Темные сестры - Ольга Олеговна Пашнина

ты домой. И как следует выспись. А утром все обдумаешь. Быть может, все проще, чем кажется. И мимолетная встреча окажется всего лишь встречей.

– Возможно… – с сомнением пробормотала я.

«Иди домой»…

Все дело в том, что у меня больше нет дома. А может, никогда и не было.

* * *

Не стоило мне пить. Не стоило идти пешком.

Я шла медленно, стараясь не выдавать опьянения, чтобы ненароком не попасться страже. Но как же вращалось все вокруг! Под конец, преодолевая последние ступени, я уже держалась за стену. А ключ вошел в замок далеко не сразу. Я с нетерпением ждала момента, когда смогу лечь в постель, закрыть глаза и забыться до утра. А там мне станет жутко плохо. Не забыть поставить у кровати воды…

В доме было темно, а сил заставить светильники или хотя бы свечи загореться не было. За год я изучила все три комнаты так, что могла двигаться с закрытыми глазами. И не стала утруждать себя светом.

Когда я вошла в спальню, вздрогнула, увидев у окна мужской силуэт. Его освещал слабый лунный свет.

– Разлагаешься? – Низкий бархатистый голос оказался знакомым.

– Развлекаюсь, – холодно ответила я.

От испуга хмель сошел на нет, и теперь я хмуро рассматривала визитера.

– Что ты здесь делаешь, Герберт?

– Приехал посмотреть, как у тебя дела. На письма ты не отвечаешь.

Ах да… их было несколько. Я даже не вскрывала, бросая в камин. Так красиво горели…

Вспыхнул свет, и я зажмурилась, мысленно прокляв и мужчину, и цель его приезда, и вообще весь мир.

– Кортни хочет, чтобы ты вернулась.

– А что, тебя она больше не хочет? – язвительно поинтересовалась я.

– Кайла, прекрати. У тебя был год, мы тебя не трогали. Достаточно, чтобы оправиться и понять, чего ты хочешь от жизни. Но ты, судя по всему, ничего, кроме вечеринок, за этот год не видела. Как часто ты напиваешься до такого состояния?

– Я трезвая! – возмутилась я и тут же пошатнулась.

– Разумеется, – холодно хмыкнул Герберт. – Но тем не менее твое время вышло. Ты нужна семье, а значит, должна вернуться.

– Зачем? У вас все в порядке, разве нет?

– Три недели назад в Хейзенвилле неизвестные вломились в чужой дом. В доме находились родители и двое детей, убили мать и ребенка, старший ребенок выжил, отец в критическом состоянии.

– Оу… – Желание язвить как-то пропало.

В Хейзенвилле редко случалось подобное. Кто и зачем вообще смог поднять руку на маленького ребенка? Взрослые частенько становились жертвами своих ошибок, а за некоторые платили смертью. Но малыш?

– Но ведь ты не хочешь сказать…

– Нет, – поспешно ответил Герберт. – Ким в лечебнице, оттуда невозможно сбежать. Убийцу ищут, но встает одна проблема. И решать ее, Кайла, тебе.

– Какая проблема?

– Фамилия семьи – Белами. Их дочь Стелла – единственная, кто не пострадал. В скором времени лекари ее отпустят. Твоя дочь осталась одна.

Я поморщилась. То ли от приступа головной боли, то ли потому, что все же не была законченной стервой. И внутри еще остались какие-то человеческие чувства.

– Мне жаль, – медленно и осторожно проговорила я, – но чем я могу помочь? Делом должны заниматься детективы. Что даст мое возвращение?

– Делом – детективы. А ребенком должна заниматься его мать.

Такого ответа я ожидала меньше всего. Давным-давно, когда мне было семнадцать, мы подписали контракт, что я никогда не подойду к Стелле, а Белами никогда ей не расскажут, чья она дочь. Я никак не могла подумать, что договор разорвет чья-то смерть.

– Я не могу, Герберт! Ей одиннадцать! Я не могу быть для нее матерью! И… не хочу.

– У тебя нет выбора. Родственников у Стеллы нет, после того как Ким обнародовала ваше соглашение, весь Хейзенвилль знает, что ты ее мать. Если мы не заберем девочку, жизнь каждого из нас существенно осложнится. Я не хочу, чтобы Кортни боролась со всем городом. Мы планируем ребенка, и…

– И мне плевать, – закончила за него я. – Планируйте. Рожайте. Я здесь ни при чем, ясно? Мне не нужен ребенок. И я не обязана переступать через себя ради мифического блага семьи. Отец делал все ради семьи. Все ради фамилии. Посмотри, что из этого вышло! Посмотри, что стало с Ким!

Герберт отошел к окну, совершенно спокойно выслушав мою тираду. Чем спокойнее он выглядел, тем больше меня бесил. И я находилась в шаге от того, чтобы начать кидаться вещами.

По лицу Герберта пробежала тень, глаза недобро блеснули.

– Кайла, я муж твоей сестры. Я хочу от нее детей – это нормально. Я не хочу воспитывать твоих детей – это тоже нормально. Честно сказать, я считаю тебя избалованной эгоистичной дурочкой и жалею только об одном – что не могу перекрыть тебе потоки папочкиных денег. И – да, я не собираюсь расхлебывать твои проблемы. Все решено. Глава семьи – Кортни, она сказала свой вердикт, а я лишь тебе сообщил.

– Убирайся! – не выдержала я. – Вы не можете меня заставить. Я сказала, что ноги моей не будет в Кордеро-холле и Стелла мне не нужна. Я не хочу видеть эту девчонку. И тем более не хочу вспоминать ее отца. Выметайся вон из моего дома, Уолдер, пока я не вызвала стражу!

– Ты еще не поняла, Кайла? У тебя нет права выбора. Утром будь готова, – бросил Герберт, проходя мимо. – Мы уезжаем.

Он не увидел мою вскинутую руку со средним пальцем и проигнорировал короткое, но емкое ругательство. Когда шаги стихли, я несколько раз досчитала до десяти, чтобы успокоиться, а потом заперла все двери и окна. А ведь когда-то мне и в голову не приходило проверять замки перед сном. Но чему только не научишься, когда тебя пытается убить собственная сестра.

Не имею ни малейшего желания возвращаться в Хейзенвилль и уж тем более воспитывать там ребенка, которого даже не считаю своим.

Я смирилась с тем, что у меня не будет детей. После тяжелых родов шансов на второго ребенка у меня уже не было, и я научилась с этим жить!

Но не я виновна в том, что Стелла осталась одна. Я отдала ее в достойную семью, я сделала все, чтобы она никогда не узнала о нашем родстве. И, если бы не Ким, никто бы ни о чем не узнал. А теперь… Не понимаю, зачем надо было убивать семью владельца книжного магазинчика. И не хочу знать. Невозможно быть доброй настолько, чтобы брать на воспитание чужих детей. Не для меня.

И Кордеро-холл… С тех пор как туда переехал