Моя преступная связь с искусством - Маргарита Меклина

Теперь она, не подозревая об этом, действительно попала в черную дыру, в дырку в пространстве, угодила в другое окно.

Она стала — сама об этом не зная — женой Света Любви.

И поэтому все живые мужчины разлетались от нее будто моль.

* * *

Рафинеск, находясь в Америке, гостил у друга-художника, и однажды ночью, уже надев пижаму и неуклюжий колпак, заметил огромную моль, которую тут же и постарался прибить оказавшейся в комнате дорогой скрипкой.

Потерявший разлетевшийся на куски, инструмент, друг Рафинеска отплатил ему жестокой монетой. Он подарил Рафинеску литографию придуманной рыбы, которую Рафинеск, у которого не возникло ни малейшего подозренья в подлоге, с видом знатока описал.

В 1815-м году родившийся в Константинополе Рафинеск перебрался в Америку, после того как умер его маленький сын, названный в честь шведского натуралиста Карла Линнея; однако, неудачи продолжали преследовать эксцентричного ботаниста — корабль, на котором он плыл, затонул и, хотя Рафинеску и удалось выплыть живым и здоровым, он потерял шестьдесят тысяч ракушек, весь гербарий и пятьдесят набитых книгами сундуков.

Найдя работу в университете в Кентукки, Рафинеск рассорился абсолютно со всеми и вновь отправился в странствия; ходили слухи, что он проклял университет, так как почти сразу же после его скороспешного бегства ректор университета скончался от малярии, а главное здание сгорело дотла.

Несмотря на все свои достижения в зоологии, ботанике, эволюционной теории, антропологии и лингвистике, на похороны Рафинеска, добитого раком желудка, пришла лишь горстка друзей, а часть его коллекции угодила в помойку.

Все перечисленные в «Зеркалах» ученые и герпетологи прекрасно разбирались в классификации видов и могли описывать созданных Всевышним тварей, но ни своими коллекциями и литографиями, ни уверенностью в том, что они наконец достигли успеха и докопались до истины, сделав кучу важных открытий, ни вымышленными историями и придуманными рисунками несуществующих рыб или птиц, ни научными трактатами с вкраплениями нравоучений, они не смогли избегнуть судьбы и не смогли стать затейливее холоднокровного, хранящего змеиное молчанье Творца.

2008

Диме Бавильскому

Эта женщина читала все мои мысли.

С высоты литературного опыта говорю: чтобы поведать историю, от которой побегут мурашки по коже, не нужно растрачивать множества слов.

Жизненный опыт напоминает: главные герои рассказа мертвы и они не могут мне возразить или добавить хотя бы полстрочки. Незнакомая невысокая женщина оказалась рядом со мной у окна.

Вместе мы смотрели на скрытую мглой крышу напротив.

— У нас в Сан-Франциско, хотя туман, но тепло, — думала я. — А вот завтра буду в Нью-Йорке и там обязательно зайду в здание на Бродвее, где когда-то размещалась его галерея… и там будет стужа, там уже будет настоящий январь.

— Конечно, по сравненью с Нью-Йорком, где сейчас холодрыга, наша погода покажется ерундой, — сказала она.

— Сначала его бродвейская галерея, — подумала я. — А потом хорошо бы посетить таинственный Тегеран, где он родился; только бы найти говорящего на фарси проводника.

— Я из Персии, меня зовут Нази, — сказала она.

— У меня был друг, армянин по фамилии Бахман, он вырос в Иране, — сказала я и, представившись, протянула ей руку.

— Мое детство прошло в Тегеране, совсем недалеко от района, где жили армяне, — сказала она, протянув мне руку в ответ:

— И по твоим глазам я уже все поняла.

Я взглянула на нее попристальней: не вяжущийся с компьютерным миром кочевничий «этнический» плед, торчащие по-эйнштейновски во все стороны волосы, учение о суфизме вместо учебника по софту подмышкой, — и не удивилась, что ей сразу же стало ясно, что он был мне не просто друг и что его больше нет.

* * *

to <[email protected]>: E-mail в Амстердам, 14 мая 2007

— Дорогой Улай: мне дали грант и я собираюсь выпустить книгу о Бахмане, моем друге, в чьей галерее Вы с Байарсом выставлялись. Какое место занимали в Вашей карьере эти перформансы и какое влияние Бахман оказал на Вашу жизнь?

……………………………………………………………………………………

— Дорогая Маргарита: на днях я отправляюсь в Москву и Екатеринбург с новым проектом и вернусь только после двадцать шестого. Как поживает Ваш друг?

* * *

Александр Евангели: москва, коммент в ЖЖ, 26 мая 2007

Когда Улай говорит перед аудиторией, пластика его сдержанна, но ноги выдают странную нервность: он все время ими двигает под столом. Это сильно впечатляет по контрасту с верхом, который почти неподвижен — ноги жестикулируют, а руки молчат.

Перед вернисажем он прочел лекцию «Эстетика без этики — это косметика», о гражданском аспекте искусства. Я накануне не спал и поэтому пару раз отключался.

В баре ГЦСИ я подошел к нему и передал привет от тебя; он спросил, откуда я тебя знаю. Я сказал, что мы давно знакомы, еще с твоих первых рассказов.

Перед тем как водить нас по выставке, он попросил передать тебе ответный привет.

* * *

to <[email protected]>: E-mail в Амстердам, 28 июня 2007

— Дорогой Улай: представь, что ты умер и это никого не волнует. Более того: люди отказываются делиться воспоминаниями, когда их спрашивают о тебе. Хотел бы ты, чтоб после смерти подобное случилось с тобой?

* * *

Арт-критик Томас Макэвилли о художнике

Джеймсе Ли Байарсе,

из книги «скульптура в эпоху сомнений», 1999

Осмысление неопределенности — в частности, сосредоточение на одной из категорий неопределенности, которую он называл просто Вопрос — так можно охарактеризовать раннего Байарса.

Вопрос для него представал в качестве автономного принципа, который может рассматриваться сам по себе и не нуждаться в Ответе.

* * *

Запись в дневнике под названием «Вечный вопрос»

Округлые формы скульптур Джеймса Ли Байарса приводят на ум гласную O.

Большущий красный шар из живых роз.

Шелковый розовый круг с пыльцой золотистого карандаша посреди под названием «Совершенство любви».

Байарс заявлял, что округлые формы подразумевают вопрос. То есть это не гласная О — это «кью», но без хвостика. А по-английски вопрос как раз начинается с Q.

Ответ знание ущемляет. Буква О становится тощей и сжатой с обеих сторон, как личинка, найденная между зимними рамами.