Взгляд незнакомки - Шеннон Дрейк

— Я заметил, сэр, что улицы очень пустынны, — произнес Брент.

— Я не вижу сейчас реальной угрозы нашей столице, — торопливо, словно оправдываясь, проговорил президент. — Такого рода опасности не будет, пока нашими армиями в Виргинии командуют такие генералы, как Ли и Джексон!

Сузившимися глазами он пристально посмотрел на Брента. — У вас же есть родственники в одном из полков генерала Ли, не правда ли, капитан?

— Мои отец и брат, сэр. Они служат во флоридской кавалерии, и я надеялся услышать от вас пару слов о них и о том, что вообще происходит на фронте, особенно во Флориде. Я совсем отстал от жизни.

Дэвис порывисто поднялся и подошел к давно не топленному камину. Затем поднял свой бокал и отсалютовал им Бренту.

— Ваш корабль останется здесь на ремонте, по крайней мере, на две недели. Этого времени вам вполне хватит, чтобы съездить в действующую армию и навестить родных. Можете побыть там пару дней. Что касается войны… Не думаю, чтобы мы когда-нибудь были так близки к славной победе. Если бы только снабжение… — Президент помолчал, затем улыбнулся: — Пока у нас есть такие люди, как вы, капитан, нам нечего унывать. А ведь многие атакуют военные корабли Союза только в поисках наживы. А, ладно…

— Что делается во Флориде? — стоял на своем Брент. Джефферсон Дэвис вздохнул в ответ:

— Мы не смогли отобрать у противника ни одного форта из тех, что он захватил, капитан Макклейн. Но надо сказать, что мы не дали северянам продвинуться в глубь страны. Они остаются в Сент-Огастине и Фернандине. Нам удалось выбить их из Джексонвилла, но ненадолго. Если же вас интересует, что происходит возле некой бухты, сэр, то у поселенцев, которые поддерживают там наше дело, все в полном порядке.

Он снова помолчал.

— Миссис Мур все еще находится у них и, насколько я знаю, ни на что не жалуется.

Брент почувствовал, как сквозь загар на его лице помимо воли проступил румянец. Черт бы побрал, эту деревню! Неужели все знают о его отношениях с Кендалл?

Военно-морской министр Мэллори, до сих пор державшийся в тени, вступил в разговор.

— Мы считаем своим долгом, капитан Макклейн, заботиться о тех, кто верой и правдой служит Конфедерации, выполняя ее опасные поручения.

— Спасибо вам. — Благодарность прозвучала довольно натянуто. Но может быть, это и к лучшему, что все осведомлены о его личных делах: не придется так волноваться и переживать из-за Кендалл, как это было во время всего плавания в Лондон и обратно. Брент так тосковал по ней, что часто просыпался по ночам от собственных стонов. Иногда сны о Кендалл превращались в кошмары: он, Брент, возвращается, и узнает, что любимая женщина исчезла, ее в цепях увозит в открытое море шхуна ненавистного янки Джона Мура. Этот негодяй всегда присутствовал во снах и с торжеством произносил: «Это моя жена, мятежник. Моя. Женщина, которую ты любишь, принадлежит янки. Ты потерял ее навеки».

Брент изо всех сил стиснул зубы. Боже, как ему хочется поехать во Флориду! Забыть об этой проклятой войне, броситься к Кендалл, обнять ее — ждущую, живую, счастливую, прекрасную, смеющуюся и свободную.

Но надежды на такой поворот дел не было, во всяком случае, пока его корабль на плаву. Конфедерация не сможет снабдить его новым судном; придется ждать, пока починят «Дженни-Лин». Потом наступит ночь прощания, и он снова уедет. Брента охватило отчаяние. Да кончится ли когда-нибудь эта война? Когда же снова начнется нормальная жизнь?

Как ответить на эти вопросы, задумываться не хотелось — Ричмонд сам по себе был достаточно красноречивым ответом. Жизнь никогда уже не станет такой, какой была.

— Значит, так, — Дэвис откашлялся. — После ремонта, капитан, я пошлю вас на Багамы, за грузом оружия. Инструкции вы получите позже, пока могу только сказать, что оружие это вы доставите на Миссисипи.

— Миссисипи? — не веря своим ушам, переспросил Брент. — Разве Новый Орлеан уже не…

— Нет, капитан, янки все еще удерживают город. Они хотят расколоть наш фронт надвое, захватив фарватер, но мы не имеем права им это позволить. Вы проскочите сквозь их кордоны и доставите амуницию в Виксберг. Боюсь, что этот город станет следующей мишенью федералов.

Дэвис замолчал и без всякого предисловия перешел от требования невозможного к обыденным делам:

— Но прежде, капитан, почему бы вам не разыскать свою семью? Мы дадим вам приличную лошадь и карту, где обозначены самые безопасные дороги. Сейчас генерал Ли начинает на фронте большое наступление. Он послал Джексона брать Харперс-Ферри, а потом обе армии встретятся у Мэриленда. Мы приносим вам самую искреннюю благодарность, капитан Макклейн. Я не могу выразить словами, что значат морфий и лауданум для наших храбрых солдат, проливающих кровь на поле брани.

Всего этого Дэвис мог бы и не говорить, мрачно подумал Брент, но с чувством пожал протянутую президентом руку и терпеливо выслушал все, что хотел сказать ему Мэллори.

* * *

Экипаж Брента получил отпуск на две недели и разбрелся по Ричмонду. Корабельные инженеры пообещали за четырнадцать дней привести «Дженни-Лин» в идеальный порядок. Не беспокоясь больше о своих людях, которые разбрелись по кабакам и публичным домам Ричмонда, охваченный волнением Брент собрался в дальнюю дорогу. Он решил выехать немедленно. Больше года он не видел отца и Стерлинга и не хотел терять ни минуты драгоценного времени.

Отыскать армию Северной Виргинии было не такой уж легкой задачей, даже зная маршрут ее передвижения. Проезжая по виргинской глубинке и наслаждаясь красотой жаркого лета, Брент начал понимать, почему союзные генералы с такой неохотой имели дело с Робертом Ли.

У бравого капитана стало тяжело на сердце, когда он воочию увидел, в какую кровавую купель окунулась Виргиния. И хотя вдоль дорог по-прежнему пели птицы, буйно зеленели деревья и сочная, густая трава, а кроны деревьев были едва тронуты красками ранней теплой осени, то есть все вокруг говорило о красоте и жизни, капитан Макклейн не дал себя убаюкать этому обманчивому впечатлению. Виргиния стала полем битвы. Он прекрасно понимал, что в любую минуту может столкнуться с войсками янки, рыскавшими в непосредственной близости от Ричмонда, и это чувство опасности заставляло его соблюдать максимальную осторожность: он ехал кружным путем, обогнув Вашингтон, чтобы догнать ушедшую далеко на запад армию Северной Виргинии.

Брент был в пути три дня, не заезжая на фермы и минуя городки, проводя все свое время в одиночестве. Ночевки под открытым небом были спокойными и острой тоской бередили сердце Брента. Единение с прекрасной природой напоминало о времени, проведенном в Эверглейдсе с Рыжей Лисицей. Сейчас его снова тянуло к дикой природе, величественный покой которой был так созвучен его душевному состоянию. Страшно тянуло домой, но он вовремя вспомнил, что у него нет больше дома. Правда, все это не имело никакого значения, когда он лежал под звездным шатром неба, подложив под голову седло. Он мог бы разделить свою радость и ночи под небом с одной единственной женщиной. Там, где была она, был и его дом.