За последним порогом. Тени Севера - Андрей Стоев

Ренская появилась без пяти восемь. Это и понятно — у нас всё-таки деловая встреча, а на деловые встречи опаздывать не стоит даже женщинам. Вот на свидание женщина обязательно опоздает минут хотя бы на пятнадцать, чтобы кавалер осознал, что она пока ещё в нём не уверена, и что за неё надо побороться.

Как и принято, до десерта серьёзных разговоров мы не вели. Я припомнил пару великосветских сплетен из тех, что мне периодически поставляет Ленка, а Ренская рассказала несколько забавных случаев из старательской жизни. Я пытался как бы невзначай подтолкнуть её к рассказу о маме, но она довольно умело этой темы избегала. Не могу её винить — на её месте я бы тоже ничего рассказывать не стал. Чужие семейные дела — тема слишком опасная, очень легко создать себе врага всего лишь одним неосторожным словом.

— Собственно, я пригласил вас, госпожа Анна, чтобы поблагодарить за вашу помощь, — сказал я, когда нам подали кофе.

— Она мне ничего не стоила, — пожала она плечами.

— Неважно, чего она стоила вам, — отмёл я её возражения. — Важно, что вы действительно нам очень помогли, потому что без вашей рекомендации Норит не стал бы со мной даже разговаривать. Позвольте в знак моей признательности вручить вам этот маленький сувенир.

Я не хотел дарить Анне какие-нибудь побрякушки вроде серёг — в сравнении с изделиями карл подобный подарок выглядел бы жалко, — поэтому я просто попросил Киру подобрать что-нибудь оригинальное и, желательно, подходящее для Владеющей со склонностью к земле. Кира выполнила мою просьбу просто блестяще. Небольшая статуэтка стихиаля земли из коричневого золота[21] злобно сверкала на нас рубиновыми глазками.

[21 — Коричневый цвет золота получается химической обработкой сплава золота с медью.]

— Какая прелесть! — восхитилась Анна. — Откуда вы узнали, что моя специализация — стихиали? Наводили обо мне справки?

— Нет, где бы я их наводил? — отказался я. — О вашей специализации я ничего не знал до этого момента. Это просто счастливое совпадение.

— Действительно, счастливое совпадение, — проговорила она, не отводя глаз от статуэтки. — Но это слишком дорогой подарок.

— В самый раз, — улыбнулся я. — Даже не думайте отказываться, отказа я не приму.

— Благодарю вас, — растроганно сказала Анна, беря статуэтку в руки.

— Кстати, госпожа Анна — раз уж мы встретились, я хотел бы прояснить ещё один небольшой вопрос. У вас же здесь есть завод ферросплавов?

— Не только он, но да, в том числе и завод ферросплавов.

— А можно ли с вами договориться о продаже кое-каких сплавов?

— Мы ничего не продаём, — отрицательно покачала головой она. — По той простой причине, что это не наши сплавы. Вся продукция принадлежит не нам — мы просто перерабатываем давальческое сырьё. Своего сырья у нас нет.

— Нет сырья? — я даже растерялся от неожиданности. — А вы слышали про линзу ванадия?

— Конечно, слышала, — усмехнулась она. — Трудно ничего не услышать, когда все Высшие рода непрерывно занимаются этим проектом в течение пяти лет. Но я не думаю, что это наш ванадий.

— Не ваш? — поразился я.

— Если бы он был нашим, мимо меня он бы не прошёл, — объяснила Анна. — Однако после того, как род поднял этот металл, больше о нём ничего не было слышно. С ванадием у нас самих временами возникают проблемы, приходится обращаться к спекулянтам.

Даже упёртого ботаника не очень радует учёба летом. Я почувствовал, что Ленка в кают-компании, и решил посидеть с ней. К моему удивлению, она там сидела с Анной Максаковой, и о чём-то с ней шепталась хихикая.

— Анна, здравствуйте, — вежливо поздоровался. С Максаковой у меня отношения вроде немного наладились, но определённая неловкость ещё присутствовала. У Ленки этой проблемы явно не было, вот уж кто со всеми находит общий язык.

— Кени, вот Анна интересуется, что у нас за секреты в старом фабричном городке, — внезапно выдала Ленка.

— Не совсем так, — смутилась Максакова.

— Ну, Лен, ты прямо как топором рубишь, — укоризненно покачал я головой. — Анна, единственный секрет, который там есть, вам прекрасно известен. Больше там ничего тайного нет. Ну, мы ещё там всякую шушеру разогнали, но это не секрет, просто широкой публике об этом не сообщалось. И вообще, если вас что-то конкретное заинтересует, просто спросите.

— То есть вы не будете возражать, если я приеду туда посмотреть?

— Да с чего бы я стал возражать? — поразился я.

— У нас не очень хорошие отношения, — туманно заметила она.

— Анна, давайте уточним — у вас не очень хорошие отношения с Ивлич и Тириной. Мы с ними дружим, конечно, но мы им друзья, а не слуги или вассалы. К вам у нашей семьи нет совершенно никаких претензий. Или у нас с вами есть что-то неурегулированное?

— Ну, например, Лахти мои родственники. Правда, очень дальние.

— А какие у Лахти ко мне могут быть претензии? Да, я расследовал его аферу с Гораном Ивлич, но претензии надо предъявлять не мне, а например, Остромиру Греку, которые его туда втащил. Я не предлагал князю забирать у него четвёртый механический, и не планировал становиться его управляющим. Для меня всё это стало не меньшим сюрпризом, чем для него. Да, я выкупил впоследствии четвёртый механический, но выкупил честно, предложив больше других претендентов. Среди которых, кстати, Матиаса Лахти не было.

— Насчёт всего этого вам действительно трудно что-то предъявить. — немного неохотно согласилась Максакова. — Но вы умолчали о том, что было до того.

— А что было до того? — не понял я.

— Нашествие крыс на завод Лахти.

— А там-то я при чём? Слушайте, мы же вроде с этим полностью разобрались. Лахти подал жалобу в Дворянский Совет, и я дал там объяснения о своей непричастности. Полные и исчерпывающие ответы на все его вопросы. С эмпатом, под протокол, показания насчёт себя, своих родственников и своих слуг. Лахти в результате заявил, что его удовлетворили мои объяснения.

— Даже так? — удивилась Анна. — Матиас мне это подал немного по-другому. Что конфликтная комиссия пошла у вас на поводу и рассмотрела вопрос совершенно формально.

— Чтобы конфликтная комиссия так явно приняла чью-то сторону в конфликте? Анна, вы сами-то в такое верите?

— Не особенно, — призналась она.

— Понятно, что Лахти чувствует себя неудовлетворённым, но зачем же сочинять то, чего не было? Анна, давайте, я попрошу фон Кеммена предоставить вам полный протокол разбирательства? На котором, кстати, в числе прочих красуется и подпись Матиаса Лахти.

— Хорошо, — согласилась она. — В общем-то, я склоняюсь к тому, чтобы вам поверить, но чтобы полностью и окончательно закрыть вопрос, давайте посмотрим протокол.

— А кстати, почему