Золушка в шоколаде - Дарья Донцова

И тут до меня дошла суть произошедшего.Квартира Костина вплотную прилегает к нашей, моя спальня и комната Вовки имеютобщую стену, но она не капитальная и даже не кирпичная, а гипсокартонная.Почему такая хлипкая? Да просто! Мы коренным образом перестроили жилплощадь. Нузачем мне тридцатиметровая спальня? А именно столько квадратов имела этакомната до переделки. У Вовки же был двенадцатиметровый симбиоз спальня-гостиная-кабинет.На семейном совете мы решили сократить мою светелку и расширить пенал Костина.Лишних денег у нас не водится, поэтому мы сэкономили, где могли, разделилипространство гипсокартоном. Получилось здорово. В мою спальню заказалишкаф, который гасит звуки, вот только задняя панель гардероба и возведеннаяперегородка сейчас не выдержали ударов битой. Но, с другой стороны, они и небыли на это рассчитаны. Я вкатилась в квартиру Костина, а на диване сидит,видимо, его любовница. Ну и ну! Мы и не знали, что Вовка завел даму сердца, намон ни словом не обмолвился о Лене. Хотя майор и не должен обо всем докладыватьближайшим приятелям, мы хоть и ведем общее хозяйство, но друг к другу пододеяло нос не суем.

Я попыталась улыбнуться, но от волнения налице, очевидно, появилась гримаса. Лена перепугалась еще больше.

– Это он! Сам! Лично! Я не знала! Неслышала про жену! Он меня обманул! – заорала девушка и, схватив большоеодеяло, закуталась в него целиком.

Обнажилась до сих пор прикрытая перинкой голаямужская фигура. Я кашлянула.

– Извини, я не хотела, это случайновышло!

Мужчина взвизгнул, швырнул чуть пониже животаподушку, сел и басом заорал:

– Лампа!

Я икнула и уронила биту.

– Федька! Бологоев! Ты как сюда попал?

Эксперт растерянно ответил:

– Вовка нас пустил. Он сегодня занят, анам с Ленкой негде… того… в общем… дома Танька…

– Ты изменяешь жене! – возмутиласья. – А Костин тебе потакает!

– Ну, – замямлил Федор, – ну…

И тут из дыры в стене начали вылезатьдомочадцы.

– Вот она, – рыдала одетая в банныйхалат Лиза, исподлобья глядя на меня, – налетела, чуть не убила.

– Ты зачем напала на Лизавету? –грозно спросила Юлечка. Потом увидела Бологоева и приветливо кивнула: – Привет,Федь, давно не виделись.

– Здрассти, – ошарашенно ответилэксперт, наблюдая за нами.

– Так это была ты! – ахнулая. – В халате, с капюшоном на голове…

– Ага, – хныкала девочка.

– Какого черта ты полезла в мой шкаф?

– Хотела джинсы взять черные, –стонала Лиза. – Все равно ты их не носишь, а мне они под новый свитерсупер как подойдут. Привет, Федя!

– Здрассти, – повторил Бологоев.

Лена высунула из-под одеяла бледное личико ипринялась наблюдать за нами, но мне было не до застигнутой не вовремя парочки.

– Нельзя было утром прийти?

– Все равно мне не спалось. А ты! Сдубиной! Хорошо, что не убила.

– Офигеть можно, – зло пробормоталСерега, пролезая сквозь дыру. – Здорово, Федь!

– Здрассти, – кивнул эксперт.

– Что у нас случилось? – началдопрос Сережка.

– Она… того… стенка… шкаф… – начали,перебивая друг друга, объяснять ситуацию Юлечка и Лиза.

– Супер вышло, – заорали из моейспальни, и в квартиру Костина прыгнул Кирюша. – Вау, Федя!

– Здрассти, – привычно отозвалсяБологоев.

Из пролома горохом посыпались собаки, мопсихизапрыгнули на диван и начали выражать любовь к эксперту. Лена завизжала.

– Ты не бойся, – попыталась яуспокоить блондинку, – они тихие.

– П-п-понятно, – прозаикалась Лена,с ужасом глядя, как многокилограммовая туша Рейчел штурмует диван. – Ой,мама! Ну зачем я согласилась сюда приехать?

На секунду в моей душе шевельнулась жалость кЛене. Вот бедняжка! Решила весело провести ночь с мужчиной, а тут… Обвалиласьстена, из дырки выскакивают люди вперемежку с собаками, не у всякой психикавыдержит. Лена еще молодец, не впала в истерику. Я уже собралась предложитьблондинке чаю, но мне вспомнилась тихая, вечно беременная Танечка, женаБологоева, и хорошее отношение к Лене испарилось без следа. Черт с ним, сФедькой, на свете нет верных мужей, бывают непойманные. Но Елена!

– Если становишься любовницей женатогомужчины, отца троих детей, и идешь с ним в чужую квартиру, то будь готова кнеприятным приключениям, – прошипела я.

– Слышь, Лампуша, – залебезилБологоев, – не говори Таньке.

– О чем? – издевательскипоинтересовалась я.

– Ну… – промямлил «Казанова».

– Я подумаю над твоим предложением.

– Пожалуйста! У нас дети!

– Раньше следовало о сыновьях думать.

– Ну Лампа! Ленка просто так, для тонуса,ничего серьезного, – загундосил Федор.

Блондинка быстро заморгала, а экспертпредложил:

– Залезь в мой портфель.

– Зачем? – насторожилась я.

– Помнишь, ты фотку приносила? Просила сзаставкой на телефоне сравнить?

– Ну? – заинтересовалась я.

– Забери снимок.

Я схватила кейс и вытащила из него фото.В комнате отчего-то стало прохладней. Милая девушка беспомощным, неживымвзглядом смотрела на меня. Если бы она не была запечатлена сидящей на кровати,можно было принять несчастную за труп, такое каменное выражение застыло на еесимпатичной мордашке. Коротко стриженные волосы стояли дыбом, тело окутывалжуткий больничный халат, на ногах красовались отвратительные тапки, какиевыдают в муниципальных клиниках неимущим бомжам. Сбоку, возле правого уха,чернела большая темная родинка.

– На телефоне и на фотке одно лицо, –живо сказал Федор. – Видишь, я тебе помог, а ты ничего не говори Таньке.

– Значит, Ленка просто так, ничегосерьезного? – взвыла блондинка и начала лупить Бологоева кулаками.

Я полезла назад в свою спальню.