Тэтчер. Великие личности в истории - Андрей Галушка

Англиканская церковь всегда была весьма критически настроена по отношению к Маргарет Тэтчер, чью искреннюю приверженность христианству трудно оспаривать. Однако епископы и священники рука об руку со светскими критиками премьер-министра обвиняли ее в том, что она выпустила из бутылки джинна безудержного индивидуализма. При этом часто в качестве коронного довода приводят сказанную Тэтчер фразу: «Общества не существует». Казалось бы, о чем тут спорить? Однако стоит присмотреться к ее словам, произнесенным в интервью британскому журналу для женщин Woman’s Own в 1987 году:

«Мне кажется, мы прошли через период, когда слишком многим детям и взрослым внушили: “У меня есть проблема, и дело правительства ее решить!” или “У меня есть проблема, и я пойду и получу грант, чтобы справиться с ней!”, “Я бездомный, правительство обязано найти мне жилье!” Таким образом они перекладывают собственные проблемы на общество, а что такое общество? Нет такого! (Буквально было сказано: «Нет такой вещи как общество» — примеч. автора.) Есть отдельные мужчины и женщины, есть семьи, и правительство не может сделать ничего иначе, чем с помощью людей, а люди в первую очередь сами должны заботиться о себе».

Очень часто все слова и фразы вокруг той одной, о которой помнят все, отметают, словно шелуху. А зря, ведь Тэтчер очень точно указывает на суть — ту самую суть, что «общество» — это понятие, придуманное людьми, чтобы легче осмыслить мир вокруг. Действительно, общество — это абстрактное понятие, то есть реально не существующее, а реально существуют именно люди, которые способны объединять усилия сами или с помощью государственной машины, но в первую очередь, прежде чем обращаться за помощью, человек обязан пытаться справиться со своей проблемой самостоятельно. Это вовсе не означает «в одиночку», тем более что Тэтчер продолжает:

«Наш долг состоит в том, чтобы заботиться о себе, и также заботиться о наших соседях. В жизни все строится на взаимности, но люди слишком часто думают о том, что им полагается, не беря в расчет собственных обязательств. Однако нельзя получить полагающееся без того, чтобы раньше кто-то не выполнил свои обязанности. …Социальная помощь работает так: “Хорошо, если у вас нет работы, у вас будет некий базовый уровень жизни”. Но когда граждане заявляют: “Так зачем работать? Я могу столько же получить на социалке!”, стоит сказать: “Послушайте, это не просто социалка. Это ваш сосед зарабатывает на нее, и если вы сами сможете зарабатывать, то в самом деле ваш долг поступать так, и вам самим будет от этого приятно на душе!”»

В этих словах нет ни капли призыва к индивидуализму — наоборот, Маргарет Тэтчер на пальцах рассказывает, как именно работает общество, и всячески выступает за общество, связанное узами взаимных обязательств. Она в интервью еще раз повторяет пресловутую фразу, но дает еще более четкое пояснение:

«Если у детей проблемы, то говорят, что это проблемы общества. Нет такой штуки как “общество”. Есть живое панно мужчин и женщин, и красота этого панно и качество наших жизней будет зависеть от того, насколько каждый из нас готов принять на себя ответственность за себя, и насколько каждый из нас готов помочь собственными усилиями тем, кому не повезло».

Как видим, в намерения Тэтчер вовсе не входила атомизация общества и парад эгоистического индивидуализма, как раз наоборот. Тем не менее закон непреднамеренных последствий никуда не делся, и общество за десятилетие 1980-х стало намного меньше напоминать воспеваемое Тэтчер прекрасное панно. Пропорция граждан, участвующих минимум в одной добровольной ассоциации, снизилась с 52 % в 1981 году до 43 % десять лет спустя, а количество домохозяйств, делающих пожертвования на благотворительность, снизилось на треть.

Критики Тэтчер и ее политики указывают, что другие страны (в частности называют Германию и Швецию) подошли к проблеме реструктурирования экономики, стремясь создать консенсус с помощью программы постепенной перестройки экономики. Если в Британии производительность труда выросла за десятилетие на 11 %, главным образом за счет увеличения безработицы, то в Германии, не прошедшей через такие пертурбации, аналогичный рост составил 25 %. Критики Тэтчер утверждают, что средние темпы роста британской экономики в восьмидесятые существенно не превышали этот показатель в семидесятые, а без открытия нефти в Северном море они были бы еще ниже. «Тэтчеризм» обвиняют в деиндустриализации и уничтожении большого сектора британской промышленности на фоне того, как финансовый сектор Лондонского Сити как раз получил помощь со стороны государства — и его возросшая роль в экономике сделала Британию уязвимой во время мирового финансового кризиса 2008 года. Даже успешную приватизацию муниципального жилья считают причиной разбухания бюджета социальной помощи: отсутствие достаточного государственного жилья приводит к субсидированию для нуждающихся аренды квартир в частном секторе, что стоит достаточно дорого.

Да, британская промышленность действительно сильно пострадала, особенно на севере Англии. Однако в 1980-е годы Британии пришлось бы пройти через крайне болезненные преобразования при любом правительстве. Слишком уж долго правительства откладывали множество серьезных решений, необходимость которых можно проследить чуть ли не до 1945 года. Тогда, после Второй мировой войны, лейбористы принялось восстанавливать экономику в том виде, в каком она сложилась в межвоенный период, в то время как, скажем, Западная Германия из развалин стала строить экономику будущего. Процесс глобализации в Соединенном Королевстве привел к тому, что к 1980-м годам (до того как Тэтчер получила ключи от Даунинг-стрит, 10) основные отрасли промышленности, например угольная или судостроительная, уже были обречены. Тэтчер во многом стала удобным «козлом отпущения», однако не заслужила всех тех обвинений, которые вешают на нее недоброжелатели, критики и ненавистники.

Может быть, самым выдающимся в звездной карьере Маргарет Тэтчер был тот факт, что она была женщиной, и не исключено, что в будущие десятилетия она войдет в учебники истории главным образом как первая женщина, занявшая пост премьер-министра Соединенного Королевства. По иронии эта заслуга принадлежит женщине, которая крайне отрицательно относилась к феминизму. Маргарет как-то прямо заявила: «Я ничем не обязана феминизму», она не интересовалась работами теоретиков феминизма и тонкими деталями теории женской эмансипации. Тем не менее именно Тэтчер довелось удивительно и безмерно расширить горизонты перед женщинами Британии.

Пол Тэтчер представлялся намного более серьезной преградой на пути к вершине олимпа, чем ее происхождение. В конце концов, и ее непосредственные предшественники Эдуард Хит и Гарольд Вильсон, и ее преемник Джон Мэйджор имели, пожалуй, даже более скромные корни, чем она. Но после нее в британской политике женщину — главу политической партии и правительства стали рассматривать как что-то достаточно обычное и не заслуживающее какого-либо отдельного комментария. Совсем недавно, после всеобщих парламентских выборов 2017 года, во главе всех политических партий, представленных в британском парламенте, за единственным исключением — лейбористов — стояли женщины. Да, вторая в истории женщина-премьер, Тереза Мэй, не проявила себя на посту столь же ярко, но во многом это оказалось результатом унаследованного ею политического кризиса, связанного с решением большинства избирателей в 2016 году вывести Британию из Европейского союза.