Королева Озер. Белая скво. Призрак у ворот. Рассказы. - Майн Рид

У Сансуты приступы безумной ярости случались редко. Обычно она была молчалива и печальна, бродила в окрестностях, погруженная в свои спутанные мысли.

Элис, хотя и оставалась пленницей, могла ходить куда вздумается. У бедной девушки после потери отца и брата не было стремления вырваться на свободу. Ее охватило равнодушие ко всему на свете.

Она ни с кем, кроме Сансуты, не разговаривала, и лишившаяся рассудка жертва бессердечного эгоизма ее брата, казалось, одна была способна вызвать в ней интерес.

Нелати в своей любви к бледнолицей девушке ничего не добился. Она лишь печальной улыбкой отвечала на терпеливое поклонение юноши.

В те редкие перерывы, какие допускала война, Нелати приходил в поселок и становился буквально рабом Элис; тысячью способов пытался он заслужить ее внимание.

Но до сих пор все было безуспешно.

Напрасно вставал он на рассвете и уходил в леса, чтобы раздобыть для нее самые яркие птичьи перья или нарвать редких цветов.

Когда он приносил ей подарки, она равнодушно благодарила его и разглядывала их без всякой радости.

Одинаково равнодушной она оставалась к его непрестанным заботам о ее удобствах, и, казалось, не обращала никакого внимания на его присутствие и на его страсть.

И он ни о чем не говорил с нею.

Признание в любви было вырвано у него стремлением спасти ее жизнь — и с тех пор больше никогда не повторялось.

Он чувствовал, что его страсть безнадежна, но не отказывался от нее.

Но для Сансуты Элис оказалась поистине ангелом-хранителем.

Вначале индианка уходила от осторожной нежности, которую проявляла бледнолицая, и, казалось, пугалась ее голоса. Однако со временем, покоренная волшебством доброты, она стала искать общества пленницы и в ее присутствии казалась счастливой.

Они часто вдвоем уходили из поселка и в каком-нибудь укромном месте проводили часы: Элис в молчаливых раздумьях, Сансута — в детских забавах; она нанизывала бусы или собирала букеты диких цветов, перевязывая их лианами.

Любимым их местом стала старая крепость.

Они молча сидели в развалинах, каждая занятая своими мыслями.

Так спокойно и размеренно проходила их жизнь, а вокруг бушевала война.

Но первый приступ бури миновал и сменился периодом временного затишья.

Бледнолицые оставили небольшие поселения и отдельные плантации и в соседних городах ждали прибытия армейских правительственных частей, которые направлялись на полуостров.

Индейцы использовали этот промежуток для общих встреч и выработки лучшей организации.

Нелати и Вакора вернулись домой — именно так называл теперь Вакора место, где постоянно проживало племя Олуски.

Потребности войны вынудили его воинов отказаться от поселка, в котором жил отец Вакоры, и теперь два племени — Олуски и его собственное — слились и образовали мощный союз.

Чувства вождя к пленнице разительно переменились. Он больше не хотел причинить ей вред, и, если бы она попросила освободить ее, он согласился бы.

Но какая польза от свободы для бездомной?

Когда-то пленница была предана своему дому. Теперь, когда родственники погибли, а дом сгорел, ей было безразлично, где жить.

Подобно несчастным, о которых рассказывает история, чье заключение пережило память о прошлом, чьи друзья и родственники утонули в море забвения, Элис Роди боялась свободы, она предпочитала плен неведомому будущему, в котором никто не ждал ее возвращения и никакой друг ее бы не встретил.

Надежда, это самое ценное сокровище несчастных, больше ей не принадлежала.

Но в сердце ее проникло ощущение безопасности, почти удовлетворения. Время начинало заглаживать нанесенную ей ужасную рану.

Удивительное превращение произошло с некогда пылкой девушкой, проявившей такую энергию и мужество в опасности.

Так думал молодой вождь Вакора.

Для Нелати тоже наступило время покоя, но покоя печального. У девушки не было сил избегать его преданного поклонения, и она покорно принимала его, но никак не подбадривала.

Однажды солнечным днем Сансута в сопровождении Элис направилась в развалины крепости.

Придя туда, Сансута занялась вышиванием сумки. Элис, сев на камень, следила за действиями своей подруги.

Индианка, сидя рядом с бледнолицей, казалось, вот-вот потеряет сознание. За последние несколько недель она очень похудела, и ее впалые щеки покрывал лихорадочный румянец.

— Положи голову мне на колени, Сансута!

Говоря это, Элис осторожно прикоснулась к бедняжке рукой.

— Я устала… так устала! — сказала Сансута.

— Не нужно уходить так далеко. Нужно поискать другое место, поближе к поселку.

Казалось, индейская девушка ее не слышит, она стала негромко напевать. Неожиданно она замолчала и посмотрела в лицо спутнице.

— Прошлой ночью мне снился сон. Я была в другой земле и шла по лесистой тропе. Все вокруг было усеяно прекрасными цветами. По обе стороны от тропы росли замечательные растения, и вокруг летали яркие бабочки. Были птицы с золотым и серебряным оперением! Я услышала музыку. Это была земля Великого Духа? Как ты думаешь?

— Кто знает? Может быть.

— Там я встретилась с отцом. Он был не суровым воином, как всегда; отец был печален и плакал. Почему он плакал?

Элис молчала. Она с трудом сдерживала слезы, услышав этот безыскусный вопрос.

— Увидев, что он плачет, я тоже заплакала и поцеловала его. Он говорил со мной ласково — но почему он плакал?

Спутница продолжала слушать, не отвечая.

— Потом мне снилось… нет, я не могу вспомнить, что еще мне снилось… но там был кто-то еще. Казалось, я и его узнаю — но тут началась сильная буря, все потемнело, и я испугалась. Что это