Мы пойдем другим путем! От "капитализма Юрского периода" к России будущего - Андрей Колганов

Но совершить модернизационный прорыв может лишь гражданское общество, т. е. сами проснувшиеся к историческому творчеству граждане, объединенные в открытые, добровольные структуры (НПО, социальные движения, гражданские союзы и т. п.), ибо только они способны на столь масштабные подвижки и только они по-настоящему заинтересованы в их осуществлении.

Впрочем, абстрактно рассуждая, в России будущего и государство, и современный (адекватный вызовам постиндустриальной эпохи) бизнес стратегически тоже заинтересованы в поддержке такой культурной экспансии, осуществляемой гражданским обществом (рассуждая конкретно, в современной России господствующие силы государства и бизнеса такой заинтересованности не проявляют). Во всяком случае, в той мере, в какой государство и бизнес являются действительно социально-ответственными, т. е. реально заинтересованы в развитии вместе с народом России, а не за счет народа России (а именно последнее происходило и происходит вплоть до настоящего времени). Для этой заинтересованности есть веские основания.

Во-первых, любые другие сценарии, как мы показали выше, в конечном итоге стратегически заведут страну (а вместе с ней и большую часть бизнеса и государственной номенклатуры) в тупик. Правда, кое-кто успеет до того набить свои карманы и спрыгнуть с катящегося в тупик поезда «Россия», но не все. Поддержка же этого модернизационного проекта обеспечит стратегическую устойчивость и ускоренное развитие экономики, рост производительности и конкурентоспособности в глобальной системе, т. е. в конечном счете (но не сразу — для начала как раз придется, что называется, «поделиться») увеличит экономический потенциал и государства, и бизнеса.

Во-вторых, этот проект, если его с самого начала проводить в условиях социального компромисса гражданского общества с олигархо-бюрократической номенклатурой, способен в определенной степени гарантировать демократическое разрешение социально-экономических и политических противоречий. Последнее создаст базу для относительно спокойной жизни и гражданам, и чиновникам, и бизнесменам, которые смогут не опасаться, что неизбежный в условиях других модернизационных сценариев (в том числе — «периферийной империйки» с ее видимостью порядка) произвол стихийно сменяющих друг друга диктаторов, коррумпированных чиновников и новых/старых «беспредельщиков» будет постоянно угрожать их достоинству, собственности и самое жизни, так же, как даже членство в ЦК или коллегии НКВД не спасало от репрессий в сталинском СССР.

В-третьих, основанный на развитии гражданского общества проект российской культурной экспансии обеспечивает государству и бизнесу шанс на достойный выход на мировую арену и возможность войти в историю несколько иначе, чем в нее вошли Чубайс и Пиночет.

Все эти рассуждения, однако, верны в той мере, в какой в России могут (могут ли?) сложиться социально ответственные, способные к компромиссам с гражданами и обузданию собственных алчности и властолюбия капитал и государство. На основе развития сильного гражданского общества последние тоже могли бы (но сегодняшние власти и бизнес — не могут и не хотят) поучаствовать в создании социально-политических предпосылок для радикального изменения нынешней (олигархо-бюрократической) модели экономической и политической власти и замены ее современной формой социальной буржуазной демократии. Последняя (да еще и при условии сильного гражданского общества) могла бы стать основой реализации российского модернизационного проекта еще в рамках «позднего капитализма». Но для этого изменения должны происходить снизу (сверху в России все получается делать только «как всегда») на основе политического компромисса «розовых» и «алых»[47]и усилиями гражданского общества, которому придется заставить власть и бизнес пойти на компромисс, так, как это сделали граждане Европы полвека назад по отношению к своим капиталу и государству.

Вот почему мы беремся утверждать, что в России объективно существует возможность качественно нового модернизационного проекта — открытой культурной (в единстве образования, науки, высоких технологий, искусства и экологии) экспансии на базе развития сильного гражданского общества.

Есть ли для этого проекта достаточные социально-политические предпосылки в России 2005 года — это второй вопрос. Его мы в данной статье не обсуждаем.

Бытие профессора в современной России имеет наряду с очевидными недостатками (небогатая жизнь, полупрезрение со стороны «э-э-э-литы») и некоторые достоинства. К числу последних относится, в частности, возможность видеть огонь неподдельного энтузиазма и заинтересованности в глазах Ученика, когда ты читаешь лекцию или участвуешь в диалоге по теме, которая тебе по-настоящему важна и дорога.

Для автора такой темой, над которой хочется размышлять вновь и вновь, давно стал вопрос о возможности реализации невозможного проекта — превращения моей Родины в локомотив социального прогресса. Не центр, не авангард, не лидер, а именно локомотив — средство, ускоряющее движение в направлении, признаваемом как прогрессивное социально-творческим большинством человечества (Гумилев бы сказал — пассионариями, но я не люблю работы Гумилева и считаю малообоснованным их понятийный аппарат, все еще модный у части нашей интеллигенции).

При этом я всегда был и остаюсь категорическим противником любых имперских проектов. И не потому, что я убежденный сторонник народовластия (хотя это именно так), но потому, что они объективно реакционны. Имперский проект был трагически-реакционен и одновременно стратегически-утопичен в его сталинской версии (хотя я отнюдь не считаю утопическим многие интенции, заложенные в советской модели, рожденной мировым социалистическим и коммунистическим движением). Тем более реакционен (но уже как фарс) проект превращения России в периферийную империйку, о чем уже писали и мои коллеги, и автор этих строк[49].

Где же и как же тогда искать ответы на вызовы новой эпохи, в которой нашей стране уготовано (при продолжении нынешней аморфно-неопределенной эволюции) место на обочине истории?

Прежде всего позволю себе очень провокационное заявление: искать ответ надо не для России, а для всех тех граждан человечества, кто может и захочет изменить нынешний образ жизни сытого (или голодного — разница большая, но не принципиальная) обывателя, усердно алкающего и развивающего общество потребления, подтачивая корни нынешнего мира.