Марш Турецкого, или 50 шагов следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ - Фридрих Незнанский

Я паковал наши чемоданы, пока Солонин, морщась, обрабатывал раненую руку йодом. Его, неуязвимого, в конце концов зацепило в перестрелке возле дома сына Президента.

Но это был единственный успех Кадуева.

Итак, я паковал чемоданы, а Солонин морщился и рассказывал.

- Полиция вела себя не лучшим образом. Прятались за машинами и гадали, чья возьмет. Только после того, как Алекпер дозвонился до отца и тот прислал роту президентской гвардии, все утихло.

- Как они умудрились в тебя попасть? спросил я.

- Рикошет, сказал он. От столба со светильником.

- Тут уж ничего не поделаешь… согласился я, и Витя подозрительно покосился, смеюсь или нет. А что архивы? спросил я.

- Как раз сейчас их там просматривают, ответил Витя. Пришлось сопровождать Алекпера до президентского дворца. Там объявили перерыв в совещании для ознакомления с дополнительными материалами.

- Похоже, он чувствует себя в безопасности, только когда ты рядом, сказал я. Я говорю об Алекпере.

- И не он один.

- Надеюсь, твои скромные заслуги будут учтены при вынесении решения? Все-таки сын Президента против российского варианта, а папа колеблется.

- Дело не во мне, сказал Солонин. Это труд многих ученых России конца прошлого века… Алекпер говорил, что практически все, что они предвидели, сбывается. И это сэкономит сотни миллионов баксов на разведку новых месторождений.

- Но ты объяснил, что эти архивы принадлежат России? Они были украдены людьми Кадуева, который сегодня не подчиняется никому.

- Да все они понимают… махнул рукой Солонин. Ждут подтверждения от новой власти в Грозном о готовности охранять нефтепровод. Понять нужно и нам: с чеченскими бандитами не справится никто, кроме самих чеченцев. А они блюдут только свою выгоду.

- Опять мы влипли в историю, сказал я. Эта труба как шампур нанизывает на себя интересы всех, через чью территорию проходит.

- От этого никуда не деться, сказал Солонин. И вдруг вскрикнул, задев что-то раненой рукой.

- Никогда не думал, что ты так боишься физической боли, сказал я.

- Просто забыл, что это такое, ответил Витя и начал забинтовывать руку.

- Почему не обратился в госпиталь?

- Лишний раз светиться? спросил Витя. Я все жду, какая будет мне новая команда. От вас или от Питера Реддвея.

- Свою миссию ты выполнил, сказал я. Никто лучше тебя с этим не справился бы.

- Алаверды! Он поднял вверх здоровую руку. Только под вашим мудрым руководством, Александр Борисович!

- Надеюсь, нам дадут передышку, сказал я. Очень болит?

- Еще как, ответил он. Просто отвык от подобной боли.

- Мужик, называется! Видели бы тебя сейчас твои поклонницы Фирюза и Делара. Ты же в их глазах Шварценеггер, по меньшей мере. А сам чуть не рыдаешь от царапины.

- Нравятся они мне обе, признался Витя. Хотя обе и замужем.

- Рад, что в тебе стал просыпаться интерес к жизни, сказал я. Хоть и самым безнравственным образом. До самолета четыре часа. Поэтому считай, что я дал тебе увольнительную. Можешь прогуляться, повидаться с кем-нибудь… И быстро сматываемся, пока нас снова не попросили освободить, захватить, предотвратить…

Я не договорил, мои слова прервал телефонный звонок.

- У вас дурной язык, сказал Витя, не шелохнувшись. Обязательно что-нибудь накаркаете. Поэтому берите трубку сами.

Он как в воду смотрел.

- Говорит начальник охраны… хрипел чей-то голос. Нашего Алекпера только что похитили… возле площади Ахундова… Сразу несколько машин блокировали трассу…

Я прислушался. Вдалеке раздавались отдельные выстрелы и очереди из автоматов.

- Вы слышите? проговорил тот же голос. Наш Алекпер в последнюю минуту, когда его тащили в машину, крикнул, чтобы мы вам позвонили… Все, заканчиваю связь. Мы отстреливаемся, не даем увезти нашего Алекпера…

Я поднял голову и увидел, что Витя все слышал по параллельному аппарату.

- Что-то мне здесь непонятно, сказал я.

- Мне тоже… И поэтому не будем медлить.

- Только я на этот раз пойду впереди, сказал я. И не спорь. Меня они если и узнают, то не сразу. Они ждут тебя.

- Вы не имеете права рисковать… сказал Витя.

- Тобой, добавил я. Ты раритет. Национальное достояние. Но сделаем так… Из номера ты выйдешь первым. Пусть наблюдатели это передадут. Сядешь в лифт, спустишься, а потом поднимешься на пару этажей вверх. Таким образом, из здания выйду первым я. Они-то будут ждать, что ты выбежишь первым и двинешься к своей машине… Это очень важный психологический момент.

- А вам не хочется позвонить Алекперу в машину? спросил Витя.

- Только ради твоей безопасности, ответил я. Ведь они могут разговор с Алекпером прослушать. И тогда Кадуев опять уйдет. В общем, Витя, решай сам… Если сейчас у них сорвется, они будут стеречь тебя на пути в аэропорт с гранатометом или с направленным фугасом. Уж лучше сейчас нейтрализовать их.

- Так я и сделаю, сказал Витя. Только выйду с другой стороны, через кухню, там, где завозят продукты. А вам лучше не рисковать.

- Мы только зря теряем время, поморщился я. Не будут они в меня стрелять. Не захотят обнаруживать себя до твоего появления. Неужели это надо объяснять? Они тебя решили проводить как следует.

Витя улыбнулся. К нему вернулось бодрое расположение духа. Я уже был за него спокоен.

Так мы и сделали. Витя вышел из номера первым, поддерживая правой рукой раненую левую. Мимо него прошли, оживленно переговариваясь, какие-то бородатые молодчики. В дальнем конце коридора кто-то нервно прохаживался в ожидании лифта. Витя правильно сделал, что не направился туда. План наш немножко ломался, видимо, Витя решил не пользоваться лифтом. Но это ничего не нарушало, главное, чтобы Витя не вышел из гостиницы раньше меня.

Я спокойно спустился в холл, все делал нарочито медленно, понимая, что наблюдатели, если таковые есть, будут реагировать только на мои резкие телодвижения.

Подозревать можно было кого угодно. Но как я ни приглядывался к гостиничной публике, толкавшейся в вестибюле, ничего подозрительного не заметил. Это ставило под сомнение мою версию, что Витю хотят завлечь в ловушку.

И все же я был уверен в своей правоте. Слишком уж отчаянно взывал начальник охраны о помощи, будто, кроме Вити, выручить Алекпера никто не мог. Я слушал этот отчаянный призыв о помощи и нисколько не сомневался, что Витю хотят вытащить из гостиницы под пули киллеров. Жаль, что не посоветовал этому начальнику охраны: звоните в полицию!

Грубая работа? Вряд ли. Расчет был чисто психологический: Солонин, не раздумывая, кинется спасать президентского сынка.