Кровь деспота - Стефан Брег

Самым же печальным в этой истории было то, что смерть колдуна никак не повлияла на боеготовность хозяина Вековой Вершины. То ли он оказался очень смышленым учеником, то ли изначально имел предрасположенность ко всякого рода магическим знаниям, но источник зелья не иссяк. Балинт смог обойтись и без придворного мага.

Сын не рискнул вступить с графом в открытое противостояние, но и без того каждый из них понимал — кровопролитие неизбежно. Так, за короткий срок вся территория графства превратилась в арену борьбы всех против всех. И поначалу граф Балинт в этой борьбе проигрывал. Даже его безмолвные воины не могли переломить ситуацию. Их сил хватило бы для обороны замка, но вести бои за пределами долины — это было им не по зубам. Быстрые кровавые налеты, мелкие стычки — вот все, на что они годились. И тогда пришла в графскую голову неожиданная, поистине светлая мысль. Светлая мысль с самым темным содержанием.

Южная Парлания часто страдала от нападений разбойников Скалистого Края. Они контролировали все горные перевалы и знали множество тайных троп, что помогало им совершать удачные рейды на протяжении многих лет. А изрезанные ущельями и заводями берега Ариса скрывали от любопытных глаз целый пиратский флот. На своих узких маневренных кораблях эти пираты доходили даже до Берсены и Ильденея, прославившись своей дерзостью и неустрашимостью. Из народной памяти эти набеги никуда не исчезли, да и торговцы, плывущие по Арису через контролируемые пиратами земли, нередко платили за свою неосмотрительность богатством и жизнями. Но о масштабах былых похождений разбойники Скалистого Края теперь лишь мечтали. Вместо этого они нанимались на службу к мятежным правителям Северной Нардарии. Там они получали славу и золото, которые в Парлании получить было гораздо тяжелее. Что-что, а о безопасности своих земель почивший парланский король заботился с усердием.

Смерть короля и последовавший за ней дележ власти не прошли мимо ушей алчных налетчиков. Их нападение на погрязшую в междоусобицах страну неминуемо, так почему бы не использовать эту силу в своих интересах? Именно так решил хозяин Вековой Вершины.

Если не кривить душой, то задумка графа Балинта даже меня удивила. Он ведь не просто желал наказать отбившегося от рук сына: он хотел разорить все его владения, будто забывая, что выжженные земли придется восстанавливать, а убитых и уведенных в рабство крестьян уже ничто не вернет. Более того, пираты должны предать огню земли всех взбунтовавшихся вассалов. Тех, кто поддержал законного претендента на престол. Трудно сказать, на что будет похоже графство после всех этих диких плясок, но, думаю, слово «пустырь» при его описании будет использоваться еще очень долго.

Впрочем, сын графа не был глупым юнцом и узнал о планах отца от своих надежных соглядатаев. Решение об ответных шагах лежало на поверхности. Стоило опередить послов графа и первым договориться с пиратами Скалистого Края. Правда, виконт Николай пошел еще дальше. Он хотел, чтобы пираты служили ему, но делали вид, что выполняют условия графа Балинта. Моя задача состояла в том, чтобы помимо основных договоренностей убедить хозяина замка приютить в долине большой отряд налетчиков. Дескать, отсюда проще нападать на земли бунтовщиков. Если граф Балинт согласится с моим предложением, то и убивать его ни мне, ни Алабели не придется. За нас это сделают вероломные налетчики Скалистого Края.

Алабель об этом заковыристом условии, которое нашептал мне Лексо Уховертка, пока не знала. А все потому что в этом случае мы не получим целых двадцати золотых. Договор был о том, что мы отправляем графа в преисподнюю, так что все честно. Десять золотых и корабль до империи за обычную болтовню — весьма неплохой результат, но я верил в смертоносный талант Алабели. Он принесет нам целое состояние. Сбивать девушку с толку сейчас глупо.

Я осторожно преодолевал ступень за ступенью. Дрожащие тени от факельного огня бегали по высоким стенам мрачного замка, создавая неясные причудливые образы. Я боялся споткнуться в полутьме, чему мерцание пламени могло только поспособствовать. Алабель шла по правую руку от меня. Ее движения были уверенными, а взгляд — напряженным.

Перед нами возникли очередные ворота, охраняемые двумя безмолвными стражами. Лишь раз они взглянули в нашу сторону, но этого хватило им, чтобы оценить обстановку и вновь направить взор в никуда. Я покачал головой и подумал о том, как же отказаться от всевозможных напитков, коими будет угощать нас хозяин Вековой Вершины. Надеялся, что его радушие ограничится той пищей, которую доставила нам служанка. Это устроило бы меня.

Охраняемые двери не были последним препятствием на пути к главному залу. Мы оказались на открытой площадке, откуда можно было наблюдать пока еще тусклую луну, ожидающую момента, когда солнце наконец передаст ей свою власть.

Еще одни двери, еще один темный коридор. Графский зал Вековой Вершины был совсем рядом. Это было понятно по одной причине: количество охраны значительно увеличилось. Простые слуги замка были тут в явном меньшинстве. Может, граф таким образом показывал свою воинственность, но даже самому посредственному наблюдателю это показалось бы признаком страха. Граф опасался за свою жизнь. Что ж, небезосновательно.

Справедливости ради, я за свою жизнь переживал не меньше, чем он. С той лишь разницей, что в случае чего толпа бесстрашных воинов не встанет на мою защиту. Так что итог предстоящей встречи зависит не только от моего умения вжиться в новую роль, но даже, черт подери, от душевного настроя графа. Одно сомнение, одно незначительное сомнение в правдивости моих слов может означать смертный приговор для двух излишне уверенных в себе «послов». Поэтому настроен я был серьезно, свою выдуманную биографию знал до мелочей, а изображать удалого, но благородного разбойника мне было проще простого.

Все эти умения мне предстояло показать прямо сейчас, потому что проклятые двери должны когда-нибудь закончиться, а на тех, что возникли перед нами, красовался бронзовый герб дома Ханфа — треугольный щит с изображением изящной ладьи.

Верная догадка. Створки дверей распахнулись, и окружающая нас сумеречная темнота сменилась ярким светом от множества масляных ламп и факелов. То был главный зал замка. С низкими потолками, но просторный и богато обставленный: большой камин, два ряда длинных столов, фрески и гобелены на стенах и конечно же каменное седалище с высокой спинкой у противоположной от входа стены. Внушительных размеров трон, на котором и королю было бы не стыдно восседать.

Человек, сидящий на троне, был графом, а не королем, но мне одного взгляда хватило, чтобы понять: амбиций у этого высокородного феодала — как у Ариса воды в дни разлива. В нескольких шагах от трона стояли два высоких стражника в доспехах и шлемах с лицевыми масками. В общей сложности в зале находилось двенадцать безмолвных бойцов. Безмолвных и неподвижных, как статуи. Многовато, учитывая численность прибывших переговорщиков. Как бы то ни было, я и Алабель, следуя за неторопливым управляющим, подошли ближе.

Граф Балинт имел довольно крупные телеса, но не выглядел обрюзгшим и неповоротливым. Облачись он в доспехи, вооружись он щитом и кистенем — и его смело можно посылать на прорыв вражеского строя. Сомневаюсь, что в недавнем времени он практиковал свои боевые навыки, и все же очень сильно я желал бы видеть правителя Вековой Вершины дряхлым и болезненным. И без того непростая задачка усложняется.