Вкус рая - Конни Мейсон

— Я еще никому не говорила, кроме Грэйс, но она наверняка уже рассказала Джастину. А Касперу мы скажем вместе. Он ведь тоже наша семья.

Крис нежно погладил ее по щеке. Как он мог быть таким глупцом? Можно было и раньше понять, что желание жениться на ней основывалось не только на стремлении оберегать.

Он еще долго смотрел, как она спит, и начал уже засыпать сам, когда в дверь снова поскреблись.

Тихо ругаясь, он вылез из постели, надел штаны и приоткрыл дверь.

— Какого черта? Я, кажется, сказал, чтобы нас не беспокоили до утра.

— Простите, сэр, — извинился хозяин. — Но внизу констебль, и он хочет поговорить с вами.

— Ладно, скажите ему, что я сейчас спущусь.

Он быстро оделся и вышел из комнаты, а когда вернулся, София сидела в постели.

— Я тебя разбудил? — виновато спросил он.

— Нет… просто почувствовала, что тебя нет рядом, и проснулась.

— Может, ты боялась, что я не вернусь, любимая?

— Наверное, я еще не привыкла к тому, что ты любишь меня.

— Люблю… люблю, моя родная.

— Где ты был?

— Заходил констебль и сказал, что, когда он со своими людьми добрался до коттеджа, Ригби уже не было. Дверь в спальню была выломана.

— Ригби говорил, что утром у него корабль на Ямайку.

— Пусть катится ко всем чертям! Он еще за все ответит.

Перед отъездом я добьюсь ордера на его арест и передам его губернатору Ямайки.

София прижалась к нему.

— До Рождества еще две недели. Что мы будем делать все это время?

— То, что не сможем делать на Ямайке. Будем ходить в театры и на цирковые представления. Побродим по Лондону вместе с Каспером, пройдемся по магазинам. А по вечерам будем навещать Джастина и Грэйс. Согласна?

— Я на все согласна, только бы вместе с тобой.

— Спи, любимая.

— Ну нет, я хочу еще раз почувствовать вкус рая…

— Но ребенок…

— Я думаю, он не будет против.

— Он?

— Или она. Ладно, хватит болтать. Войди в меня.

Он придвинулся к ней.

— Ничто не может доставить мне большего наслаждения.

Их жизнь в Лондоне была такой, о которой София раньше только мечтала. Граф Стэндиш имел большое влияние в обществе, поэтому их снова приняли в свете. Хотя для них самих это не имело большого значения. Они просто наслаждались жизнью и своей любовью. Ходили в оперу, гуляли по паркам и площадям Лондона. Рождество встретили вместе с Джастином и Грэйс. Это было первое Рождество, которое праздновала София с тех пор, как умерла ее мать. Для Криса это было первое Рождество в кругу семьи за семь долгих лет. А для Каспера вообще первое Рождество с семьей. Но после праздников и Софии, и Крису, и Касперу не терпелось вернуться домой, на Ямайку. Наставник Каспера, мистер Декстер, без колебаний согласился отправиться с ними.

И пятого января, в холодный, но ясный солнечный день «Смелый» вышел из Лондона и взял курс на Ямайку. Семья Честеров тоже возвращалась домой.

Уже заметно округлившаяся София первые две недели редко выходила на палубу. Колючий ветер и срывающиеся снежные шквалы не располагали пассажиров к прогулкам на свежем воздухе. Но, когда корабль вошел в теплые воды, пассажиры целые дни проводили на палубе, наслаждаясь солнцем и теплыми тропическими ветрами. София возобновила знакомство с Дирком Блэйном и моряками, которых помнила еще по своему первому плаванию.

В Кингстон они прибыли в конце января. Едва ступив на берег, Крис почувствовал напряженную атмосферу, повисшую над городом. Улицы были пусты, не было улыбающихся торговцев, наперебой предлагающих товары.

— Что-то случилось, — забеспокоился Крис, и они с лордом Честером отправились в «Кингс Армс», сопровождаемые своими семьями.

Мистер Ладлоу очень удивился, увидев их.

— Вы выбрали плохое время, чтобы вернуться на Ямайку, — мрачно сказал он.

— А что случилось? — спросил Крис.

— Это было страшно. Столько крови, столько смертей. В Англии, вероятно, еще ничего не знают.

Леди Агата немедленно увела детей в гостиную и удалилась сама.

— Расскажете мне потом, — сказала она лорду Честеру. — Думаю, детям не стоит это слышать.

— Неужели восстание? — спросил Крис. — А мне казалось, что все успокоилось.

— После вашего отъезда снова начались беспорядки среди рабов. Папаша Сэм Шарп призывал их к пассивному неповиновению, и сначала они прислушивались к нему, но потом случилось неизбежное. Взбунтовавшиеся рабы — говорят, их было тысяч двадцать — лавиной прокатились по острову, сжигая плантации и убивая плантаторов.

— А «Сансет Хилл»?! — тревожно спросила София.

— Ее не тронули. Ваши рабочие сами встали на защиту. К ним присоединились мароны Папаши Шарпа, и они вместе дали отпор мародерам.

Крис облегченно вздохнул. Слава Богу, значит, он вовремя дал свободу своим рабам.

— А «Окид Мэнор»? — спросил лорд Честер.

— Ее больше нет, сэр, — покачал головой Ладлоу.

— Ничего, отстроим заново, — вскинул голову лорд Честер.

— А наши соседи? — продолжала расспрашивать София.

Ладлоу пожал плечами.

— Кто-то жив, кто-то погиб. Уомбли и Хамбарт уцелели, но лишились плантаций. Сэр Ригби сгорел, когда подожгли его дом. Он вернулся на «Прелестной Мэри», и, как оказалось, не в то время.

— Он получил по заслугам, — буркнул Крис.

— И как же все закончилось? — спросил лорд Честер. — Сейчас, я вижу, тихо.

— Это было ужасно. Рабам пообещали свободу, если они сложат оружие. Те согласились. Четыреста человек повесили сразу. А сотни других наказали плетьми. Рождество 1831 года надолго останется в памяти жителей Ямайки.

София побледнела и покачнулась. Крис поспешил поддержать ее. Впрочем, мистер Декстер тоже был перепуган.

— Я хочу домой, в «Сансет Хилл», — тихо сказала София. — И пригласи Честеров пожить у нас, пока они не отстроят новый дом.

— Что вы скажете, Честер? Не откажетесь воспользоваться нашим гостеприимством?

— Благодарю, это очень любезно с вашей стороны. К тому же Агата настаивает, что рядом с Софией во время родов должна быть женщина, которая в этом разбирается, — сказал Честер. — Надо было раньше послушать вашего совета, Рэдклифф, и освободить рабов. Тогда, возможно, «Окид Мэнор» не сожгли бы. Что ж, это урок для всех нас. Лично я немедленно начинаю оформлять бумаги на освобождение своих рабов и буду платить им за труд.