Русский сюжетъ - Людмила Третьякова

Миновав опасное место, Валерия села в коляску и поехала на вокзал. Здесь, едва признав в девушке «Царевну» князя, к ней подошел Афанасьев. Пока все шло по плану. Мадемуазель не забыла наставлений своего владыки? О, нет! Дважды Валерии напоминать не приходилось. Ей надлежало отправиться к его высочеству в Ташкент под именем чужой жены. Князь уверен в успехе, но все же предупреждает: «Будьте осторожны». Просит не показывать никому в дороге «чудное лицо и золотые волосы». Ревнует и даже не знает, что теперь она черна как смоль. Еще советует: «Синие очки могут скрыть глаза, а белый платочек щечку... ас дороги прямо, но скрытно вечером ко мне... Только метрическое свидетельство возьмите с собою. Доверенный все устроит для виду, как нужно, чтобы комар носа не подточил».

Вместе с Афанасьевым Валерия села в поезд, идущий в Баку. Когда утром проснулась, увидела, что ее попутчик исчез. Она вспомнила смущенный вид Афанасьева, испуганно бегающие глаза и поняла: на каком-то полустанке он сошел с поезда, не желая участвовать в опасной затее.

* * *

Она осталась одна... Колеса стучали на стыках рельс. Этот звук назойливо отдавался в голове, мешая сосредоточиться. Валерия собралась с мыслями и обдумала свое положение. Как заклинание повторяла она слова князя: «Не бояться, только ничего не бояться». Ну с чего она взяла, что тифлисская полиция уже хватилась ее и пустилась вдогонку? Возможно, там все спокойно: они же договорились с маменькой и сестрицей, что те два дня не будут показываться на улицу. Пусть филеры считают, будто все семейство сидит дома.

И вот Валерия в Баку. Конечно, можно дать телеграмму князю, спросить, как ей быть дальше. Но боязнь лишний раз показываться на глаза, остановила ее. И где гарантия, что телеграмму не перехватят, а ответ ей придет подписанный князем, но от полицейских чинов? Нет-нет! Ей необходимо самой найти выход. Нужно ехать в порт и взять билет до Красноводска. Оттуда прямой путь в Ташкент. И Валерии казалось, что с каждой верстой этот путь будет для нее все легче и легче – словно князь уберет все препятствия с ее дороги. «И прямо – ко мне» – от этих слов у нее закружилась голова.

Между тем в Тифлисе события развивались совсем не так, как предполагала девушка. Полиция заподозрила неладное, заметив, что дама, которая, по их сведениям, давала Валерии уроки французского, войдя в дом, тотчас из него вышла. Почему? Полицейские взяли в оборот соседку Хмельницких, и та обещала разузнать, на месте ли Валерия. Войдя в дом, она сразу не обратила внимание на то, что обычно любезная Елизавета Николаевна была немногословна, явно чем-то встревожена, а на вопрос, почему не видно Валерии, сказала, что дочь нездорова. Значит, урок был отменен? Соседка снова, как бы желая проведать больную, с куском пирога на тарелке, по наущению полиции появилась у Хмельницких. Теперь она прямиком прошла в комнату девушек. Потом она в полиции рассказывала, что старшая дочь Варвара загородила ей путь, чуть ли не вытолкала. Но главное, делилась впечатлениями соседка, ей показалось, что на постели, на которой вроде бы лежал под одеялом с головой укрывшийся человек, на самом деле никого не было.

Полиция подняла тревогу! От Елизаветы Николаевны, как и ожидалось, толку не добились: та рыдала, падала в обморок, говорила, что ее дочь похитили, а дать знать об этом она побоялась. Старшая дочь эхом вторила ей. Было ясно – прозевали, упустили. На ноги подняли всех, кого можно, действовали быстро и решительно. Решили, что беглянку следует искать на том же маршруте, которым ее привезли в Тифлис.

...Лишь чудом Валерию не арестовали уже в Баку. Ей помог невероятный счастливый случай. Приехав в порт, она вдруг увидела готовившийся к отплытию пароход «Святой Алексей». Совсем недавно щеголеватый помощник капитана водил ее по палубам этого парохода, с гордостью показывая его оснащение. Ясно было, она ему очень понравилась. Он даже попросил разрешения написать ей в Тифлис. Валерия, не ведавшая, что возвращения не будет, ответила, что письмо ее не застанет, поскольку через две недели им предстоит отправиться в обратный путь. Ну конечно, ей хотелось бы поехать на «Святом Алексее» – здесь такая дружелюбная команда, такой любезный помощник капитана! В тот раз Елисей Лебедев – Валерия точно помнила, как он отрекомендовался, – сказал, что он очень рад такому знакомству и всегда готов служить ей.

На этого Лебедева у беглянки и была вся надежда.

«И вот 4 октября сего года перед самым отходом парохода вошла ко мне Валерия Хмельницкая в грузинском костюме, – позже давал он показания. – С первого взгляда я не узнал ее, но когда она сказала: «Здравствуйте, братец», то вспомнил ее и начал расспрашивать, какими судьбами она в Баку и почему она в таком костюме».

...Видя в Лебедеве единственную возможность выйти из отчаянного положения, Валерия рассказала вкратце о своем романе и о том, что «князь устроил ей неофициальный приезд в Ташкент, но советовал переменить костюм, дабы ее знакомые не узнали ее». Не поможет ли он ей перебраться на пароходе в Красноводск?

Лебедев, конечно, смекнул, что дело здесь нечисто: Валерия выглядела крайне испуганной, ни под каким видом не хотела выходить на палубу. Тогда Лебедев предложил девушке остаться в его каюте: до вечера он будет при исполнении своих обязанностей, а там, увы, им придется разделить его обиталище. Что делать, Валерии оставалось лишь надеяться на рыцарство помощника капитана.

Возможно, поначалу Лебедев и был исполнен самых благородных намерений. В его показаниях нет ни слова о том, как он пытался воспользоваться беззащитным положением Валерии. Лебедев уверял, что они проговорили до утра и когда он советовал девушке отказаться от замысла, Валерия отвечала, что «великий князь ее очень любит и она должна исполнить его волю».

Каким кошмаром оказалась эта ночь для Валерии в действительности и как вел себя ее кавалер, известно с ее собственных слов.

«Я была страшно голодна и утомлена. Мы пообедали, причем он меня угощал вином... Лебедев выпил, стал навязываться ко мне со своими ласками и, наконец, довел до того, что пытался покуситься на меня как на женщину. Я защищалась, и лишь благодаря моей значительной физической силе мне удалось отстоять свою честь... Я подвергалась с его стороны самым унизительным оскорблениям, каким только может подвергнуться женщина...» Кричать, звать на помощь Валерия не могла. Это означало обнаружить себя. Наконец наступил рассвет. «Святой Алексей» подходил к Красноводску. Мы не знаем, действительно ли Валерии «удалось отстоять свою честь», – она не сомневалась, что князю будет известно все. На эту мысль наводит то обстоятельство, что Валерии пришлось опять умолять Лебедева о помощи. Он не отказал ей, хотя сцена, разыгравшаяся между ними ночью, ее резкое сопротивление должно было оставить чувство досады и желания поскорее отвязаться от нее.

Что же произошло? Когда пароход пришвартовался, Валерия подождала, пока все пассажиры сойдут на берег. Следом за ними намеревалась потихонечку выскользнуть и она. Однако, выйдя на палубу, девушка увидела: по всему причалу расставлена цепь полицейских. Валерия бросилась обратно в каюту, умоляя Лебедева спрятать ее здесь, пока оцепление не будет снято. Кроме того, она просила найти верного человека, готового сопровождать ее дальше. Она заплатит, сколько тот потребует.