Министерство несбывшихся желаний - Анна Лукашевич

– Норна погибла. Берелак переживает за Марка, – пояснила ее сестра.

По спине Даши пробежал холодок, от макушки до самых пяток стаей промчались мелкие мурашки. Она невольно охнула и, округлив глаза, замерла.

– Боже мой! Мне так жаль! – застонала Даша, и лицо исказила гримаса боли.

Девочки опустили головы и, тихо попрощавшись, сели в машину к Роре и Элиму, которые обещали завезти их домой.

– У меня для тебя кое-что есть! – остановил Дашу Улигор, изрядно напугавший ее внезапным появлением.

Плечи ее вздрогнули, как от удара.

– Прости… Что-то случилось? – всерьез забеспокоился ловец.

– Ты знал, что Норна погибла? – еле выговорила Даша.

Опасаясь ее реакции, Улигор предпочел промолчать.

– Это из-за меня? – с серьезным видом спросила она.

– Нет, – тихо произнес Улигор.

– Но если бы не я…

– Но если бы Кардус тебя не похитил… Во всем виноват только он!

– Как она погибла? Как Марк?

– Не думал, что тебя это так сильно заденет… – сказал ловец.

– Ты думал, что мне все равно?! – повысила она голос, и страшный гнев загорелся в ее глазах.

Улигор выставил перед собой руки, будто защищаясь, и попросил ее успокоиться.

– Кардус приложил к этому руку… Как Марк, я не знаю, но могу предположить, что прескверно. Ведь он любил Норну!

– Я об этом догадывалась… Взгляд влюбленного мужчины не спутаешь ни с чем. Марк всегда так нежно на нее смотрел…

Улигор замялся, не решаясь сменить тему разговора. Аккуратно напомнив о сюрпризе, он приподнял край одежды, снял с пояса наполненную фиолетовой жидкостью склянку и протянул ее Даше.

– Что это? – не сразу догадалась она.

– Это твоя магическая сила, Даша… – прошептал ловец.

Она не верила глазам.

– Как тебе удалось ее раздобыть?!

Улигор подмигнул ей и расплылся в улыбке.

– Не важно… Главное, что теперь она обретет хозяина!

– Нет, я не хочу! Оставь себе!

– Но без нее ты не сможешь… – занервничал Улигор, но, вспомнив, что не имеет права убеждать ее в чем-либо, спокойно добавил: – Вернуться сюда.

– Это именно то, чего я хочу! – уверенно заявила Даша.

Ловец опустил глаза, спрятав взгляд.

– Извини, я… – попыталась оправдаться она, вспомнив о том, что этой ночью Улигор признался ей в чувствах.

Появившийся Котондей заставил ее замолчать.

– Мисс! Пора выдвигаться! Вы уже попрощались со своими друзьями? – спросил он.

– Да, я готова ехать, – ответила Даша.

– Прощай… – произнес Улигор, вложив в это слово всю глубину и боль, известную только ему одному.

Ветер трепал его черные волосы. Глаза излучали столько нежности, что сияли чудным светом. Он вздохнул, развернулся и зашагал прочь.

– Прощай, Улигор. И спасибо тебе… за все! – услышал он за спиной.

То, с каким отчаянием она произнесла последние слова, заставило его остановиться. Улигор снова подошел к Даше и, взяв ее за руки, заглянул в глаза.

– Скажи мне! Мне только это и нужно! – воскликнул он, заставив Котондея отпрянуть в сторону, чтобы не мешать. – Одним лишь словом ты можешь или воскресить меня, или уничтожить окончательно! Я уверен, что ты слышала все, что я сказал тебе ночью, в гостинице…

Под пристальным взглядом Улигора Даша покраснела и часто заморгала.

– Улигор! Ты хороший, ты очень хороший!.. И я безмерно благодарна тебе! Ты рисковал жизнью ради моего спасения! Но я…

Ловец, не смея смотреть на девушку, попятился назад.

– Прости! Просто я не успела сблизиться с тобой…

– Конечно… Прощай!

Улигор нетвердо побрел прочь и вскоре скрылся из вида, оставив изумленную и обескураженную Дашу стоять одну.

Котондей, смущенный тем, что стал невольным свидетелем разыгравшейся сцены, тихонько подошел к Даше и, не задавая лишних вопросов, напомнил о том, что им пора. Она молча последовала за ним.

– Где его носит?! – раздраженно спросил Марк, поглядывая в ту сторону, откуда должен был показаться Боролеш.

Каул взглянул на расхаживающего туда-сюда эльда и хмыкнул.

– Тебе так не терпится покончить с Кардусом?!

Марк остановился и осуждающе посмотрел на него, заставив его поменяться в лице, сменив ухмылку на серьезное выражение.

– Сэр! – наконец показался на поляне лесной сторож, ведя за собой двух белых лошадей с сиреневыми гривами. Головы их были увенчаны мощными конусовидными рогами, два из которых начинались у висков, еще один топорщился во лбу.

– Я запряг их… для вашего удобства, – похвалился старик.

– Спасибо, дружище! – торжествующе воскликнул эльд, запрыгивая на лошадь.

Каул подошел ближе, разглядывая чудо-животное, которое никогда не видел прежде. Осторожно погладил трирога и, схватив за уздечку, не раздумывая, вскочил на него верхом.

– Жди нас к вечеру! – крикнул Марк, направляя трирога в сторону города.

Боролеш вздохнул и заворчал, принявшись затаптывать тлеющие остатки костра и убирать пустые чашки с поляны.

Даша мысленно прощалась с миром Министерства, наблюдая из окна машины, как мимо на огромной скорости проносятся цепочки гор с заснеженными вершинами. Многое в этом мире было прекрасно: сверкающие в лучах солнца озера, бескрайние леса, деревья с ярко-зеленой листвой, воздушные, словно вата, облака…

Она вдруг задумалась, что мир людей не менее живописен, стоит только выйти за пределы бетонных стен. Но почему-то у Даши на это никогда не хватало времени. А может быть, лень или хроническая усталость давала о себе знать.

В последние годы Даша редко выбиралась за город, не говоря уже о поездках в другие города и страны. Она добровольно приковала себя к квартире, и все ее путешествия сводились к дороге из дома на работу и с работы домой. Она давно смирилась с тем, что в этом нет ничего плохого, каждый раз находя радость в простых, бытовых вещах. Она согласилась, что так будет всегда, хотя где-то глубоко в душе надеялась на другое.

Кардус был прав – Даша довольствовалась редкими моментами счастья, но сейчас, наконец, решила, что заслуживает большего, и по возвращении домой непременно займется своим перевоспитанием, как можно чаще добавляя в жизнь яркие краски. Она пообещала себе идти вперед, несмотря ни на что, добиваться исполнения желаний, не прятать чувств, не быть наивной, разве что капельку; научиться разбираться в людях и обязательно встретить любовь, забыв обо всем, что было между ней и Каулом. И было ли?