Адвокат инкогнито - Наталья Борохова

Но у ситуации определенно была предыстория. Именно та, которую «нарыл» детектив. Аркадий Соболев оказался невероятно похож на человека, которого любила Софья Кислова в молодости. По драматическому стечению обстоятельств молодых людей развело в стороны. Чувства поклонника не устояли перед напором родственников и трезвым расчетом. Он сломился и решил вопрос к вящему удовольствию своей матери и новой родни.

Много лет Софья страдала от обиды. Она потеряла ребенка, а вместе с ним и надежду иметь детей вообще. Ушла вера в собственные силы, исчезла привлекательность юности. Не такие, как Кислова, девушки котировались на рынке невест. Она была бедна, скромно одета и не отличалась особой красотой. Мамаша Аркадия словно очертила вокруг нее заколдованный круг, за пределы которого Софья боялась выйти. У нее не хватило ни сил, ни амбиций закончить учебу в вузе. Перебиваясь скромным заработком лаборантки, она вела затворнический образ жизни. Подруг после предательства Лики у нее тоже не появлялось. Только странное приятельство с Ольгой Клюкой, первой вертихвосткой во всем университете. Софье доставляло болезненную радость слышать от нее рассказы о похождениях в профессорско-преподавательской среде. Мир образованных и ученых открывался ей совсем с незнакомой стороны. Интеллигенты в очках были совсем не праведниками и не возражали приударить за какой-нибудь симпатичной студенткой или аспиранткой.

Супруги Соболевы попали в поле ее зрения не случайно. Пожалуй, они были самой яркой парой в университете. Виктория – красивая, уверенная в себе женщина, публичная персона, волочила за собой шлейф славы и всеобщего восхищения. Аркадий выглядел намного скромнее и казался мужчиной, задавленным авторитетом жены и ее именитых родителей. О них говорили как о самой благополучной семье. Многие им завидовали. Многие злословили. Но ничего не могли поделать. Супруги Соболевы, казалось, стояли на недосягаемой для простых смертных высоте.

Все решил случай. Немного перебрав норму на банкете по случаю защиты Романова, Аркадий Александрович позволил себе небольшую вольность – игриво обнял лаборантку и шепнул ей на ушко парочку неуклюжих комплиментов. Другая женщина на месте Кисловой только отмахнулась бы от нечаянного кавалера. В самом деле, мало ли что придет в голову пьяному мужчине… Но Софье никто давно не говорил приятных слов. Она словно и сама захмелела. А когда заглянула в бездонные глаза Аркадия Александровича, поняла, что пропала совсем. Как же раньше она не замечала, что тот так поразительно похож на человека, который некогда разбил ей сердце? Ко всему еще его и звали так же – Аркадий.

Кислова увидела знак судьбы. Решила, будто встреча была дарована им свыше. На следующий день она проглядела все глаза, чтобы улучить момент, когда в здание университета зайдет Соболев. Специально утром надела любимое синее платье, а рабочий сатиновый халат забросила далеко в шкаф. Профессор не должен был стыдиться ее внешнего вида. Но, похоже, ученому было все равно. Он недоуменно взглянул на невысокую, полноватую женщину в несуразном платье и не ответил на ее приветствие. Он просто не узнал ее.

Для Кисловой это стало потрясением. Она стала приглядываться к профессору на банкетах и вечеринках, любила слушать его речи, усевшись на задний ряд во время научной конференции. Соболев казался ей таким умным и таким… уязвимым. Она сравнивала его со своим первым любовником и считала, что так же чувствовал себя ее Аркадий, попав в хитрые силки, расставленные матерью и Ликой. Она жалела Соболева, искала оправдание его невнимательности. А когда Ольга Клюка рассказала ей, что мужчина неравнодушен к некоторым студенткам, возликовала. Он не любит Викторию и никогда ее не любил. Весь их якобы удачный брак – только фикция, фантик от конфетки, которой никогда не было. Так же и ее Аркадий относился к своей Лике – как к выгодному приобретению, чему-то очень полезному, как телевизор или стиральная машина. Между тем искреннюю любовь он дарил только ей. Только к ней Аркадий испытывал чистые чувства. Конечно, он рано умер, но только по причине своей загубленной жизни.

Всю свою преданность, всю свою неутоленную страсть, которую некогда она испытывала к жениху, Софья перенесла на Соболева. Караулила его в коридорах, вызывалась обслуживать вечера и банкеты. Но чуда не повторялось. Вплоть до того момента, когда они встретились на дне рождения Виктории…

– Аркадий Александрович, дайте мне возможность хотя бы попытаться спасти вас, – говорила Дубровская своему клиенту. – У нас есть надежда, уверяю вас.

– И что, вы будете рассказывать в суде всю эту love story? – спросил он с усмешкой.

– Это необходимо, если мы хотим установить мотив действий Кисловой. Раньше наши проблемы объяснялись исключительно тем, что мы не могли понять причину, по которой она вас оговаривает, – убеждала его адвокат.

Профессор посмотрел на нее свысока.

– Вы можете дать мне гарантии того, что все ваши обещания выгорят? Я должен быть уверен, что вы сможете добиться для меня оправдательного приговора.

– Но, Аркадий Александрович, – растерянно развела руками Елизавета, – таких гарантий я вам дать не могу. Мы можем допросить в судебном заседании Лику, бывшую подругу Кисловой, приобщить к материалам дела портрет Аркадия. Но как знать, что скажет на это суд? Я думала даже над тем, чтобы записать ваш разговор с Кисловой. Но еще вопрос, как отнесется к нашей самодеятельности суд. Я так понимаю, сама-то Софья будет категорически отрицать свое признание.

– Я же говорил! – торжествующе заметил Соболев. – Никаких гарантий вы мне дать не можете. Ради чего я должен рисковать?

– Ради своей жены, – тихо произнесла Дубровская. – Вы разобьете ей сердце. Вы не находите, что Виктория и так прощала вам слишком много? Подумайте о ней.

– А она думает обо мне, когда говорит, что не стоит принимать предложение Софьи?

Дубровская отметила про себя, что в последнее время лексикон Соболева значительно очистился. Во всяком случае, слов «мерзавка» и «дрянь» в адрес потерпевшей она уже не слышала. Странно, но он не называл ее даже по фамилии. Исключительно по имени – Софья. Может, ее клиентка не так уж и не права, подозревая между своим мужем и потерпевшей тайную связь?

– Аркадий Александрович, прокурор сказал мне, что откажется от поддержания обвинения по покушению на убийство, – продолжила разговор адвокат. – Останется только изнасилование. Первая часть.

– А это, по-вашему, мало? Мне вовсе не хочется иметь судимость, да еще по такой паскудной статье.

– Судья даст вам самый минимум. И наверняка назначит условный срок.

– Вы с ним тоже говорили? Я имею в виду с судьей.

– Нет, конечно.

– Тогда откуда вам знать? – возмутился Соболев. – Вот что, дорогая. Вам легко рассуждать, сидя в кабинете. Вы и Виктория уж точно не пострадаете. Дайте мне возможность самому позаботиться о себе. Я хочу принять решение самостоятельно.

– Воля ваша, Аркадий Александрович, – со вздохом признала Дубровская. – Но все-таки подумайте, прежде чем давать показания. Ваше легкомыслие стоило вам многих проблем. Стоит ли создавать новые?