Пилигримы войны - Константин Горин

– Все живы? Нестер! Якут! Свят!

С боку кто-то застонал.

– Чтоб тебя! Всю жопу себе отбил!

Свет фонаря выхватил из темноты лицо Нестера. Пашка поморщился от боли, лег на спину, раскинул руки. Автомат он не выпустил, уже молодец.

– Свят! Якут!

– Живы, живы. – Якут поднимался на ноги. – А Свят… вон он валяется.

Свят поднялся на четвереньки, потом сел и включил фонарь.

– В черном-черном доме стоит черная-черная комната, – произнес он слова детской страшилки. – В черной-черной комнате стоит черный-черный стол…

– Юморист, – одернул его Полоз.

– К тому же стола я здесь не наблюдаю, – поделился «открытием» Якут.

– Да я вообще ни хрена не вижу!

– Фонарь включи.

Свет четырех мощных фонарей заскользил по стенам.

– Да, это явно не Москва.

– Ракетная шахта?

– Только если у ракетчиков есть чувство прекрасного. Больше на мрамор какой-то похоже.

– Так, есть спуск.

– Подождите-ка. – Якут направил луч своего фонаря под ноги, чтобы никому не светить в лицо. – Свят провалился в нечто, похожее на расплавленную ртуть.

– А мы, как дураки, попрыгали за ним, – обозвался Нестер.

– Кто здесь видит нечто, похожее на расплавленную ртуть? Выходит, «окно» было односторонним?

– Все беды в мире – от ученых, – пробурчал Пашка. – Руки бы им за это оборвать и в задницу засунуть. Навертели дел, а ты теперь разгребай. Чего на попе ровно не сиделось? Нет же, давай «окна» всякие изобретать! Вот сами бы в них и лезли!

– Нас тоже никто не просил, – вставил свое веское слово Полоз. – Так, что мы имеем. Вместо стратегического узла связи попали к яйцеголовым, работавшим под землей над проектом «Ледостав». Прошли «окно», оказались здесь, в шахте, не шахте, хрен знает где.

– Может, все-таки Москва? – с надеждой спросил Свят.

Неожиданно все пришло в движение. Пол шатало волнами, точно состоял он не из твердого «камня», а из плотного желе черного цвета. Полоз отчаянно балансировал на месте, расставив руки. То же самое делали и его ребята, стараясь удержаться на ногах.

– Спуск!

Спуск медленно поднимался. Выпрямился, словно раздумывая, куда двинуться дальше. Где-то в глубине крутились невидимые шестеренки исполинского механизма с характерным скрежетом, будто старые часы. С минуту механизм буксовал на месте, а потом раздался страшный грохот. Не одни, сотни незаметных глазу часов набирали обороты.

– Стены движутся! Да что ж это такое-то!

Фонари окончательно погасли. Полоз чувствовал, что вокруг него происходит какое-то движение, но что именно, он видеть не мог. В кромешной темноте, рискуя потерять друг друга, они сбились в плотную стаю, вскинув ненужное оружие. Помещение перестраивалось минут десять, потом все стихло.

– Твою ж мать! Я чуть не родил! – раздался в темноте голос Нестера.

– На египетскую пирамиду похоже, – задумчиво произнес Якут. – Где девицы в пробковых шлемах бегают. Сначала все такие из себя археологи, искатели приключений. Кисточкой раз, раз по черепушкам. Там еще всегда есть такой персонаж, в проклятия не верящий. А потом находят гробницу. Скрытый механизм, стены ходят, все дела.

Якута понесло. Видать, сильно перенервничал, подумал Полоз. То слово из него не вытянешь, а то загнул лекцию, хрен остановишь.

– И голодные мумии бегают. Вот только мумий нам и не хватало!

– Да ладно, мумии, – нервно рассмеялся Якут. – Вот я еще до Судного дня фильм видел, так там такая страхолюдина была, мама не горюй.

– Смотри, свет!

Голубоватое свечение возникло ниоткуда. Будто рой маленьких светлячков поднимался над полом. Сначала Полоз увидел гладкие плиты, потом свои стоптанные берцы, следом ноги, и, наконец, мягкий, ласкающий свет закрутился в воздухе. Полоз быстро оглянулся по сторонам.

Комната, в которую они попали, была небольшой. На выходе виднелся знакомый спуск, в темноте превратившийся в подъем. Потолок терялся в заоблачных далях – видимо, даже свет «светлячков» не мог до него добраться.

– Похоже, нас приглашают, – хмыкнул Свят.

– Свят, пойдешь первым. Потом Якут, Нестер замыкающий.

Несмотря на то что подъем был пологим, взбираться по нему оказалось трудно. Воздух был какой-то не такой, к тому же черные плиты скользили под ногами. Полоз вспомнил, где он так себя чувствовал – высоко в горах, в областях разреженного воздуха. Пониженное количество кислорода и азота, дыхание затруднено. Здесь было то же самое, но отряд упорно лез вперед.

Неприятный эффект кончился вместе с подъемом. Они попали в круглый зал, в центре которого стояла пирамида, переливающаяся всеми оттенками красного.

– Ну, что я говорил? Пирамида!

– Маловата больно. По такой не побегаешь, – отозвался Свят.

– Елочка, гори. Что-то больно тревожная иллюминация.

– Может, маяк?

– Кому? Вернее, для кого?

– Не тронь!

Полоз предостерегающе крикнул, но не успел. Якут приложил ладонь к пирамиде, и она тут же откликнулась – сменила алые конусы, бьющие вверх на точно такие же зеленые. Пульсация остывала, подергалась в нервной судороге и зажглась ровным зеленым столбом.

– Мать твою так, Якут. Что за детский сад! – взвился Полоз.

– Черт, я не знаю, Полоз! Как рука потянулась, я даже не успел ни о чем подумать! – Якут ошарашенно смотрел на свою руку. – Вроде все чисто.

– Чисто! Ничего не трогать! Незнакомые предметы руками не хватать! Что я вам прописные истины говорить должен! Вы где, черт возьми? У бабушки в деревне? Мы ничего здесь не знаем! Какие-то стремные помещения, стремные перестроения комнат, пирамида эта, мать ее.

Группа молчала, давая ему выплеснуть гнев. Полоз одернул себя – сделанного не воротишь, ничего вроде не случилось. Все, хватит глотку драть!

– Кстати, никто не думает, что это сигнал? – осторожно подал голос Нестер. – Красный – тревога, зеленый – все пучком?

– Похоже на то.

– Тогда что же получается? – озадаченно произнес Якут. – Они нас ждали?

– Точно. Теперь бы только узнать, кто это «они»…

Спуск кончился неожиданно. Колосов и Володя пробирались вперед в неверном голубом свечении. Фонари ни в какую не хотели работать.

Ушедшей вперед группы не оказалось и в новом помещении, куда сумели добраться ученые. Колосов почувствовал признаки растущего беспокойства. Каким бы ни был спуск, он должен был привести их к группе! Должен! Но вместо этого перед ними предстала еще одна пирамида.