Утро с любовницей - Элизабет Бойл

Несколько мгновений Себастьян стоял словно оглушенный, не желая признавать очевидного. Этого не могло случиться – во всяком случае, такое не могло произойти с ним. Он не отличался сластолюбием, он был сама рассудительность, а благоразумный джентльмен не...

Но мисс Уилмонт это сделала. Она языком провела по его губам, и Себастьян издал стон; этот звук, казалось, вырвался из самой глубины его души, полный потребности, желания и страсти, которых он даже не подозревал в себе.

Но мисс Уилмонт о них знала. Она вцепилась пальцами в его сюртук и притянула еще ближе, требуя своего.

Когда она прижалась к его уже налившемуся члену, он стал твердым как камень и, пробудившись к жизни, начал пульсировать.

– Лотти, – прохрипел Себастьян ей в ухо, – Лотти, плутовка, что вы со мной делаете? – К своему удовольствию, он почувствовал, как Шарлотта вздрогнула у него в объятиях.

– По-моему, это очевидно. – Ее тело заскользило по его телу, закачалось вместе с ним, вжимаясь в него, исследуя его.

«Обесчестите меня».

Воображение Себастьяна наполнилось яркими картинами.

Эта бесстыжая девица восхитительно нагая, ее голые ноги сплелись с его ногами, ее тело, выгнувшись, встречает его; он двигается внутри ее, поощряемый ее страстными возгласами.

«Себастьян! О, мой Себастьян!»

Тело Себастьяна напряглось еще сильнее, и он покорился моменту, склонился перед женщиной, которую держал в объятиях. С жадностью вобрав в себя ее губы, он со вспыхнувшей страстью целовал ее, знакомился с ней, упивался бурлившим в ней желанием.

Переполненный вожделением, он развернул Шарлотту спиной к двери, чтобы можно было прижаться к ней всем телом. А она, вместо того чтобы воспротивиться, ответила глухим стоном наслаждения и подняла юбки, чтобы обхватить его ногой и оседлать.

Себастьян потерял разум, лишился всей своей рассудительности и, освободив из платья ее грудь, большим пальцем гладил сосок, пока тот не затвердел, и тогда настала очередь Шарлотты задрожать от неудовлетворенного желания.

Сильно и грубо прижав ее, Себастьян свободной рукой скользнул ей под поднятые юбки, погладил мягкое дрожащее бедро – и ее горячее влажное местечко уже было готово принять его. Когда его пальцы добрались туда, их губы, до этого слившиеся в поцелуе, разъединились, и рука Шарлотты бесцеремонно прошлась по переду его брюк.

Старая дева исчезла, пропала мисс Уилмонт, добропорядочная леди превратилась в бесстыжее, страстное создание. На месте Шарлотты Уилмонт стояла соблазнительница, которая до конца понимала желание Себастьяна, разжигала в нем потребность...

И она разбудила в нем ту страстную сторону его натуры, о существовании которой в себе он никогда не догадывался, выпустила на волю этого безнравственного незнакомца внутри его, этого распущенного человека, греховодника, который точно знал, чего именно она хочет... и как ей это дать.

Себастьян наклонился, взял в губы ее сосок, с силой втянул его в рот и языком коснулся твердой верхушки. Шарлотта выгнулась, открылась ему, и Себастьян, продолжая свою игру языком, пальцами поглаживал другое набухшее, затвердевшее место.

Там было влажно и скользко, и Себастьян водил по нему пальцем, пока Шарлотта не начала содрогаться, бормоча нечто неприличное, но вполне понятное: «Возьми меня... Возьми меня сейчас...»

Каким-то образом Шарлотта ухитрилась расстегнуть ему брюки и, освободив его член, водила по нему рукой вверх и вниз возбуждающе и дразняще, дотрагиваясь пальцами до влажного кончика, знакомясь с ним, призывая его. Под рукой Себастьяна ее бедра снова приподнялись навстречу тому, что она держала.

И Себастьян мгновенно представил ее на атласных простынях обнаженной и неповторимо прекрасной, с каштановыми волосами, поблескивающими в сиянии свечей, увидел мысленным взором, как ее тело, переполненное желанием, извивается и зовет его.

«О, Себастьян! О, мой Себастьян!»

И представил самого себя там.

Забыв обо всем на свете и дав волю своим желаниям, он бросается на нее, напористо входит в нее, сливается в одно с ее телом, наполняет его, удовлетворяя ее желание уверенными, мощными движениями.

– Проклятие! – выругался Себастьян и, сжав ее бедра, поднял Шарлоту, готовый наполнить ее прямо здесь и сейчас, хотя и не мог понять, как он до такого дошел, – до этого недостойного, безумного желания, до этой неуправляемой потребности. – Я вас изнасилую, – прохрипел он.

– Я бы не назвала это так, – едва дыша, возразила Шарлотта, пока ее тело продолжало с удовольствием двигаться вдоль его тела.

Но затем в отсутствующее, затуманенное желанием сознание Себастьяна проник голос, вернувший ему здравый смысл:

– Шарлотта? Шарлотта, ты еще там, внизу?

Гермиона!

Себастьяну потребовалось не больше секунды, чтобы осмыслить развернувшуюся перед ним картину и понять, что увидит его сестра, если позволить ей войти в библиотеку: мисс Уилмонт в полном беспорядке и взъерошенная, ее глаза затуманены желанием, губы припухли от его жадных поцелуев – единственное, что она по-настоящему не изнасилована. А затем Себастьян бросил взгляд на эту растрепанную, до предела возбужденную женщину – неужели это все сделал он?

– Шарлотта, ну где же ты? – снова возмущенно окликнула ее Гермиона.

– Сделайте же что-нибудь. – Снова взглянув на Шарлотту, Себастьян оттолкнул ее на середину комнаты и руками указал на измятое полуспущенное платье.

– Вот так? – Дразня его, она еще ниже опустила лиф и направилась к Себастьяну.

«О Господи, это будет катастрофа», – подумал он, но так и не смог отвести голодного взгляда от ее соблазнительной груди.

Мисс Уилмонт была похожа на знаменитую Елену Троянскую – и на греческую красавицу Таунли, и на обольстительную красотку с масляного полотна Арбакла.

– Шарлотта! – Решительные шаги Гермионы уже доносились с лестницы. – Что с тобой стряслось? Ты зачиталась одним из маминых французских романов? Она специально держит их на самой верхней полке.

Теперь, когда Себастьян вырвался из объятий мисс Уилмонт, его рассудительность помогла ему снова обрести контроль над собой.

– Оденьтесь, – тихо приказал он и торопливо поправил собственную одежду.

Она неторопливо и соблазняюще выполняла его распоряжение, и ему с трудом удалось сдержаться, чтобы не запереть дверь библиотеки и снова не наброситься на эту искусительницу.

«Нет! Нет! Нет! – сказал себе Себастьян. – Помни о мисс Берд. Нет, не так. О мисс Бертон. О, проклятие, как же ее имя? Берк! О мисс Лавинии Берк и ее десяти тысячах годовых».

Он снова взглянул на сияющую Лотти, и от сравнения с расчетливой мисс Берк холодный ужас сковал его по рукам и ногам, пока он наблюдал, как она причесывает пальцами растрепавшиеся локоны и с помощью шпилек придает им хотя бы в какой-то степени приличный вид – если можно было сказать, что в Шарлотте Уилмонт есть хотя бы что-то благопристойное.