Тяжело быть младшим... - Виктория Иванова

Комната начала медленно кружиться перед глазами.

— А м-можно ночлег без ужина? — тихо выдохнул я, чувствуя, что больше не выдержу и точно свалюсь под стол.

— По двое или каждому отдельную? — поинтересовался хозяин.

— Мне — отдельную! — Кажется, хоть это получилось твердо.

Шамит покосился на меня и кивнул:

— Ему — отдельную. Он во сне храпит.

Я чуть не поперхнулся от возмущения. Я?! Храплю?! Но Вмелен понятливо кивнул и крикнул куда-то в сторону:

— Джера, проводи гостя в пятнадцатую комнату!

Уже поднимаясь наверх и изо всех сил цепляясь за перила (от помощи я гордо отказался), услышал за спиной дикий вопль:

— Ну и хто тык танцуйит?!

На мгновение оглянувшись, я увидел, как рыжая ведьма, встав на ноги и уверенно покачиваясь, направилась к помосту — видимо, собралась показать как надо. М-дя… Не вынесла душа поэта…

Войдя в комнату, я, не раздеваясь, повалился на кровать и вырубился, едва голова коснулась подушки.

* * *

Меня окружала непроглядная темнота, подмигивающая странными звездочками. Тьма, а не пустота, затягивавшая меня этим утром. Нет, скорее она походила на тот сумрак, что окутывает комнату, когда ты внезапно просыпаешься ночью, задолго до первого крика петуха, или на таинственный полумрак, что струится между знакомыми предметами, придавая им странные, а порой и страшные очертания. И ты до боли в глазах всматриваешься вперед, пытаясь понять, что же перед тобой: стул с небрежно брошенным на сиденье свитком или горный тролль, тайком пробравшийся в комнату и готовящийся к прыжку.

Я сделал шаг вперед, и в тот же миг к темноте прибавилось что-то еще… Что-то странное. Такое чувство, будто на меня кто-то смотрит… Изучающе и в то же время с какой-то странной иронией.

— Пора, наконец, поговорить. — Мужской голос прозвучал откуда-то слева.

— Кто здесь?! — отозвался я, стремительно разворачиваясь на звук.

Тихий смешок:

— Неважно. Послушай меня… Ты…

Черный клинок сам материализовался в руке:

— Кто ты?!

— Боги, как низко пал род гар'Тарркхан, если мне угрожают этим мечом! — Теперь в голосе змеилась неприкрытая издевка. Но звучал он откуда-то из-за моей спины.

Я резко развернулся, чуть согнув ноги в коленях, рванулся на звук с обнаженным клинком в руке и… со всей дури въехал лбом в стену. Не знаю, как это получилось, если меч был выставлен вперед, но…

Тихо взвыв, я оч-чень подробно, на чистейшем старотемном, вытянув все согласные и правильно расставив придыхания, добавляя гномьей основательности и эльфийской витиеватости, ни разу не повторившись, рассказал неизвестному собеседнику все, что я думаю о нем и его родне.

Неизвестный затаил дыхание, а потом, тихо хохотнув, восторженно присвистнул, но уже в следующий миг из его голоса пропал всякий намек на веселье:

— Шутки в сторону, малыш. Пора поговорить серьезно.

— Я не малыш, — привычно огрызнулся я, потирая ноющий лоб и пытаясь понять, кого же мне напоминает голос моего собеседника.

— Для меня — малыш. И хватит перебивать! В клепсидре осталось очень мало воды…

А не проще было сказать «время уходит»? Пиж-жон! Мужчина между тем продолжал:

— За последнее время ты трижды перевоплощался.

— Как трижды?! — не выдержал я. — Два раза!

— Я же сказал, не перебивать! — В голосе зазвучали стальные ноты. — Первый раз — в гномьей шахте. Тогда, правда, превращение было неоконченным, и только это спасло тебя. Второй — в Чертогах С'кархона. Превращение почти завершилось, но ведь ты не прошел посвящения! Я буквально за уши вытянул тебя из объятий Линс'Шергашхт, а ты опять лезешь туда же! Свое третье превращение в этом богами забытом Харноре ты выдержал, не сойдя с ума, лишь потому, что я поддерживал тебя, делился своей энергией! Но, тарк мархар, и я не всесилен! В следующий раз я просто не смогу тебе помочь! Или ты решил шагнуть за Грань?!.. Запомни, малыш! Никаких превращений хотя бы до первого посвящения! Иначе миледи Ночь призовет тебя к… — Его голос звучал все тише, и последних слов я так и не услышал…

Точно! Вспомнил! Он напоминает мне голос отца!

Некоторое время я лежал неподвижно, уставившись на едва заметный в полумраке потолок, потом прикрыл глаза и… провалился в глубокий сон безо всяких сновидений.

Проснулся я поздно, от тяжелого дробного стука в дверь. Такое чувство, словно за порогом притаилась компания гномов, добывающих руду. Сладко потянувшись, я вскочил на ноги, чувствуя себя полным энергии. Общее отличное самочувствие портил лишь зверский голод, но это ведь дело поправимое?

Гм… А что мне сегодня снилось? Вот крутится что-то в голове, крутится, а вспомнить не могу… Кажется, приснился какой-то разговор… Но вот какой? О чем? Хоть убей, не вспомню!

За дверью действительно обнаружился гном. Всего один, правда, но от этого дело лучше не становится…

Торм поскреб затылок и поинтересовался:

— Диран, ты как? Живой?

Естественно, на этот вопрос может быть только один ответ.

— Не-а, — сладко зевнул я. — Часа два назад помер.

Торм шарахнулся от меня, как от чумного:

— Д-диран, ты это самое… постой, а я щас… Амату позову… Мы тут быстренько тебя упокоим, изгоним… Ты, главное, не кусай никого, а мы щас, щас, — забормотал гном, медленно отступая назад и испуганно выпучившись на меня.

Т'кере! Сейчас они действительно меня наизгоняют! Заклинания — это ладно, но я слышал, что в некоторых светлых селениях зомби, на случай если заклятия на сработали, молотком по голове потом добавляют. Так сказать, для надежности! Или колом деревянным… А мне моя голова пока нужна! Она мне очень даже дорога. Хотя бы как память…

Вцепившись в рукав гномьей рубашки, я втащил Торма в комнату, мгновенно захлопнув дверь:

— Да живой я! Живой! Пошутил просто!

— Чем докажешь?! — настороженно поинтересовался потомок подземных жителей.

Уууу! Как же все запущено…

— Вот! — Я сунул под нос гному правую руку. — Видишь?! Сами ж говорили, что доспех этого вашего Элетта только после смерти снять можно!

Торм внимательно изучил полосу чешуи на моем запястье, чуть ли не обнюхав его, и лишь потом кивнул:

— Хорошо, убедил. Но ты так больше не шути! А то мало ли… Эт я такой добрый, а был бы здесь, например, Влас, так он мог и секирой между глаз засветить!

— А кто такой Влас? — тут же заинтересовался я.

Торм как-то сразу помрачнел и, тихо буркнув:

— Брат мой, — скомандовал: — Пошли, сейчас поговорим со всеми, а потом завтракать будем.