Призрак - Ю Несбе

— Может, Дубай. Кроме того, я не думаю, что Адидас убил Густо.

— Да? Это почему?

— Опытный дилер, который ни с того ни с сего сознается в подобном?

— Понимаю, о чем ты, — сказал Бельман. — Но признание существует. Хорошее признание.

— И это всего-навсего убийство в наркоманской среде, — продолжал Харри, ловя заблудившийся мячик. — А у вас хватает других дел, в которых необходимо разобраться.

Бельман вздохнул:

— Все так, как было всегда, Харри. Наши ресурсы слишком ограниченны, и мы не можем отдавать приоритет уже расследованным делам.

— Расследованным? И что же вы выяснили?

— Работая на руководящей должности, нужно уметь выражаться обтекаемо.

— Хорошо, давай я проясню тебе два дела. В обмен на помощь с поисками одного дома.

Бельман прекратил подавать мячи.

— Какие два дела?

— Убийство в Алнабру. Байкера по кличке Туту. Один источник рассказал мне, что Туту просверлили голову дрелью.

— И источник хочет выступить свидетелем?

— Возможно.

— А второе?

— Полицейский агент, которого прибило к зданию Оперы. Тот же источник сообщил, что он умер в подвале Дубая.

Бельман зажмурил один глаз. Пигментные пятна полыхали пламенем, наводя Харри на мысли о тигре.

— Папа!

— Сходи в раздевалку и набери воды, Филип.

— Раздевалка закрыта, папа!

— А код от замка?

— Год рождения короля, но я не помню…

— Вспомни и сходи утоли жажду, Филип.

Мальчик вышел с корта, опустив руки.

— А чего ты, собственно, хочешь, Харри?

— Я хочу, чтобы твои люди обошли район в радиусе километра от университетской площади Фредерикке. Я хочу получить список вилл, подходящих под это описание.

Он протянул Бельману лист бумаги.

— Что произошло на площади Фредерикке?

— Всего лишь концерт.

Поняв, что большего не добьется, Бельман опустил взгляд на листок и прочитал вслух:

— «Старая деревянная вилла с длинной гравиевой дорожкой, лиственными деревьями, лестницей перед входной дверью, но без козырька». Похоже на описание половины района Блиндерн. Что ты ищешь?

— Как бы сказать… — Харри закурил. — Крысиную нору. Орлиное гнездо.

— А если найдешь, тогда что?

— Тебе и твоим людям нужен ордер, чтобы иметь законное право что-либо предпринять, а обычный гражданин вроде меня может ведь просто заблудиться осенним вечером и поискать прибежища на ближайшей вилле.

— Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Но сначала объясни, почему ты так стремишься взять этого Дубая.

Харри пожал плечами:

— Производственная травма, наверное. Сделай список и отправь его на электронную почту, указанную внизу. И посмотрим, что я для тебя добуду.

Когда Харри собрался уходить, вернулся Филип без воды, и по дороге к выходу Харри слышал звук ударов ракетки и тихое чертыхание.

Облачная армада грохотала, будто внутри ее палили из пушек, и как только Харри уселся в машину, стало по-вечернему темно. Он завел двигатель и позвонил Хансу Кристиану Симонсену:

— Это Харри. Какое наказание грозит в наше время осквернителям могил?

— Думаю, от четырех до шести лет.

— Готов рискнуть?

Наступила пауза. Потом Ханс Кристиан ответил:

— Ради чего?

— Ради того, чтобы поймать человека, убившего Густо. И того, кто, возможно, охотится за Олегом.

Еще одна долгая пауза. После нее:

— Если ты твердо уверен в том, что делаешь, я с тобой.

— А если нет?

Очень короткая пауза.

— Я с тобой.

— Хорошо, выясни, где похоронен Густо, и раздобудь лопаты, фонарик, маникюрные ножницы и две отвертки. Сделаем все завтра ночью.

Дождь начался, когда Харри проезжал по площади Сулли. Он хлестал по крышам, по улицам, хлестал по мальчику, стоявшему на Квадратуре напротив открытой двери в бар, куда все могли войти такими, какие они есть.

Молодой портье грустно посмотрел на вошедшего Харри.

— Одолжить вам зонтик?

— Только если в твоей гостинице течет крыша, — ответил Харри, проводя рукой по волосам, из которых полетели капли воды. — Сообщения для меня есть?

Портье рассмеялся, как будто Харри сострил.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Харри вроде бы различил внизу лестницы какие-то звуки и остановился. Прислушался. Тихо. Может, это просто эхо его собственных шагов?

Харри медленно пошел дальше. В коридоре он увеличил скорость, вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь. Посмотрел через свой темный номер в освещенное окно женщины напротив. Там никого не было. Никого там, никого здесь.

Он включил свет.

И при свете увидел в оконном стекле свое отражение. И что позади него стоит человек. В то же мгновение он почувствовал, как на плечо ему легла тяжелая рука.

«Только призрак может быть таким быстрым и бесшумным», — подумал Харри, выворачиваясь, хотя и знал, что уже слишком поздно.

— Я видел их. Один раз. Было похоже на похоронную процессию.

Большая грязная рука Като по-прежнему лежала на плече Харри.

Харри слышал собственное хриплое дыхание и чувствовал, как легкие прижимаются к ребрам.

— Кого?

— Я стоял и разговаривал с одним из тех, кто продает дьявольскую отраву. Его звали Псиной, и на нем был кожаный ошейник. Он пришел ко мне, потому что боялся. Полиция повязала его с героином, и он рассказал Кепарику, где живет Дубай. Кепарик пообещал ему защиту и амнистию, если он даст показания в суде. Но на следующий вечер Кепарик причалил к берегу у Оперы, а в полиции никто не слышал ни о какой сделке. И вот, пока я стоял с Псиной, приехали они. На черной машине, в черных костюмах и черных перчатках. Он старый. С широким лицом. Похож на белого аборигена.

— Кто?

— Он был невидим. Я видел его, но… его там не было. Как призрак. А когда Псина его заметил, то просто остался стоять на месте, даже не пытался убежать или оказать сопротивление, когда его забирали. После того как они уехали, у меня было впечатление, что все это мне приснилось.

— Почему ты не рассказал раньше?

— Потому что я трус. Сигаретки не найдется?

Харри протянул ему пачку, и Като уселся на стул.