Одесская сага. Троеточие… - Юлия Артюхович (Верба)

Гены Лёльки Гордеевой и Фиры Беззуб смешались в Люде в удивительный, но очень узнаваемый коктейль.

Ей понадобится еще месяц, чтобы весь двор снова услышал знакомый пронзительный лай. Правда, теперь Франтик бился в истерике, уже привязанный к сундуку на коридоре в импровизированной сбруе. Длины хватало, чтобы гулять по галерее и в случае чего не долететь до первого этажа полметра. Как сорок лет назад ее бабка, Люда обопрется на перила и, наклонившись, крикнет на весь двор:

– Кто еще раз тронет мою собаку – убью! Найду и отравлю!

Феня Сергеевна Верба маялась в Ильичевске. Вот и все уже есть – и своя квартира, и палисадник с тюльпанами, и приличная пенсия, и деньги на книжке. Но скучно. Она вязала крючком салфетки из ниток кроше или ириса по схеме, любезно подаренной Евгенией Ивановной.

– Но тут много сложных на спицах. Даже я их не осилила, – бросила мадам Косько, одарив сваху парой старых журналов по вязанию. Этого было достаточно. Чем снова победить «городскую» и заносчивую Евгеню, Феня не знала, но тумблер повернулся, и она по складам перечитывала, водила пальцем по схеме и, распуская, перевязывала до бесконечности, пока не научилась вязать те самые сложные салфетки на восьми спицах из тончайших ниток. Под воркование телевизора она, как паук, навязала их под сотню – от небольших до метра в диаметре. Это ж какой подарок хороший – и красиво, и полезно, и очень выгодно. Нитки-то копеечные, а труда много – радовалась Феня. Но и салфетки с побежденными схемами тоже закончились. И Феня нашла себе сезонную подработку – уборщицей на пляже.

Гуляешь на свежем воздухе, палкой с иглой на конце подбираешь бумажки – дело важное, и зарплата капает. Однажды ранним утром случилось чудо. Намазанная против солнца и веснушек сметаной Феня бодрым шагом, пока не жарко, шла по пляжу с мешком в одной руке и импровизированным гарпуном в другой. Она тыкнула торчащую у топчана бумажку и вдруг вытащила десять рублей! Вот это удача! И Феня Сергеевна стала выходить не на работу, а на охоту за сокровищами. В удачные дни можно было найти пляжное полотенце, модную косынку или складной стакан, про детские игрушки она вообще не вспоминала – их было много. Теперь, приезжая в Одессу, Феня с торжественным лицом вынимала, помимо фирменных сдобных пирожков, свою добычу и одаривала трофеями и внучек, и сына с невесткой.

– А что это? – настороженно спросила Люда, разворачивая вязанку, на которой с мясом и нитками были вырваны пуговицы.

– Ну… – засмущалась Феня, – не знаю, может, муж кому-то так любовь показывал. Ты бери, не стесняйся. Вещь отличная, а пуговицы другие пришьешь.

– Вы это тоже на пляже нашли? – продолжала допытываться Люда.

– Почти. Рядом.

– Рядом с пляжем, в кустах, что ли? – Людка брезгливо отодвинула кофту.

– Каких кустах? На мусорке вот с самого краю лежала. Я ее постирала, между прочим. – Феня решительно подвинула подарок. – Хоть бы примерила.

– Муся… – вздохнул Толик. – Мамуся, давай я тебе дам денег.

– Зачем? У меня отличная пенсия, и зарплата, и книжка…

– Я знаю, – скрипнул он зубами. – Сколько тебе нужно в месяц, чтобы ты так больше не делала.

– Да как – «так»?! – вспыхнула Феня.

– Не рылась в мусорках! – рявкнул Верба.

– Да можно подумать! Аристократ нашелся! Людям не надо – они вынесли. Другие взяли!

Феня не понимала, почему ее такое прибыльное хобби так огорчило сына.

Соревнования в яхт-клубе теряли смысл – Верба на своем «Алмазе» выигрывал все подряд. Правда, на Балтике в прошлом году они заняли третье место, потому что поменяли правила. Гандикап – учет различных факторов и коэффициентов, который может повлиять на результаты финиша. Например, ты пришел первым, но с учетом коэффициентов тебе добавили еще пять минут, и ты оказался третьим. Толик все равно негодовал:

– Значит, надо было на час всех вставить, чтобы по-любому первые! Вон у Ленина брат в царя бомбу бросил, а он экзамены в гимназии на отлично сдал! Представляешь, как его там валили?

– А может, при царе учителя были порядочные? Дворяне все-таки, с кодексом чести, – невозмутимо поддразнивала его Люда.

Но этим летом Верба решил далеко не ходить и выиграть кубок Черного моря – вторые по престижности соревнования Союза. Тем более в родной акватории. Кубок проходил с 1981 года под эгидой газеты «Водный транспорт». В прошлом году, пока Тося был на Балтике, дома поставили рекорд по количеству участников – больше ста яхт и тысяча яхтсменов, правда, гонялись все в разных группах и классах. После Балтики Толик Верба получил к своему кандидатскому диплому другую заветную корочку – «Мастер спорта международного класса» и еще до старта «делал нервы» остальным участникам.

100 миль гонки от яхт-клуба до острова Березань, потом Каролино-Бугазская коса и обратно в Одессу.

Он выиграет, несмотря на шквал с ливнем, который ломал мачты и рвал паруса.

«Ну сколько можно? Вечно вся драка за второе место», – ворчали коллеги.

А потом, в те самые августовские пять дней затишья между гонками, Толик вдруг решит провести время с семьей. Это будет первая совместная поездка с женой и детьми. В Киев. Друзья, внезапно рванувшие из столицы, на все лето оставят свои ключи.

Вывалившись из поезда, дочки Вербы восторженно загалдят:

– Ого! Как чисто! Пап, смотри, они асфальт из душа моют!

– А почему он с хоботом? Что за наряд? – поинтересовалась Леся.

В августе 1986-го солдаты в костюмах химзащиты и противогазах мыли площадь у центрального железнодорожного вокзала. Шел четвертый месяц после взрыва на Чернобыльской атомной электростанции. Вся техническая интеллигенция, имеющая доступ к дозиметрам, в спешке вывозила жен и детей подальше от Киева. Но одесситы о такой напасти не знали и гоняли босиком по ботаническому саду и склонам возле лавры.

– Ну, что вам понравилось в столице больше всего? – спросит Нила.

– Андреевский спуск! Он похож на Одессу, – отрапортует Юля.

– Запах метро, – вдруг скажет Леся.

Горячий, металлический, с порывами ветра из тоннелей и двумя кругами света, с зубчатыми ступенями эскалаторов и прохладными голубыми жетонами с каштановым листом – метро было настоящим невиданным для Одессы волшебством.

Люда понемногу привыкла к богатству. Она вдруг осознала, что в ее кошельке всегда есть сотка – ползарплаты ее мужа. И она может не считать деньги, планируя обеды и ужины на шесть человек. И что делает богатая одесская женщина? Идет на Привоз за самым лучшим. Можно не стоять два часа в очереди за сыром или покупать двести грамм докторской колбасы, а есть каждый день как на праздник – с копченым мясом и крестьянской мясной колбасой. Вот за этой царской едой на утренние бутерброды Люда и поехала с Юлькой, которая хвостом всегда таскалась за мамой.