Монстр - Карвин Ви

Кайтен открыла рот, чтобы что-то сказать, но не сумела. Если бы Джун не пришел во Дворец Знаний тогда… Если бы он не перехватил ее, в панике бегущую прочь… Ее бы уже наверняка не было в живых.

– Время соматиков, способных взаимодействовать не с окружающим миром, а с разумом и чувствами себе подобных, тоже придет, вне всяких сомнений… – добавил Маркус. – Но я не заинтересован в его приближении.

Кайтен сглотнула, пожалев, что все еще стоит: ей очень захотелось присесть. Теория Маркуса все объясняла. Доверие, позволяющее проникнуть в чужую голову. Для Кай известный архитектор был кумиром. Для Киры стал любимым человеком, спасителем. И для них обеих доверие закончилось кровотечением из носа и крахом.

– Тогда в чем вы заинтересованы? – процедила Кайтен.

– В справедливости. – Маркус холодно улыбнулся двойственности своего ответа. – Видите ли, мои методы могли ввести вас в заблуждение, но я не настолько плохой человек, как вы думаете. Я не пытаюсь добиться власти или контроля. Я хочу… всего лишь отобрать у Гармонии дополненность. Потому что это будет справедливо.

Кайтен молчала.

– Во времена Второго Порядка дополненность была инструментом ученых и архитекторов, – продолжал Нэш. – Мы использовали линзы только по работе, и никто никогда не слышал о том, что длительное нахождение вне дополненности может быть фатальным для нервной системы. Все началось после того, как Партия Процветания пришла к власти под именем Гармонии. Идеология изменилась. Дополненность выставили как нечто прекрасное и ценное, что Второй Порядок годами скрывал от нас… Ее громко и торжественно намеревались сделать доступной для всех – весьма примитивный политический ход, который тем не менее Цитадель встретила с восторгом. – Маркус хмыкнул. – Меня и других специалистов попросили сдать наши рабочие линзы. Заменили их новыми. Только теперь в силу вступило правило восьми часов, и нам непрозрачно намекнули, чтобы мы забыли, что раньше как-то обходились без него.

Если бы парой часов ранее Кайтен не узнала наверняка, что Гармония использует дополненность как механизм контроля, она была бы шокирована.

– Дополненность – это символ. Она стала наградой для тех, кто сверг Второй Порядок, кто устроил бойню в нынешнем Дворце Знаний… Мне плевать на сопротивление, я не хочу делать ничью жизнь лучше. Я просто хочу уничтожить дополненность. И для этого мне нужна информация, скрытая в этих протезах.

Перед глазами Кайтен вдруг предстала вмятина на стене холла Дворца Знаний. Ей вспомнилось, как тоскливо смотрел на нее Виктор. Сколько же таких вмятин, выдранных клочьев сгелитиевой решетки и скрученных в клубки колонн осталось там еще – в назидание будущим поколениям?!

– Это все из-за того, что вашу жену убили при штурме? – спросила Кай.

Вопрос явно застал Маркуса врасплох: его лицо побледнело, застыло – и, если бы не трепещущие ноздри и предательский блеск в глазах, он выглядел бы как покойник.

– Значит, Виктор рассказал? Мило. Но Виктор не знает, что я потерял не только жену, но и нашего ребенка. – Его голос, неожиданно хриплый и тихий, словно бы принадлежал кому-то другому. Маска сползла, показывая вместо ожесточенного разрушителя чужих жизней усталого пожилого человека, несчастного и множащего несчастья. – Ты не представляешь, как мы с Софи мечтали о ребенке… Мы были так счастливы, когда она наконец забеременела. Даже почти пришли к согласию насчет имени, – он грустно усмехнулся. – Я убеждал ее бросить службу при совете Второго Порядка, я мог обеспечивать нас троих. Но она всегда была такой гордой, моя Софи.

– Мне… – Кайтен запнулась, поняв, что собирается сказать «мне жаль». Как бы Нэш ни пострадал в прошлом, сейчас он едва ли заслуживал сочувствия.

Маркус понимающе улыбнулся – и привычная маска, в которой его было гораздо проще ненавидеть, вернулась на место.

– Через несколько лет после рождения Гармонии «СпайралТек» стала достаточно могущественной корпорацией. Мы арендовали новый офис – наш теперешний; раньше он служил складом для машин Второго Порядка. И там я и двое моих подчиненных обнаружили среди прочих артефактов загадочную коробочку со старыми носителями. Их содержимое было столь невероятным, что мы решили воспроизвести один из обнаруженных алгоритмов. Оказалось, он создавал мощный импульс, распространяющийся по сетям. Но код был поврежден, поэтому, когда по Цитадели прокатилась весть о том, что линзы некоторых граждан сгорели прямо в их глазах…

Кайтен ахнула.

– Не может быть…

– Да, боюсь, вина за ваше увечье частично лежит на мне, – поджал губы Маркус. – Но вам повезло, потому что по задумке этот импульс должен был вас убить. Мой помощник, запустивший его, так и не справился со своей совестью – он покинул меня, отказался от дополненности и ударился в религию. Вторая свидетельница оказалась более принципиальной. Она хотела уничтожить содержимое коробки, чтобы никто больше не мог воспользоваться им. Чтобы никто не пострадал. – Он фыркнул. – Я уговорил ее не делать этого. Но затем коробочка вместе со всеми неразгаданными тайнами исчезла, а эта женщина поспешно покинула Цитадель. Я понял, что меня обманули. И только через много лет, умирая от рака в Бункерах, забыв о своих идеалах и надеясь получить от меня денег на лечение, она соизволила кое в чем признаться. Она разделила носители еще в Цитадели и с помощью знакомых, работающих в трансплантационной медицине, спрятала их в экспериментальной серии глазных протезов. Там, где никто бы не додумался их искать.

Следующую паузу Кайтен нарушила первой:

– Этот импульс. Вы нашли способ запустить его снова, так? Это же тот самый импульс, из-за которого прошлой осенью погибли люди?

– Да и да. Когда стало известно, где искать, мне удалось вернуть два носителя. Два интерфейса. И по счастливой случайности среди них оказался старый алгоритм. После того как поврежденные участки кода были восстановлены, эта программа стала настоящим оружием. Осенью я хотел убедиться в этом. Мой помощник отыскал бреши в дополненностях нескольких пользователей, чтобы провести небольшой эксперимент.

Маркус признавался в преступлении, но мог не волноваться. Глушители блокировали все устройства, в том числе дополненность Кайтен, так что записать что-либо она не могла.

– Помощник?

– Мне льстит, что вы это допускаете, но я же не всесилен.

Значит, возможно, и эту квартиру в давящую все сигналы гробницу превратил не сам Нэш. А тот самый помощник, который исправил алгоритм и запустил смертельный импульс во второй раз. Лже-Монстр.

– Теперь алгоритм работает правильно, – сказал Маркус. – Однако информации недостаточно, чтобы он мог воздействовать на всю сеть дополненностей сразу.

Он поднялся и одернул пиджак. Зажал невидимую кнопку в ручке дивана – и панель, закрывавшая широкое окно, начала подниматься, медленно и почти беззвучно. Теплое розовое освещение, используемое на верхних уровнях, залило комнату. Радужный отблеск камней в перстнях Маркуса пробежался по потолку.