Тень маски - Николай Александрович Метельский

имя я запомнил. С памятью у меня вообще все нормально, и вредности не меньше, чем у того старика. Но если раньше я ничего ему сделать не мог, то, став Аматэру, очень даже. Впрочем, как и он, что-то серьезное я делать не стал, просто настойчиво попросил продать свой дом. Свой и его дочери, в котором она если и жила постоянно, то очень давно. На тот момент он уже несколько лет как пустовал. Само собой, убедить человека, что жить рядом со столь… шумной личностью ему будет некомфортно, я сумел с легкостью. Еще бы было иначе, с моей-то новой фамилией. Но это единственный случай, когда я надавил, пусть и только в разговоре, на одного из местных жильцов. И вот теперь удача улыбнулась и Атарашики.

* * *

Император не сдался. Мешать он не стал, но к себе вызвал и полтора часа уговаривал оставить дела в другой стране на слуг рода. Даже предлагал свою помощь там, где слугам было бы сложно, в частности, он имел в виду переговоры с русскими аристократами. Но что-то я сомневаюсь, что даже он сделает больше или столько же, сколько Патриарх с информацией о Хранилище Древних. Но об этом ему, естественно, никто не сообщал.

— Я понимаю, Синдзи, — говорил он с кружкой кофе в руках, — ты делаешь все для рода. Ищешь максимальную выгоду для него. Но ты подумал, что будет с Аматэру, если погибнет очередной его глава? Я молчу о том, что ваш наследник — фигура не твоего уровня, но ты думал, как твоя смерть будет выглядеть в глазах окружающих?

— Не совсем вас понимаю, ваше величество, — сказал я чистую правду. — Такова жизнь, главы родов тоже умирают.

— Но не так часто, как у Аматэру, — глянул он на меня поверх кружки. — После смерти мужа Атарашики ее сын и внук правили как-то слишком уж мало. И вот опять — только появился новый глава рода и тут же умер. Ты большую часть жизни был, по сути, простолюдином. Я не говорю, что это минус, просто, как ни крути, ты многого не знаешь, а к чему-то относишься по-другому. Ты должен понять… Я бы даже сказал — осознать, что аристократия довольно суеверна. Мы каждый день живем с осознанием наличия в нашем мире остатков магии Ушедших и наличием таких сущностей, как боги, — сделал он глоток кофе, после чего поставил кружку на столик. — Проклятия существуют, это я тебе как один из самых информированных людей мира говорю. И если ты умрешь, очень многие посчитают, что Аматэру прокляты. От вас никто не отвернется, но дела будет вести гораздо сложнее.

Чертов неудобный мир. И магия здесь, и бахир, который местные отделяют от магии, и технологии, и Древние, которые пришельцы, по сути. Да и ведьмаков можно в эту кашу кинуть. Безумный мирок. Приходится учитывать слишком многое.

— Ваше величество… — произнес я, не зная, что и сказать на это. — Я, может, и не герой древности, но все же ведьмак, пусть сейчас нас и называют Патриархами. И я вам как сильнейший ведьмак этого мира говорю: на нас не действуют проклятия.

— Я и не говорил, что вы прокляты, — пожал он плечами. — Так могут… подумают другие.

— Вы слишком рано меня хороните, ваше величество, — покачал я еле заметно головой.

— Ни в коем разе, Синдзи, — вздохнул он. — Просто ты должен учитывать все, когда идешь рисковать своей головой. И если есть способ не подставляться, этим способом надо воспользоваться. Дотяни хотя бы до сорока лет, заделай несколько детей, а потом и рискуй сколько влезет.

Логичные вещи говорит, что уж тут. Только вот и отступить я уже не могу — слишком многое сделано. Слишком многое завязано именно на меня. Возможно, произойди этот разговор в самом начале, когда я только задумал поездку в Россию, и старик сумел бы меня уговорить остаться в Японии, теперь же — нет.

— Возможно, вы и правы, ваше величество, но на данный момент я просто не могу все отменить, — произнес я.

— Неправильно это, — прикрыл он глаза, поджав губы. — После смерти твоего предшественника Атарашики на пять лет заперлась в своем доме. Пять лет затворничества. С ней не могли увидеться ни я, ни ее сестры, ни члены клана Кояма. Пять лет молчания. Некоторые даже стали подозревать, что слуги рода врут и она мертва.

— Я не Исао-сан, ваше величество, — заметил я. — И не последний в роду. Атарашики-сан справится, ей есть о ком заботиться и без меня.

— Глупый ты ребенок, — покачал он головой. — Совсем как Исао-кун. Тот тоже постоянно что-то придумывал, что-то делал, лез туда, где могли обойтись и без него. Она поставила на тебя все, Синдзи. Не смей повторять путь ее внука. Свободен.

* * *

— Все, Бранд, отстань. Сидеть! Командировка!

Как обычно, когда я отправляюсь куда-то далеко и, возможно, надолго, Бранд это почувствовал и долго вертелся у моих ног, не желая расставаться. И, как всегда, после слова «командировка» опустил голову и начал жалостливо повизгивать.

— Удачи, Синдзи, — попрощалась со мной напряженная Атарашики.

— Просто верь в меня, — улыбнулся я ей. — Все будет хорошо. Казуки, позаботься тут обо всем. Эрна, Раха, — кивнул я им.

— Положитесь на меня, Синдзи-сан, — ответил Казуки.

— До встречи, Аматэру-сама, — поклонилась Эрна, а вслед за ней и молчаливая Раха.

Затягивать прощание я не стал, так что, развернувшись, пошел к машине. Ну а дальше была поездка до аэропорта и посадка в самолет. Взять с собой большое количество людей я не мог — пассажирских мест в самолете не так чтобы много, но Щукин, Беркутов, Святов, Райт, Ёхай, Сейджун и старик Каджо со мной полетели. Плюс десяток охранников в ранге Учитель. Если подумать, довольно грозная сила. Четырнадцать Учителей, два Мастера и один Виртуоз.

До Питера мы летели тринадцать часов, половину из которых я заставил себя проспать. Приземлились мы в Пулково, где почти у самого трапа нас ожидали машины рода Филатовых. Старый, около девятисот лет, род, члены которого почти поголовно служат государству в том или ином качестве. Алексей Алексеевич Филатов — глава посольства в Японии, именно через него я договорился о встрече с одним из заместителей министра иностранных дел Российской империи. Он же предложил позаботиться о нашем размещении в Питере. Чем глава его рода, старший брат его отца, сейчас и занимается.

Жить в резиденции Филатовых я отказался, просто чтобы иметь возможность в любой момент исчезнуть. Не говоря уже о том, что Филатовы, как ни крути, сделают все,