Мир глазами Гарпа - Джон Уинслоу Ирвинг

разыграл свою партию не слишком умно. В итоге университет отказался возобновить с ним контракт — горькая утрата для Хелен, которая действительно очень ценила Харрисона как друга. Однако от той студентки, которую Харрисон некогда бросил ради Хелен, оказалось не так легко отделаться; она самым подлым образом донесла на кафедру, что ее соблазнил преподаватель — хотя, разумеется, еще вопрос, кто кого соблазнил. Коллеги Харрисона изумленно подняли брови. И разумеется, поддержку Хелен, когда решался вопрос о продлении контракта с Харрисоном Флетчером, попросту не приняли всерьез — ибо брошенная девица весьма откровенно описала свои отношения с Харри.

Даже Дженни Филдз — со всеми ее убеждениями и вечной защитой женщин — была согласна с Гарпом в том, что должность преподавателя университета, так легко доставшуюся Хелен (тем более что она была моложе бедняги Харри), следует считать сугубо формальным жестом со стороны английской кафедры. Вероятно, кто-то сказал, что на кафедре нужна женщина на должность адъюнкт-профессора, и тут как раз подвернулась Хелен. Похоже, так считала и сама Хелен; она хотя и не сомневалась в своей компетентности и высокой квалификации, но понимала, что отнюдь не эти качества обеспечили ей контракт в университете.

Однако Хелен ни с какими студентами интрижек не заводила. Пока что. А Харрисон Флетчер совершенно непростительным образом позволил своей сексуальной жизни стать для него главнее работы. Но в итоге он нашел себе другую работу в другом месте, и, возможно, остатки дружбы между Гарпами и Флетчерами уцелели как раз благодаря тому, что Флетчерам пришлось уехать. И в результате они встречались в лучшем случае раза два в год; расстояние как бы растворило в себе возможные тяжкие обиды и душевные муки. Элис могла «выговаривать» свою безупречную прозу Гарпу только в письмах. Соблазна коснуться друг друга или хотя бы столкнуться тележками в супермаркете более не существовало, и все понемногу успокоились, превратившись в широко распространенную разновидность друзей, — иными словами, были друзьями, когда получали друг от друга весточку или порою встречались. А в иных случаях даже не вспоминали друг о друге.

Гарп выбросил в мусорную корзину свой второй роман и начал второй второй роман. В отличие от Элис, Гарп был все-таки настоящим писателем — не потому, что писал лучше и изящнее, чем она, но потому, что хорошо знал обязанности каждого художника, каждого творческого человека; в его собственной формулировке это звучало так: «Ты растешь, только завершая одно произведение и начиная другое». Даже если все эти «начала» и «концы» — просто иллюзия. Гарп писал не быстрее других и не больше; просто он всегда работал, держа в уме мысль о завершении начатого.

Его вторая книга оказалась несколько разбухшей — в плане объема. Он знал, что виной тому избыток энергии, оставшийся ему от Элис.

Книга была полна мучительных диалогов и секса, который заставлял обоих партнеров страдать, испытывать чувство вины и желание снова и снова возвращаться в объятия друг друга. Этот парадокс отметили несколько рецензентов, которые называли подобное «хождение по кругу» то «блестящим», то «тупым» литературным приемом. Один критик сказал, что роман «горько правдив», однако поспешил подчеркнуть, что именно горечь и обеспечила ему вечный статус «классики низшего порядка». Если бы автор несколько уменьшил количество этой горечи, рассуждал далее критик, то «из-под нее вынырнула бы еще более чистая правда».

Но куда больше чуши понаписали относительно главной темы романа. Один рецензент упорно развивал мысль, что роман Гарпа, похоже, утверждает, что сексуальные отношения способны открыть человеку самого себя, однако, вступив в половую связь, люди, похоже, теряют ту глубину души, которой обладали. Гарп сказал, что никакой «главной темы» у него вообще не было, а одному интервьюеру весьма ворчливо объяснил, что писал «не серьезную комедию о браке, а сексуальный фарс». Позднее Гарп пояснил, что «уже сама по себе человеческая сексуальность превращает в фарс любые серьезные намерения».

Но что бы ни говорил Гарп — и что бы ни писали рецензенты, — книга успеха не имела. Уже одно ее название «Второе дыхание рогоносца» смущало практически всех, даже критиков и рецензентов. Книга расходилась гораздо хуже предыдущего романа, и, хотя Джон Вулф уверял Гарпа, что такое часто случается именно со вторыми романами, Гарп впервые в жизни почувствовал, что потерпел поражение.

Джон Вулф, который был хорошим издателем, тщательно оберегал Гарпа от одной особенно ужасной рецензии, пока не сообразил, что Гарп может на нее наткнуться и случайно. Тогда Вулф, переборов себя, послал ему вырезку с этой рецензией из какой-то газеты Западного побережья, приложив к ней собственную записку, где написал, что, согласно упорным слухам, данный критик страдает гормональной недостаточностью. В рецензии прямо и грубо говорилось, что, как ни прискорбно, но Т.С. Гарп, «бесталанный сын знаменитой феминистки Дженни Филдз, написал на редкость отвратительный сексистский роман, причем даже ничуть не поучительный», что он «барахтается в грязном сексе, и это представляется абсолютно неоправданным ни функционально, ни по конструктивистским соображениям». И так далее.

То, что Гарп вырос в обществе Дженни Филдз, отнюдь не сделало его управляемым и чересчур восприимчивым к чужому мнению, но роман «Второе дыхание рогоносца» не понравился даже Хелен. А Элис Флетчер ни в одном из своих полных любви писем даже не упомянула о новой книге Гарпа.

Этот роман представлял собой историю двух супружеских пар, которые становятся любовниками, создав некий «квадрат».

— О господи! — только и воскликнула Хелен, когда впервые узнала, о чем пишет Гарп.

— Но это же не о нас! — возразил он. — Я совсем не имею в виду конкретную ситуацию. Я просто творчески ее использую.

— И ты еще твердишь, что нет ничего хуже автобиографической прозы! — презрительно заметила Хелен.

— Но это же совсем не автобиографический роман! — воскликнул Гарп. — Вот увидишь!

Ничего она не увидела. Хотя героев романа действительно звали не Хелен, Гарп, Харри и Элис, рассказывал он о четверых взрослых людях, чьи неравноправные и страстные сексуальные отношения в итоге терпят крах.

Вдобавок каждый из четверки страдал каким-либо физическим недостатком. Один слеп, второй так сильно заикается, что его реплики даже читать невозможно без раздражения. Дженни ругала Гарпа за столь дешевый намек на покойного мистера Тинча, но писатели, печально возражал про себя Гарп, — это всего лишь наблюдатели и неплохие, хотя и безжалостные имитаторы поступков других людей. Гарп и не думал обижать бедного мистера Тинча; он просто использовал одну из особенностей его поведения.

— А как ты мог так поступить с Элис! — возмущалась Хелен.

Хелен имела в виду физические недостатки, какими Гарп «наградил» женщин. Одна страдает непроизвольными мускульными