Сарха больше нет и нам незачем о нем думать.

Под пальцами Анта щелкнуло и злополучная ножка распалась на две полые половины.

— Есть! — победно улыбнулся муж.

Вместе с ожерельем в его ладонь выпало еще несколько сверкающих камнями и магией украшений.

— Это ты тоже возьмешь? — Зная уже любовь змеев к наполнению сокровищниц, я безрадостно обозрела чужое добро.

Уподобляться гнусному вору не хотелось, даже если все это изначально принадлежало не Сарху.

— Нет. — Муж впечатлил благоразумием.

— Нет? — переспросила недоверчиво.

— Из истории нам с тобой обоим известно, к чему может привести притаскивание в дом неизвестных ценностей, — напомнил он.

От сердца отлегло. Молодой шатор достаточно умен, чтобы научиться на чужих ошибках. С ним я не пропаду. Во всяком случае, не сразу.

Закрыть тайник оказалось едва ли проще, чем открыть. Провозился Ант столько же, но он хотел оставить все как было, поэтому шипел, ругался сквозь зубы на злополучный предмет, но продолжал. Я смиренно ждала. Ожерелье, похожее на тлеющие угли, мирно дожидалось своего часа на столе, не причиняя тому никакого вреда. Правильно, насколько помню, оно не горячее. Прохладное, иногда едва теплое. На мой вкус, жутко некрасивое.

— Что оно делает? — Пока есть время, я решила удовлетворить любопытство.

Внимание Змея прогулялось к украшению и вернулось обратно к светильнику.

— Не уверен. Надо будет пролистать книгу и поискать упоминания.

Хвастун. Вот так-то. А говорил, что все, написанное там, наизусть знает.

Щелчок.

Я почти счастливо вздохнула. Можно уходить.

Пристроив светильник на место, Антшесс сгреб ожерелье… и застыл. Нахмурился. Затем поднес его к лицу и шумно потянул носом. Глаза в темноте загорелись, губы будто стали тоньше и с них сорвалось шипение.

— Что? — испугалась я.

Вспышку он подавил.

— За несколько последних дней его носили две разные женщины. И как минимум одна из них мертва, — ставшим резким и хриплым голосом сообщил муж. — Не вздумай это надевать.

— Даже не собиралась! — заверила искренне.

Выдержала его испытующий взгляд, после чего мы, наконец, покинули неприятный дом.

Традиционная брачная ночь у нас тоже случилась. Примерно час спустя, на одном из столичных постоялых дворов. Уютный номер с ванной, в которой вместе с небольшим количеством пены плавали лепестки цветов, и большой кроватью. Вино и фрукты. Немного безумия. Немного счастья.

Жаль, времени на все это осталось мало. К спутникам следовало вернуться еще затемно, пока они не проснулись, чтобы никто не заметил портал.

Дворец султана отличался от всех прочих дворцов лишь размерами, количеством мельтешащего народа и золота. Всего этого, несомненно, было в разы больше. Я фыркнула под платком, не сдержав смешок. Кажется, дворцами и роскошью меня уже не удивить.

Лицо приходилось прятать. Я теперь просто жена, нужно следовать правилам. Вот это раздражало неимоверно, но что поделаешь?

— Тебе нравится? — жужжала над ухом Шанет. — Нравится? А дядя тебе драгоценности подарил? Теперь ты настоящая женщина. Но я все равно очень обижена, что вы не взяли нас на свадьбу.