Авантюрист - Матвей Геннадьевич Курилкин

— Я удивляюсь, как им вообще удалось ее взять, — призналась Агния. — Она же просто монстр какой-то в человеческом теле! Кто она вообще такая?

— Мы еще слишком мало знакомы, чтобы делиться такими интимными подробностями, — буркнул я. — Особенно со шпионами Тартарии.

— С чего ты взял? — быстро ответила Агния. Слишком быстро. — Глупости все это!

— Ага, — усмехнулся я. — Ты еще скажи «ничего не докажешь». Глупая у вас легенда. Точнее, полное ее отсутствие. Сами подумайте, как ваша спаянная группа выглядит. Нет, пока вы просто безымянные охотники, которые бегают по саванне и время от времени сдают свою добычу в приграничных городах, все вроде бы нормально… Наверняка и информацию таким образом можно собирать. Но знаешь, длительного контакта ваш образ не выдерживает вообще никак. Я много слышал про таких охотников. Во-первых, тартарцы — это уже слишком редкие гости в Африке, чтобы не выделяться. Здесь в основном винландцы, мадхусы. Естественно, много римлян — из тех, кто не сильно в ладах с законом и не стремятся возвращаться в более цивилизованные места империи. Так что уже фактом своего происхождения вы выделяетесь.

— Ну-ну, — скептически хмыкнула Агния. Комо с Гаврилой, кстати, в разговоре демонстративно не участвовали, будто им наш спор и вовсе не интересен. — Если это все, то ерунда выходит. Сам говоришь, здесь всякого народа полно. Я однажды видела краснокожего из южного Винланда. Не помню уже, как у них там империя называется.

— Да нет, это в самом деле мелочь, — согласился я. — А вот то, что вы таскаете на пальцах состояние, вместо того, чтобы продать — это да, настораживает. Слегка. Да любой нормальный охотник, едва заполучив такую штуку, вернулся бы на родину, продал бы камень и зажил бы богатым и уважаемым господином в свое удовольствие. А если прегрешения перед родным государством у него слишком велики, сделал бы то же самое в любой другой стране. Я даже могу поверить, что склад характера не позволяет вам сидеть на попе ровно и радоваться богатству. Но держать его на пальце вы бы все равно не стали. Слишком мал шанс, что вам доведется столкнуться с чистыми. Охотники им обычно не интересны. Точнее, интересны, но у них слишком мало сил на южной границе, чтобы гоняться за каждой мелочью.

— Все это глупости и домыслы, — невозмутимо отмахнулась Агния. — Камни нам, как видишь, пригодились.

— Да как скажешь. Я, собственно и не настаиваю, чтобы вы тут душу свою наизнанку выворачивали. Просто ты тоже хватит уже допытываться все время. Я против вас ничего не имею, потому что вы явно с чистым не дружите — остальное меня не волнует. Вон, как уцепились за возможность противостоять монахам. Хотя я и не понимаю, зачем вам это нужно. Ваши-то боги на месте, никуда не делись. Не думаю, что Перун, Сварог, Дажьбог и кто там еще позволят какому-то чужаку отжать у него паству.

Агния резко замолчала и уставилась на меня большими-большими глазами. Я что, что-то не то сказал? Покосился на Доменико — он тоже смотрит на меня удивленно.

— Кхм, — пробормотала Агния. — Ладно. Закрыли тему. Тайны так тайны, у всех разные. Но откуда римлянин может знать древние, забытые имена Разящего, Небесного Отца и Дающего — просто не поддается осмыслению.

Ну вот, прокол. Откуда мне было знать, что у них имена поменялись?

— Ну, вы же, простые охотники, эти забытые имена откуда-то знаете, — пожал я плечами. — Почему другие не могут?

— Ты, может, и тайное имя Огнепса знаешь? — спросил меня Гаврила.

— Понятия не имею, что за Огнепес, — признался я. — Симаргла знаю, Огнепса — нет.

Кинокефал резко задохнулся, как будто ему под дых ударили, и, по-моему, очень пожалел, что находится со мной в одном помещении. Видимо, Симаргла я тоже знать не должен. Ну и ладно, пусть думают, что хотят — может, меньше вопросов задавать станут.

За день нас так никто и не навестил. Кормить и поить тоже, видимо не собирались. Второй день прошел точно так же. Здесь, в яме тень и не так жарко, но к вечеру все мы уже не шевелились и не говорили. Все пленники сидели, привалившись к стенам камеры. Интересно, нас решили просто уморить?

Не думаю, что кто-то из нас сохранил бы способность передвигаться на следующий день, если бы ночью не прошел дождь. Совсем небольшой — сухой сезон еще не закончился, — но мы жадно ловили каждую каплю. Забыв о стыде поснимали нижнее белье и разложили его по камере, после чего выжимали себе в рот. Облизывали стены. В общем, практически потеряли человеческое достоинство, но зато к утру немного ожили. Никто не стал говорить вслух о том, что мы лишь продлили себе агонию, но, уверен, такие мысли проскальзывали не только у меня. Однако уже утром выяснилось, что о нас не забыли. Вскоре после рассвета решетка отодвинулась и в камеру спустили длинную лестницу. Второго приглашения не потребовалось. Первой наверх полез Комо. Мы так договорились сразу, еще в первый день. Один из планов побега — если там будет не слишком много народа, Комо перекинется в медведя и успеет, так сказать, захватить плацдарм. Хотя теперь я не особо верил, что такой план может увенчаться успехом: мы слишком слабы от обезвоживания, да и голода, и те, кто нас захватил, похоже, вполне предусмотрительны.

Через пару секунд после того, как Комо выбрался из ямы, стало ясно, что мои предположения сбываются — никакого шума схватки, падающих в яму тел врагов. Все тихо и спокойно. Ну что ж, ждать, когда нас начнут поторапливать, не стали. И вот мы, наконец, наверху. Лежим, придавленные к земле и связанные, в каждого упирается по нескольку обсидиановых копий. Даже вздохнуть глубоко невозможно, еще чуть-чуть, и острие прорежет кожу и мышцы. На Комо уже надеты железные кандалы и ошейник. Сдается мне, они не дадут ему перекинуться, хотя в физиологии берендеев я не разбираюсь.

Как только все мы упакованы, нас вздергивают на ноги и куда-то ведут. Все, что я могу сделать — это очень сильно проклясть окружающих. Я некоторое время раздумываю над такой возможностью. Нет, пока нет смысла. Окружающие умрут, вот только нам это не поможет — слишком много вокруг народа. Место оказалось удивительно населенным, целый город в джунглях. Вряд ли они все успеют сдохнуть раньше, чем убьют нас. И еще я до сих пор не уверен, что смогу обезопасить от собственного проклятия друзей и тем более Керу, которая неизвестно где, но явно рядом. Так что пока на крайние меры идти не стоит. Подождем,