Цена желания - Наталья Рощина

– Да, конечно. Я должна ответить прямо сейчас?

– Думаю, ты давно знаешь ответ, – пристально глядя на жену, заметил Вадим.

– Хорошо. Тогда я скажу, что не стану считать для себя зазорным называться модным ныне словом «домохозяйка». Говоря так, я опровергаю многие свои планы, но, надеюсь, приводить их в действие мне не придется. К тому же, у меня будет больше времени заниматься своим хобби. Поверь, я очень серьезно к нему отношусь.

– Верю, поэтому обещаю всячески помогать. О том, что я говорил по поводу выставки, я не забыл. Не думай, что я хочу показать свою незаменимость. Нет, просто я могу проще решить некоторые формальности и освободить тебя от ненужных, мешающих творчеству мелочей. – Вадим придвинулся к Вале ближе. – Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной.

– Это во многом зависит от тебя, Вадим. И, честно говоря, последнее время мне было трудно выглядеть беззаботной. Я ревновала, безудержно, разрушительно, убийственно. – Валя прижала ладонь к груди, чувствуя, как часто бьется взволнованное сердце. – Почему мы так хорошо разговариваем сейчас, только сейчас? Что мешало сделать это в декабре, январе, феврале? Напряжение, в котором я находилась, не передается описанию. Неужели ты не замечал?

– Замечал, я ведь у тебя очень сообразительный. Но время пришло только сегодня. Я так решил, понимаешь? – Вадим жестко сказал эту фразу, вкладывая в нее смысл, непонятный Валентине. Размолвка с Алисой подогревала его воображение, рисуя картины, в которых он остается и без любовницы, и без жены с сыном. Он не мог с этим смириться. В конце концов, он так ловко вел двойную жизнь последнее время, что вполне сможет проделывать это еще и еще. Вопрос в том, стоит или нет снова ставить под удар семейное благополучие, зная максимализм Вали? Она обо всем догадалась с первого свидания Вадима с Алисой и смогла найти силы не выглядеть обманутой, истеричной, полной упреков, что не удалось его рыжеволосой подруге. Белов проанализировал это, склонив сейчас чашу весов в сторону жены. Теперь нужно показать ей свою неподдельную заботу и дать возможность найти компенсацию в занятиях любимым делом. Она должна переключиться на приятные для себя вещи, перестав обращаться к недавним событиям, когда они были так далеки друг от друга. – Если от Бога тебе дан талант, нельзя зарывать его под толстым слоем ежедневной работы. Даже если ты оставишь больницу, я все равно предлагаю тебе взять домработницу.

– Ну, уж нет! Я хочу остаться единственной хозяйкой у себя на кухне. – Валя улыбнулась. – Мне не верится, что мы говорим об этом. Мне не верится, что я не выбираю продолжение учебы. Что же мне теперь делать?

– Писать заявление по собственному желанию. Поработаешь еще две недели максимум и ты – свободная, творческая личность.

– Нет, это происходит не со мной. Мне нравится то, что ты говоришь!

– Ты повзрослела. Ты стала матерью и теперь знаешь, чего хочешь. Ушли ненужные амбиции. – Вадим хитро улыбнулся. – К тому же ты так умна, что тебе незачем подтверждать это дипломом о высшем образовании.

– Сколько похвалы, я так отвыкла от этого, Белов. Что случилось?

– Ничего. Я никогда ничего не делаю под нажимом, ты ведь знаешь. Сегодня я полон самых нежных чувств. Считай это лестью, как хочешь. Но я искренен и продолжаю утверждать, что ты самая лучшая женщина в мире. Я рад, что ты – моя жена.

– А я просто скажу, что люблю тебя.

Валя сделала едва заметное движение вперед и, заметив это, Вадим тоже приблизился к ней. Их поцелуй получился долгим, сбивающим дыхание. Валя испытывала непередаваемое чувство полета. Ей казалось, что еще мгновение, и она станет легкой, невесомой, ощущая потоки воздуха под обретенными крыльями. Она стала птицей, лишенной всех людских проблем. Счастье сделало ее существование нереальным. Так не хотелось открывать глаза.

А Вадим, поддавшись возникшему желанию, все крепче прижимал Валю к себе. Он ощущал тепло ее тела, легкое дрожание от его прикосновений. Он пожалел, что они не в спальне и что за стеной играет Димка – он почувствовал непреодолимое желание овладеть женой сейчас же. Но в какое-то мгновение, обмениваясь страстными поцелуями с Валей, он отчетливо увидел манящее, с призывной улыбкой лицо Алисы. Белов вздрогнул и невольно отпрянул.

– Ты что? – тихо спросила Валя.

Вадим молча смотрел на нее, не в силах избавиться от видения. Почему он слышит голос Вали, когда совсем близко была Она? Потирая ладонями лицо, он искал слова, чтобы выйти из глупого положения. Кудато подевался весь жизнеутверждающий пафос последних минут. Белову стало не по себе. Он посмотрел по сторонам, то ли высматривая кого-то, то ли ища убежища. Перед Валей словно возник совсем другой мужчина, которому не хватало места в этой просторной комнате, которому больше не о чем было с нею говорить. Наконец он улыбнулся, едва владея, собой и как-то неуверенно ответил:

– Все в порядке. Слишком крепкий поцелуй… – Белов смотрел куда-то вдаль, не заметив, как погасли глаза Вали. Разгоревшийся огонек счастья и надежды снова сменился холодом страха. Она смотрела на задумавшегося мужа, понимая, что не знает, где сейчас его мысли.

«Есть ли кто-нибудь на свете, кто знает и понимает тебя?» – глядя на отрешенное лицо Вадима, подумала Валя и отрицательно покачала головой, отвечая сама себе.

Больше месяца прошло после открытия магазина «Вива». Это предприятие действительно было обречено на успех, как писалось в прессе. Проскурин витал в облаках: он говорил, что в его жизни началась самая светлая полоса. Развивающийся бизнес, ожидание пополнения в семье действовало на Костю более чем положительно. Он еще никогда не был таким энергичным и переполненным идеями. Вадиму приходилось то и дело сдерживать его порывы, потому что из них двоих способность реально мыслить сохранил только Белов. Настроение у него было прямо противоположное Костиному, и он отметал все слишком смелые проекты, на корню пресекая их.

– Петрович, с тобой невозможно разговаривать. Ты напоминаешь мне черную тучу, которая вот-вот разразится снегопадом. Не ливнем, именно снегопадом. Хорош! – в разгар очередного спора сказал Проскурин. – Ты всегда был полон трезвого расчета, и я это ценю, но сейчас ты напоминаешь мне человека, который просто из вредности все отрицает. Твои доводы неубедительны. Ты не можешь сосредоточиться. Что с тобой происходит?

Белов, не отвечая, прикурил сигарету и поднялся из-за стола. Он понимал, что Костя прав на все сто процентов. Получалось, что его состояние не укрылось от внимательного взгляда товарища. Значит, это понятно для всех, только они очень деликатны и не задают ему вопросов. Он бы и не смог ни на один из них ответить. Как он мог объяснить, что его голова делает отчаянные попытки поддерживать мыслительную деятельность, но результат оставляет желать лучшего? Он старался, приходя на работу, оставлять за порогом фирмы все свои личные проблемы, но ему это не удавалось. Он так устал играть, что боялся рано или поздно сорваться и стать собой. Дома, у родителей, решая дела фирмы в офисе, улыбаясь молоденьким продавщицам в своем магазине, он все время надевал маску благополучия и некоторой усталой обреченности. Это придавало еще больший шарм этому красивому, молодому мужчине, привыкшему идти по жизни с гордо поднятой головой.