Мама - Алексей Гравицкий

– Найду, – голос ее звучал как шорох осеннего ветра. Было в нем что-то холодное, прозрачное и хрупкое.

– Вот и прекрасно. Займись. Утром отчитаешься.

– А…

Он поднял на нее взгляд, на лице удивление. Казалось, тот факт, что она еще здесь, поразил его до глубины души. Следовало встать и уйти.

Юлия встала. Мерзко скрипнуло гостевое кресло. Он сидел за столом, она возвышалась над ним, и тем не менее он каким-то образом умудрялся смотреть на нее сверху вниз.

«Спросить другим разом, дернулась – трусливая мыслишка. – Сейчас или никогда», – приказала она себе и спросила совсем уже бледным подобием голоса:

– Вы решили уничтожить Америку?

Он придавил ее взглядом, буквально расплющил, вдавил в пол. И когда она тысячу раз пожалела, что задала вопрос, когда собралась извиниться и уйти, снизошел до ответа:

– Не Америку, а США. И не уничтожить. Просто хочу показать, что эта партия за нами, несмотря на все их козыри и тузы. У нас в рукаве есть джокер. И зачем блефовать, когда можно просто вытащить карту и показать всем и каждому.

– Извините, – прошептала все же Юлия и вышла.

Сергеев проснулся рано. Было еще темно, когда в комнате проявилось чье-то присутствие, и его сонного стали трясти за плечо. Капитан открыл глаза.

– Проснулся? – осведомился из темноты голос полковника.

Сам полковник стоял рядом, его массивная фигура выступала из сумрака странным пятном с местами расплывающимися контурами. Бредовый сон, Сергеев повернулся на бок. К чему снится начальство?

– Капитан, ты чего это? А ну подъем!

Сергеев подскочил на кровати, только сейчас понял, что это не сон. Только не понял, что полковник делает у него дома посреди ночи.

– Что-то случилось? – спросил он.

Он уже поднялся с кровати и спешно натягивал форменные брюки.

– Приперся бы я к тебе, если бы ничего не случилось, – проворчал полковник. – Стал бы я твою жену поднимать на ноги среди ночи и тебя будить.

Пальцы проворно, на автопилоте, застегивали китель.

– Жену будить? – переспросил Сергеев. – А где она?

– На кухне, кофе варит, – буркнул полковник.

Полковник был немногословен. Попил вместе с ним кофе на глазах у ничего не понимающей Ирки. Впрочем, объяснить жене что-либо членораздельно он не смог. После кофе быстро спустились вниз, где ждала правительственная машина с тонированными стеклами.

В салоне сидели еще двое офицеров. Одного Сергеев видел пару раз мельком, второй был совсем незнаком.

– Куда едем? – бодро спросил капитан у знакомого.

Тот пожал плечами, зато сразу же последовала реакция полковника.

– Разговорчики! – рявкнул он довольно грубо, словно перед ним сидели не три офицера, а стояли трясущиеся новобранцы на плацу.

Затем полковник повернулся к водителю и спокойно сказал одно слово:

– Поехали.

Машина тронулась. Сергеев украдкой переглядывался с знакомым офицером, но тот только глаза пучил и плечами пожимал, всем видом показывая, что сам ни черта не понимает.

Через десять минут машина нырнула в подземный гараж, практически сразу замерла на месте.

– На выход, – коротко приказал полковник и первым распахнул дверь.

От созерцания подземного гаража Сергеева передернуло. Капитан был здесь один раз, прекрасно помнил этот гараж. Ничего хорошего он не предвещал.

– Хорош башкой вертеть, – снова рыкнул полковник. – Будете так головами крутить, оторвутся. За мной, марш.

Полковник двинулся к лифту, Сергеев и оба офицера поплелись следом. Интересно, эти двое поняли, что находятся в Доме Правительства?

Капитан снова вспомнил тот день, когда сюда прорвались бандюки Григорянца и он вместе со своими ребятами участвовал в спец операции по ликвидации. Четыре джипа тогда расстреляли. Ни один гад не ушел. Тогда капитан первый и последний раз был в этом здании, первый и последний раз видел живьем гаранта конституции. Юлия Владимировна стояла с ним рядом вот как полковник.

– Сергеев, мать твою, не спи! – поторопил полковник.

Капитан шагнул в лифт, когда двери начали уже закрываться.

Ехали молча. По лицам офицеров было видно, что их так и подмывает спросить полковника, куда и зачем их тащат. Сергеев и сам терзался тем же желанием, но от вопросов воздержался.

Лифт остановился где-то значительно выше подземного гаража. Ехали около минуты. Потом был чистый, светлый, безлюдный коридор. И огромная двустворчатая дверь. Возле нее полковник остановился, оглядел троих офицеров и, распахнув дверь, кивком пригласил внутрь.

За дверью расположился нехилых размеров зал. В зале уже сидело человек пятьдесят офицеров из ГПС – Государственной патрульной службы. У дальней от входа стены возвышалось нечто вроде сцены или, скорее, подиума. Там стоял массивный стол, несколько стульев, на столе графин с водой и поднос с хрустальными стаканами.

Офицеры в зале сидели тихо, изредка перешептывались. Когда же в дальнем углу открылась неприметная дверка и на подиум вышли гарант конституции Юлия Владимировна и какой-то мужчина, в зале наступила тишина.

Мужчина уселся за стол, а Юлия Владимировна потопталась неуверенно, словно собираясь с силами, будто собиралась поднять что-то непомерно тяжелое, да не знала, с какой стороны подступиться. Собранные в зале офицеры готовы были слушать, а женщина-президент не готова была говорить.

Молчание начинало угнетать. Сергеев перевел взгляд на мужчину, что сидел за столом подле гаранта конституции. Тот был одет в форму ГПС без знаков отличия. Лицо его показалось капитану смутно знакомым, вот только вспомнить не мог, где он его видел.

– Мы, – нарушила тишину Юлия Владимировна и закашлялась. – Мы собрали вас здесь потому, что вы кажетесь нам наиболее серьезными, ответственными сотрудниками ГПС и хорошими солдатами. А хорошие солдаты – это то, что нам сейчас жизненно необходимо. Все последние пятнадцать лет мы пытались сохранить Белый город. Пытались не только не поддаться общей чуме, тому хаосу, который поглотил бóльшую часть страны, но и развиваться, двигаться дальше. Нам это удалось. Белый город стал островом порядка в море этого хаоса. Белый город живет по закону, по конституции. Сейчас, когда мы сумели прийти к этому, надо двигаться дальше. Пора вспомнить…

Юлия Владимировна снова закашлялась, плеснула из графина в стакан, выпила. Извинившись продолжила:

– Пора вспомнить, что мы не просто Белый город, а часть страны, которую пытались развалить. Практически это удалось, но, к счастью, не до конца. Сейчас у нас есть возможность заявить о себе как о стране, огромном государстве. Стряхнуть с себя гнет тех, кто, воспользовавшись слабостью пришел, чтобы развалить остатки страны и паразитировать на трупе мощного государства…