Душа ночи - Светлана Ледовская

— Стоять! — заорал он и прижал ребенка к себе, почти баюкая. — Твой драгоценный родственничек пока жив.

Джинн замер и в бессилии зарычал, сжимая кулаки.

— Зачем ты так? Мы же были друзьями. Прошли через многое…

— Твоего друга нет в живых уже больше года, пока я разрабатывал план. Я задурил голову твоей невесте, сделал заказ в этот город. Мне нужна аями. Ради этого всё затеяно, — зло отозвался перевёртыш и перевёл взгляд на меня. — Подойди ко мне сейчас же!

Я не сразу поняла, что он приказывает мне. Ведь мерзавец был уверен, что я под воздействием горянки.

— Сейчас же! — повторил он истерично и я шагнула.

Кинар изумлённо уставился на меня и протянул руку, пытаясь удержать.

— Не трогай девку. Теперь она моя… — когда я почти достигла его, мужчина облизнулся и прочертил когтем тонкую едва заметную чёрную линию на коже шеи… моего малыша… — Выйди наружу…

И я закричала. Так громко, отчаянно и потерянно, как никогда в своей полупустой жизни. Метка на предплечье плавила кожу, но разве это было важно? Передо мной, в двух шагах, теряя сущность, умирал ребёнок. Тот кого я впустила в своё сердце за секунду до того, как увидела впервые. Маленькое солнце, воскресившее в двух моих душах веру в свет, ставшее моим крохотным солнышком.

— Иди ко мне! — проорал безумец и я… ударила.

С душой. С двумя душами. С оттягом, мощно шарахнула сгустком силы, выдернув его из самого центра своей сущности и когда тяжёлое тело мерзавца отлетело в сторону в нём не было уже ничего живого. Оно опустилось на землю горстью пепла.

Упав на колени, я зажимала рану на шее малыша и шептала, шептала. Все старинные полузабытые заклятья, каждое из которых проклинало мою душу, низвергало её в пучины страданий и вечной тьмы и ничего, ничего из этого не действовало. Он терял кровь и вместе с ней жизнь.

Кинар попытался меня оттащить от ребёка и я легко отшвырнула его прочь. Я ещё не сдалась. Ещё не потеряла Санира. Смерть, так близко подступившая, была мне знакома. Она танцевала под моей кожей. Я сама была ею. Рато был прав: я и есть смерть, а значит… Могу забрать её. Всю, без остатка. Стоя на коленях, прижимая к себе мальчишку, я оглянулась на джинна. Он пытался добраться до нас, но не мог пошевелиться, скованный силой моей сестры. В его золотых глазах плескалась боль.

— Прости меня, — прошептала я губами и подарила ему улыбку. Я знала, что он простит меня однажды. Поймёт. Встретит ту, которую полюбит и она подарит ему другой огонь…

Моё тело упало, опустев.

Нас было двое. Именно в этот момент я ощутила, что сестра отделилась от меня полностью. Но вместе мы ухватили ускользающую суть солнечного джинна и втолкнули её в холодеющую оболочку. Из неё на нас выплеснулась первозданная тьма. Она оказалась такой… знакомой. Мы тянули её в себя. Аями вклинилась между мной и смертью. Я кричала ей, пыталась сдвинуть, но она всегда была сильнее и не позволила. Растворяясь в небытие, она взглянула на меня, и я впервые увидела себя её глазами. Я была так красива, так любима ею. Наше проклятье рассыпалось от любви, и там где была тьма, вспыхнуло нечто, похожее на звезду. Ухватив призрачные пальцы, я сжала их так крепко, как могла, но что-то сильнее нас двоих растащило наши сущности в стороны и отбросило на острые осколки реальности…

Было тепло. Шевелиться совсем не хотелось. Где-то далеко раздавалось недовольное мяуканье моего кота. Надо бы дать ему имя. Раз теперь он точно мой…

Внезапно я очнулась. Резко дёрнулась, садясь в кровати и роняя одеяло. Я была в своей спальне, в собственной кровати, в застиранной мужской футболке и… одна. Из окна, сквозь покачивающиеся шторы лился утренний свет и большими пятнами ложился на пол. На стене тихонько тикали часы. С первого этажа доносились голоса. Один из них принадлежал Кинару. Поднявшись, слегка покачиваясь, я добралась до двери и вышла на лестницу. Каждая ступенька давалась сложно и, оказавшись внизу, я опёрлась о стену.

Внутри было так пусто. От этого непривычного ощущения было жутко. Я позвала сестру и никто не отозвался. Совсем. Она не таилась в глубине сознания. Её не было со мной. Всхлипнув, я едва не упала и не сразу заметила, что воцарилась тишина. Из кухни выскочил джинн и, что-то пробормотав, подхватил меня, не позволив свалиться на пол.

— Зачем ты спустилась?

— Я одна…

— Глупая, могла бы позвать. Я ведь отлучился на пару минут. Надо было…

— Дай воды, — перебила я и позволила завести себя на кухню и усадить за стол.

Напротив сидел Закари, у окна Лони, а рядом, пододвинув стул, оказался Васмет.

— Ты как, красавица? Что-нибудь болит?

Кинар резко пнул по стулу, заставляя брата отойти, и поставил передо мной стакан. Укоризненно посмотрев на хмурого мужчину, я сделала глоток.

— Расскажешь, что случилось? — Закари выглядел заинтересованным.

— А Кин не рассказал?

— Он не во всём принимал участие.

— Ты не помнишь? — изумлённо пробормотала и запнулась, заметив, как смутился джинн.

— Здесь все свои. Можешь говорить, не таясь.

— В нашем городе творилось неладное…

Когда я закончила говорить, солнце поднялось к зениту и тень затопила комнату. Джинн сидел рядом, нежно поглаживая меня по плечу.

— Я потеряла сестру. И Санир… — вздрогнув всем телом, я закрыла ладонями лицо. — Мой мальчик… — на моей коже не было рисунка цветка. Он выгорел, оставив лишь светлый участок кожи.

— С ним все в порядке, — встряхнул меня Кинар. — Он жив и ужасно упрям, как всегда.

— Правда? — неверяще посмотрев на каждого из присутствующих, я не смогла сдержать глупой улыбки.

— Он всё время о тебе спрашивает.

Я обняла своего мужчину, ощутив, как внутри становится теплее.

— Ты собираешься ей сообщить о том парне? — хмуро поинтересовался Закари.

— Заткнись, — проворчал Кин и прижал меня к себе крепче.

— О ком ты мне не хочешь говорить?

— Вот сейчас мне не хочется говорить о твоём бывшем…

— Валс? Что с ним? — в груди сжалось сердце.

— Он торчит здесь последние несколько дней и ждёт, когда ты очнёшься, — Лони не обращал внимания на злобный рык джинна. — Всех игнорирует и вроде голодный. Вид у него жуткий.

— Его не обижали?

— Он сильный, — Закари подозрительно болезненно скривился и потёр челюсть, — зараза.

— Мне нужно с ним поговорить, — я попыталась подняться, но джинн удержал на месте. — Мне надо сказать, что её больше нет, — последние слова буквально стыли на губах. — Не мешай мне, Кин. Так надо.

Валс сидел в тени дерева, на котором я хотела повесить качели. Пересекая лужайку, я видела, как тяжело он поднялся и опёрся об узловатый ствол. От проницательного взгляда я поёжилась, но заставила себя подойти ближе. Немертвый был голоден. Это было слишком заметно по почерневшим глазам и бескровной коже. Он вздрагивал и едва держался на ногах.