Знак Единения - Юлия Морозова

Время перевалило за полдень. Не по-осеннему яркое солнце слепило глаза, но не грело. Ветер подхватывал чаек и нес над морем. Они срывались и камнем падали вниз, под воду, чтобы спустя мгновение вынырнуть с добычей.

– Единожды Юссена все же покидала Неран, – не только из чувства противоречия заметила я, отводя взгляд от горизонта. – Правда, как я слышала, ее как раз тогда и прирезали.

Уютно потрескивает костер. От глотка самогона глаза Кирины блестят ярче, а рассказ льется напевнее.

– Лет четыреста назад, следом за Светопреставлением, Великий голод тяжелой поступью прошелся по северным провинциям, не обойдя своим страшным вниманием и Неран – щедрую человеческую дань собрал он с Острова. Рыба обходила наши берега стороной, растения чахли, не успевая расцвести, дичь вымирала, Разделяющие горы не мог одолеть ни один торговый караван. Сестры доедали последнее, вываривали кожаные наручи, пытаясь поддержать угасающие силы. И тогда Мудрейшая приняла решение попросить помощи. Связываться с Хмарью – себе дороже, оставалась Твиана, ближайшая провинция-соседка. Как показало время, кракен дракона не дружелюбнее…

Перемирие заключили, голод отступил, люди понемногу приходили в себя. Торговля между Твианой и Островом была и раньше, в редкие передышки между стычками. Хиленькая, конечно (основной-то поток товаров через прикормленных торгашей уходил за горы).

На одном из таких кораблей и прибыл Рениш рю Дортонер, Его Сиятельство граф Бир (да будет проклято это имя!), доверенное лицо Императора, якобы закончить кровопролитную многолетнюю войну. Раскинули большой белый шатер, столы, накрытые кипенными скатертями, ломились от угощений, щедрые дары сложили у входа на коврики цвета свежевыпавшего снега. Сестрам бы уже тогда заподозрить неладное, увидеть упреждающий знак Богини: отблески снежной смерти. Но Мудрейшая и ее душе– и телохранительницы все-таки вошли в шатер. И ни одна не вернулась. Живой…

Мы с Эоной жадно внимаем каждому слову этой душещипательной легенды.

– Было дело. – Император глубоко вздохнул и открыл глаза. – Только учти, что тогда на Острове осталось второе Око и подготовленная преемница. К тому же Юссена надеялась на перемирие с братом и готова была рискнуть. Однако Единый распорядился так, что Джейслана задержали дела в столице (оппозиция предприняла очередное покушение), а переговоры доверили Ренишу, старшему брату Лутия Бира, что не доехал вместе со свадебным кортежем в Гайдель. Дортонеры уже тогда славились крепкой памятью и мстительностью. Резни, как таковой, кстати, не было – уже после для красоты легенды добавили. Юссену отравили по-тихому – фамильный маг Биров как раз на ядах специализировался, а восприимчивость императорской ветви к зельям уже давно ни для кого не тайна.

Да, в исполнении Кирины история звучала несколько иначе.

– А ты неплохо осведомлен.

Дэрриш слабо улыбнулся:

– Тебе бы моего наставника по императорским хроникам! Меня ночью подыми, и то отвечу, сколько фавориток было у Джеюрена Первого и при правлении какого по счету Дарвикса вспыхнуло восстание Трех провинций.

– Веселое у тебя было детство.

Мы обменялись понимающими улыбками.

– Я бы сказал – занятное.

– Вернее, занятое.

Силы возвращались к Дэрришу прямо на глазах. Я сильнее закуталась в куртку Верьяна и прислушалась к себе.

Император тянул Силу из Ока через наши Иланы. Отток был небольшим и, пока здесь находились подпитывающие артефакт люди, для меня совершенно незаметным.

– Мы привязаны к этой земле, как если бы были прикованы кандалами. – Тыльной стороной ладони Дэрриш качнул закопченные цепи на столбе. Те в ответ совсем немузыкально скрипнули. – Ты уверена, что хочешь быть заперта здесь? И стать тюремщицей для всех остальных?

– Полагаешь, быть запертой во дворце – участь много лучше? – Я съехала по столбу вниз и оказалась прямо напротив Дэрриша. – И для всех живущих на Острове людей лучше быть мертвыми, но в свободной Империи, так?

– Неран войдет в Империю как самостоятельная провинция. – Супруг тоже вслед за мной повысил голос. – Слово Императора!

Я уперла руки в боки, как сварливая лавочница, торгующаяся до последнего толина.

– А мне какая от этого польза? Что будет со мной? Я тоже стану частью Империи? Если ты еще не заметил, могу пояснить: меня эта мысль давно не прельщает!

Дэрриш вдруг стал отчужденно-официальным.

– Ты сможешь воспользоваться Ключом.

– Что? – Я не поверила своим ушам.

Император выпрямился и сцепил руки за спиной.

– Как только исчезнет стена, можешь возвращаться домой. Я не стану препятствовать.

Согласна, презрительное фырканье, прозвучавшее в ответ, – это не очень вежливо, но удержаться не смогла.

– Эст благополучно помешает мне и без твоего участия.

Взгляд синих глаз был холоден и непроницаем.

– Как только Око будет уничтожено, мощь Единения вновь перейдет к императорскому роду. И, думаю, я смогу избежать Третьего Светопреставления собственными силами. Никто из моих подданных не посмеет тебе помешать.

– Слово Императора?

– Слово Императора.

Он протянул мне руку для скрепляющего рукопожатия. Наши ладони почти соприкоснулись, когда неподалеку раздался голос Верьяна:

– Эй, голубки!

Развернувшись на голос, мы попали в облако зеленого порошка, который Илиш вытряхнул из платка прямо нам в лицо. Непроизвольный судорожный вдох, и мир сначала поплыл перед глазами, а потом и вовсе исчез.

Второй раз за утро – это уже слишком!

Меня окатили водой. Ледяная, горько-соленая с привкусом йода, она заставила меня закашляться и прийти в себя. При попытке утереться я обнаружила, что крепко привязана к столбу. Где-то по соседству выругался Император. Кое-как проморгавши» от едкой морской воды, я разглядела знакомую девичью фигурку на фоне размыто-розовеющего неба. Передо мной стояла Ее Сиятельство герцогиня Рианская в мужской одежде и с непокрытой головой. Вместо замысловатой прически – туго заплетенная коса. Вместо любимого небесно-голубого цвета в наряде – непритязательно-темный.

По бокам от герцогини стояли на редкость серьезный Верьян Илиш и цинично усмехающийся Алестатор рю Дортонер, младший сын графа Бира.

Я дернулась. Под моими сапогами хрустнула каменная крошка. Опустив взгляд, я увидела осиротевшую цепь и расходящиеся меловые лучи гексаграммы (судя по скребущим звукам, изредка пробивающимся из-за шума моря, магическую фигуру еще дочерчивали).

Дэрриш сказал, что камень под силу разбить только владельцу. И, кажется, я догадываюсь, кто именно вложил Око в мою ладонь и хорошенько треснул им о столб. Была б моя воля, всех змей с головы этого кое-кого оборвала.