Зона посещения. Испытание силой - Евгений Смагин

Краш много чего повидал. Начинал он свою карьеру агента в Зоне три-восемь. Затем ему доводилось действовать и в других Ареалах Визита, но первым из них был именно Корейский Разлом.

Он давно находился в деле, и можно было смело утверждать, что мало кто из армейских сталкеров имел опыт больший, чем у него. Его официальную личность хорошо знали в соответствующих питейных заведениях. В том же «Тысяча сто» Краш сам знавал парней, которые за деньги могли сводить в подземные лабиринты, изрывшие земные недра в районе пятьдесят первой. Правда, в таких рейдах глубже первого уровня никто не совался.

Нашлись бы, конечно, буйные головы, которые спустятся на второй, но это станет возможным только за баснословный гонорар. А на более глубокие уровни проводников не сыскать ни за какие деньги.

– Долго рассказывать, почему так вышло, – продолжил записывать Краш, – но группа пошла именно этим путем. Если коротко, третий уровень выбрал главарь кочевников Ярумба. Все решили подчиняться его плану, и мне остается лишь играть в эти игры вместе со всеми. К тому же здесь у меня есть свое начальство, приказ отдан, значит, так тому и быть.

Но перспектива идти третьим уровнем опытному сталкеру совсем не понравилась. Не нравилось ему и то, что какой-то мутант Ярумба своим шаманским взглядом именно этот путь узрел и посчитал наиболее подходящим.

Воссоединившаяся группа под руководством Бистмана имела свои варианты проникновения в полсотни первую, но полковник даже не стал вспоминать о них. С вождем кочевников Ярумбой вообще никто не стал спорить, как очарованные все поперлись за ним и вот уже четвертый час топали третьим подземным уровнем, и… пока без происшествий.

– Проход здесь довольно широкий, – продолжил послание Краш. – Трехрукий кибер грохает своими сапожищами плечом к плечу с Нормандцем во главе нашей колонны. Судя по всему, они помирились, а может, и нет, но по крайней мере уже не стремятся сцепиться друг с другом. За ними идут Ярумба и Тай По, затем наши армейские и русские сталкеры, а замыкают колонну выродки Ярумбы.

В течение следующих минут он досказал все, что счел нужным сообщить своим, и его речь зафиксировалась в памяти мини-бота, спрятанного в кармане и подключенного по кабельному шлейфу без использования системы беспроводной передачи данных.

Эндрю с самого начала не понравилась идея объединяться с отрядом кочевых мутантов. Насколько бы их цели ни совпадали, мутантам Краш не верил ни на гран. Будь его воля, он прямо сейчас расстрелял бы всех, но пока что они в одной лодке, хотя Эндрю знал, что союзничество – до поры.

– Эй, Краш! – услышал он в динамике шлема голос своего закадычного напарника Моби. – Наши проводники решили провести отряд через самое пекло.

– Ты прав, брат, – включился в режим диалога и поддержал его Эндрю, – но мы понимали, на что шли.

– Это да, – согласился Моби, – но сдается мне, что бо́льшая часть сборного отряда здесь поляжет.

– Может, и нет, – возразил Краш, – в авангарде вон трехрукий урод топает, он способен на многое. Да и его новый кореш Нормандец еще тот…

– Здесь все фонит от излучений, уровень абнормальности зашкаливает, наша жизнь напрямую зависит от исправности скафандров, – сделал неутешительный вывод афро-американец. – Зато у выродков, идущих с нами, от всей этой мутности иммунитет.

– Может быть, – согласился Эндрю, – или им все равно, что с ними будет.

– Тут ты прав, – согласился Моби, – бойцы в банде этого Ярумбы мутированные на всю голову.

– В прошлой переделке они потеряли пятерых, – продолжил Краш, – чтобы освободить только четверых наших. Представляешь, какое геройское настроение у мутной группы поддержки.

– Представляю, – снова согласился напарник.

– Я вот что думаю, – начал развивать идею Краш, – группа все же потеряла одного ловца, Флэша. Нас осталось четверо, и если ухлопают еще кого-нибудь, то поймать БлэкДира мы сможем только с посторонней помощью.

– Что ты надумал? – спросил Моби. – А ну быстро выкладывай, не темни.

– Перепутал, друг, – поддел Краш, – это ты смахиваешь на цвет ночи, так что темнить по твоей части.

– На себя посмотри, бледнолицый нашелся, – ответил Моби.

– Я считаю, – продолжил японоамериканец, – что если убьют кого-нибудь из нас пятерых, то в намеченном плане наверняка предусмотрена замена одного ловца другим. Запасным, так сказать.

– Так это Бистман, – предположил Моби, – он наверняка сможет стать одним из нас, если нужно. Подумаешь, секрет. Ему ведь только замкнуть пентагон понадобится, остальное сделаем мы, подготовленные…

– А если мы останемся с тобой только вдвоем, что будем делать? – поинтересовался Краш. – Кем замыкать?

– Ты же знаешь, – сказал афроамериканец, – что о проблемах лучше заботиться, когда стоишь с ними лицом к лицу, а сейчас не забивай себе голову попусту. Меня больше волнует, почему Бистман до сих пор не ввел Нормандца в истинное положение дел. Русский же не знает, в чем наш козырь, когда мы впятером… Но доложу тебе, в бою паршивец хорош! Я видел, как пули трижды пробили его броню, а значит, ранили, но он в реале неубиваемый. И силища у него нечеловеческая!

– Я понял, что тебя беспокоит. Он круче Моби, – усмехнулся Эндрю. – Хех, ты хочешь ему продемонстрировать наши скрытые возможности, но для этого нужно согласие остальных. А наши уцелевшие снайперы, как ты заметил, несколько изменились. На них разительно повлиял переход через эпицентр отчуждения, и подозреваю, что они не захотят атаковать Нормандца. Даже в шутку не захотят.

– Все это не сейчас, брат, – ответил Моби. – Сейчас нужно думать о том, как спасти собственную шкуру, чтобы Бистману не пришлось перетруждаться и заменять кого-то из нас. Ты же знаешь, как он любит поработать с силой. Особенно когда наступают последствия.

– Да-а уж, э-эх, – вздохнул Краш.

Капитан припомнил свежую историю, произошедшую с Бистманом. Полковник плохо переносил действие специальных препаратов, необходимых для контроля над силовыми субстанциями, и потом у него бывали кратковременные отключения сознания с небольшими провалами в памяти. В последний раз, когда полковник отключился прямо в учебном центре во время занятий, ребята пошутили и накрасили ему губы женской помадой. Бистман, придя в себя, ничего не заметил и до конца дня ходил с накрашенными губами. Все, кто видел его в тот день, покатывались со смеху, но никто не проинформировал полковника о пикантной детали его внешности.

Моби, также вспомнивший именно об этом, уже начал вслух смаковать подробности, но Эндрю Каваками больше не слушал. Время истекло, и Краш ввел необходимый пароль. Послание было кратким и всплыло несколькими строчками на внутреннем мониторе шлема: «Твоим следующим связным будет тот, кто произнесет кодовую фразу: “Если они считают свою власть фактом, то свержение их власти будет нашим долгом”. Слушайся связного. Остановим нового Гитлера!»

– Его желанию не скрыться от нас, – одними губами прошептал Эндрю стандартный ответ на основной девиз тайного сообщества, к которому он принадлежал и по праву рождения, и по убеждению.