Прóклятое золото Колымы - Геннадий Турмов

Все открытки, найденные благодаря такому необыкновенному случаю, с расшифрованным текстом посланий я включил в книгу[47].

Исп. М.С. Нешкин, главный специалист отдела информационного обеспечения и публикации документов.

Через тринадцать лет после издания книги я получил письмо по интернету от Кузькина Ивана:

«Здравствуйте, уважаемый Геннадий Петрович! Меня зовут Кузькин Иван. Моя жена, Великовская Татьяна, происходит из рода Великовских, которые являются потомками рода Колли. Владимир Александрович Колли является ей прапрадедушкой. В семье хранятся его личные вещи и документы. Архив личных писем с фронта своим дочерям хранился в семье Великовских, но когда хранители этих писем (бабушка с дедушкой моей жены) были уже сильно в возрасте, они нарвались на очень настойчивого и предприимчивого человека, который вытянул из них много старинных вещей и этот самый архив. Много лет родители жены переживали из-за утери этих писем, так как они были им очень дороги. Несколько лет назад нам в руки попала ваша книга «Из действующей армии». Для нас всех это была большая радость, что документы не канули в Лету, а оказались в руках у того, кто смог их по достоинству оценить и сберечь. Мы бы хотели дополнить Ваши материалы для книги имеющимися у нас воспоминаниями и документами. Ещё живы те, кто всё это хорошо помнит и может изложить. Мама моей жены, Великовская Татьяна Владимировна, – музейный работник. Она бережно хранит память о предках и предках своего мужа, Великовского Владимира Александровича, который является прямым потомком Владимира Александровича Колли.

От лица семьи Великовских, в которую я вошёл, благодарю за Ваш труд. Ваша книга очень многое для нас значит. Спасибо Вам большое. Ваш адрес я нашёл в интернете, надеюсь, моё письмо дойдет до Вас.

С уважением, Кузькин Иван».

Конечно, я ему ответил и даже пообещал помочь во втором издании книги с дополнением из вновь найденных материалов.

Завязалась переписка, я им выслал экземпляр книги, статьи из журналов на интересующую их тему. Они прислали сканы с сохранившихся у них открыток и дневника В.А. Колли.

А вот ещё одно письмо:

«Добрый день, Геннадий Петрович!

Пишет вам Галина Викторовна Великовская от имени всей нашей дружной семьи, трепетно хранящей память о старшем поколении. Софья Николаевна Колли ещё растила и читала сказки Володе Великовскому, моему супругу.

Если бы вы знали, сколько радости доставил нам ваш труд! Книга «Из действующей армии» с публикацией открыток 1905 года прадеда Владимира Николаевича Колли к своим детям. Эти открытки исчезли из архива родителей Володи много лет назад. Но у них оказалась счастливая судьба! Они попали в ваши руки, руки человека, понимающего значение одного человека, одной семьи в историческом потоке событий.

Спасибо вам!

Сейчас пришло время передавать следующему поколению информацию о семье, архив, памятные вещи, старые книги. Ребята у нас замечательные. Все сохранят и передадут дальше. Дочка Александра нашла и подарила нам вашу книгу. Зять Иван (супруг Татьяны) после первой записи воспоминаний о семье и знакомства с книгой сразу стал искать вас.

В этом году будет 45 лет, как я работаю в Государственном литературном музее (теперь – Государственный музей истории российской литературы). Надо ли говорить о том, что я понимаю великую роль старинных предметов в воспитании подрастающего поколения. Так случилось, что мы оказались наследниками нескольких фотоальбомов, среди которых есть и альбом Александры Колли. Сохранилось много предметов быта начала века. В каждом из наших домов исправно служит один из предметов мебели из семьи Колли. Недавно отреставрировала кресло, у нас оно называется «чеховское», его в семье все любят, и рука не поднимается отдать его (а надо бы! патриотизм не дает покоя!) в отдел нашего музея – Дом-музей А.П. Чехова около стола писателя стоит стул! Кстати, если найдёте время, посмотрите сайт нашего музея. У нас много экспозиционных отделов, размещённых в мемориальных домах писателей как в Москве, так и в Подмосковье. Есть даже один в Кисловодске.

У нас есть одна вещь, которая просится к вам в музей. Она пострадала ещё при родителях, немного обгорел бок, но… это кадр, который сопровождал Владимира Александровича в поездке на Дальний Восток. На нём есть владельческая надпись. Берёте? Присылайте гонцов.

Конечно, хотелось бы дополнить книгу ещё несколькими письмами, которые мне передала Елена Евгеньевна Лезгинцева, фотографиями семьи Колли. И если мне удастся сделать (расшифровать и набрать) для публикации дневника Владимира Александровича, появившегося на свет в тот же самый год, в тех же самых местах, рассказывающего о его передвижениях, о его работе.

Поздравляем Вас с Новым годом, желаем здоровья, исполнения новых замыслов и текущих проектов! Берегите себя! Ваше появление (быстрый отклик на призыв) было всеми расценено как знак того, что Дед Мороз есть! Чудеса совершаются!

С уважением и признательностью, Полина Викторовна Великовская».

Владимир Александрович Колли был очень организованным человеком.

Он ехал на войну, на которой, как известно, всё может случиться!

Вероятно, поэтому на первой странице его дневника появилась короткая запись:

«Владимир Александрович Колли.

Прошу в случае моей смерти переслать это в гор. Харбин, в Дворянский отряд доктору Иосифу Яковлевичу Любовичу для передачи жене моей Софии Николаевне Колли: Москва, Конная площадь, Морозовская детская больница».

История, о которой напомнила

Любой из нас трепетно относится к старым фотографиям, сквозь выцветшую дымку которых на нас смотрит сама история.

В Москве, в антикварном магазине на Покровке, мне показали большую групповую фотографию, подчеркнув, что она «с Дальнего Востока». Извинившись, мне назвали за неё довольно-таки приличную цену, обусловленную тем, что на фотографии были среди прочих видные деятели революционного движения на Дальнем Востоке. Я снял очки, поближе поднёс фотографию к глазам и удостоверился, что на фотографии в соответствии с записью была запечатлена «Приморская делегация на 1-м ДВ краевом съезде Советов совместно с тов. Смедовичем и тов. Гамарником», с указанием места и даты: «Хабаровск, 17 марта 1926 г.».

Надписи были выполнены с грамматическими ошибками, даже в фамилиях. Но меня сразу же привлекло изображение человека «в кепке», позировавшего как бы с не очень большой охотой.

Да и с какой такой охотой будет «светиться» капитан 2-го ранга Виктор Вологдин, награждённый адмиралом А. Колчаком орденом Св. Владимира с мечами и бантом и «За мужество и героизм, проявленные в боях с большевиками».

Но об этом тогда никто не знал. А на фотографии среди делегатов съезда действительно был профессор Виктор Петрович Вологдин, занимавший в то время должность ректора Государственного Дальневосточного университета.