Джек Ричер, или Это стоит смерти - Ли Чайлд

— На колени, — сказал мужчина.

— Кто вы такой? — спросил Джейкоб.

— Ты убил моего друга, — сказал мужчина.

— Я не убивал.

— Это сделал один из Дунканов.

— Мы этого не делали. Мы даже не знаем, кто вы такой.

— На колени.

— Кто вы такой?

Маленький мужчина взял нож.

— Кто из вас Сет? — спросил он.

Сет Дункан помедлил немного и поднял здоровую руку, как школьник в классе.

— Ты убил моего друга и положил его тело в багажник своего «Кадиллака», — сказал маленький мужчина.

— Нет, вчера днем его машину угнал Ричер, — вмешался Джейкоб.

— Ричера не существует.

— Он существует. И он сломал моему сыну нос. И руку.

Пистолет не дрогнул, но маленький человек повернул голову и посмотрел на Сета. Алюминиевая шина, распухшие пальцы.

— Мы провели здесь весь день. Зато Ричер был в «Марриотте». Вчера днем и вечером. Нам это известно. Он оставил «Кадиллак» там.

— Где он сейчас?

— Мы не знаем, но думаем, что где-то рядом.

— Как он вернулся?

— Возможно, взял арендованную вами машину. У вашего друга был ключ?

Маленький мужчина не ответил.

— Кто вы такой? — спросил Джейкоб.

— Я представляю Махмени.

— Мы не знаем, кто это.

— Он покупает ваш товар у Сафира.

— Мы не знакомы с человеком, которого так зовут. Мы продаем товар итальянцу из Лас-Вегаса, мистеру Росси, что происходит далее, нас не касается.

— Вы пытаетесь избавиться от всех остальных.

— Вовсе нет. Мы пытаемся доставить наш товар, ничего более.

— Где он?

— На пути сюда. Но мы не можем его привезти, пока не закроем вопрос с Ричером.

— Почему?

— Вы прекрасно знаете почему. Такие вещи нельзя делать при посторонних. Вам бы следовало нам помогать, а не наставлять на нас пистолет.

Маленький человек не ответил.

— Уберите пистолет, мы сядем и спокойно все обсудим. Мы на одной стороне.

Рука с пистолетом маленького мужчины не дрогнула.

— Люди Сафира также мертвы.

— Ричер, — сказал Джейкоб. — Он на свободе.

— А что насчет парней Росси?

— В последнее время мы их не видели.

— Правда?

— Я клянусь.

Маленький мужчина довольно долго молчал.

— Ладно, мир меняется. Жизнь идет вперед для всех нас. С этих пор вы будете продавать свой товар напрямую Махмени.

— Но мы заключили договор с мистером Росси, — сказал Джейкоб Дункан.

— Он отменяется, — сказал маленький мужчина.

Джейкоб не ответил.

Кассано и Манчини решили сначала зайти к Джейкобу Дункану. Логичный выбор, учитывая, что он являлся главой семьи. Они отошли от ограды на пару шагов и двинулись параллельно, пока не оказались напротив кухни Джейкоба. Луч света из окна освещал прямоугольник гравия, но не доходил до ограды. Они перелезли через нее, обошли прямоугольник, старясь бесшумно двигаться по гравию — Кассано вправо, Манчини влево; потом оба прижались к задней стене дома и заглянули на кухню.

Никого.

Манчини осторожно открыл дверь, но внутрь первым вошел Кассано. В доме было тихо. Никаких звуков. Никто не бодрствовал, никто не спал. Кассано и Манчини множество раз обыскивали множество мест, они знали, какие звуки следует ловить.

Они выскользнули во двор, снова перелезли через ограду и пошли на север, в темноту, пока не оказались напротив окна Джаспера. Они в третий раз перелезли через ограду и обошли светлый прямоугольник. Снова прижались к стене по разные стороны кухонного окна Джаспера и заглянули внутрь.

И увидели совсем не то, что ожидали.

Совсем не то.

Внутри находился один иранец, а не два. И разговор у них был далеко не мирным. Никаких улыбок. Никаких тостов и бурбона. Человек Махмени стоял с пистолетом в одной руке и ножом в другой, а Дунканы испуганно смотрели на него. Стекло в окне было тонким и неровным, и до них донесся напряженный голос Джейкоба Дункана.

— Мы уже давно ведем бизнес, основанный на доверии и верности, и мы не можем сейчас все изменить, — говорил он. — Мы заключили соглашение с мистером Росси, и ни с кем другим. Возможно, в будущем он может продавать товар непосредственно вам, раз уж Сафир отошел от дел. Возможно, это станет преимуществом. По-другому невозможно, хотя не в нашей власти делать подобные предложения.

— Махмени не согласится на часть пирога, когда на столе целый, — возразил маленький мужчина.

— Однако пирог не лежит на столе. Повторяю, мы ведем дела только с мистером Росси.

— В самом деле? — спросил маленький мужчина.

Он слегка переместился в сторону, поднял руку на уровень плеча, закрыл один глаз и начал медленно водить дулом пистолета слева направо, туда и обратно, вдоль стоявших в ряд Дунканов, и им казалось, будто перемещается башня с пушкой огромного линкора. Дуло замерло сначала на Сете, потом на Джаспере, следом на Джонасе, на Джейкобе, двинулось обратно — Джонас, Джаспер и Сет. И еще раз, с начала и до конца. Наконец дуло замерло на Джонасе. Прямо между глаз. Палец маленького мужчины побелел на спусковом крючке.

И тут одновременно окно и голова маленького мужчины взорвались, комната наполнилась осколками стекла и дымом, рявкнул пистолет 45-го калибра, кровь, кости и мозг забрызгали дальнюю стену, и маленький мужчина упал на пол. На кухню со двора сначала вошел Манчини, за ним Кассано.

Прошло меньше часа, но обоим футболистам наскучило сидеть в темноте. Мало того, они испытывали тревогу, раздражение, гнев и унижение — ведь они потерпели поражение в прямом противостоянии. Но «кукурузники» не привыкли к поражениям и считали их для себя неприемлемыми. Они не были склонны к покорности. И никогда не приходили вторыми. Большим псам отказали в тепле и свете, лишили просмотра лучших моментов футбольных матчей — оскорбительно и неуместно.

— Проклятье, у нас дробовик, — сказал один из них.

— Подвал большой, он может находиться где угодно, — ответил другой.

— У нас есть фонарик.

— Совсем слабый.

— Может быть, он все еще без сознания. Вполне возможно, что свет отключили везде, ведь так бывает, а мы сидим здесь как идиоты.

— Но он мог прийти в себя.

— И что с того? Он один, а у нас дробовик и фонарик.

— Он был солдатом.