Алан Мур. Магия слова - Ланс Паркин

Теперь ему не нравился главный персонаж-супергерой – «Я бы лучше обошелся без качка-убийцы в центральной роли» – и он сменил концовку, потому что считал ее нереалистичной: «Изначально я намеревался дать V в конце третьей книги устроить анархистскую утопию». Взамен история кончается тем, что фашистский режим рушится, а Иви принимает роль V после того, как он сам погибает.

Продолжение «Марвелмена» стало другим испытанием. Во многом благодаря самому Муру идея о «реалистичном» отношении к супергероям была уже не таким шокирующим отклонением от нормы, как в 1982 году. Теперь как раз этого аудитория и ждала. Мур быстро свернул мелкий сюжет, в который углубился тогда, и начал новую фазу – «Олимп», где Марвелмен собрал пантеон союзников-суперлюдей и отправился в космос, хотя, по сути, «Марвелмен» не отходил от своей миссии реалистичного отношения к супергероям. Более того, центральное действие последнего акта – буквальный повтор драки Супермена и генерала Зода из фильма «Супермен II», где швырялись машинами и рушили здания, погибали десятки тысяч прохожих, а город остался в руинах.

«Марвелмен» № 16 (декабрь 1989-го) кончается тем, что заглавный персонаж захватывает мир и с помощью своих великих сил создает утопию, которая оказалась не под силу V. На нескольких страницах, на отдельных панелях – намеренно напоминающих о суперподвигах Супермена в комиксах времен молодости Мура, – Марвелмен и его друзья перестраивают и дробят мировую экономику, свергают Маргарет Тэтчер, телепортируют все оружие массового уничтожения и атомные станции на солнце, покрывают пустыни почвой, чтобы прокормить мир, восстанавливают озоновый слой и прекращают глобальное потепление, легализуют все наркотики (положив конец большей части преступности), освобождают и реабилитируют душевнобольных и отменяют деньги. Супергерои всегда представляли собой фантазии о силе, и это явно была мечта Мура в стиле «если бы я правил миром»… только чувствовалась интонация сожаления, а не триумфа. Подчеркивалось, что эти условия навязаны извне. Люди, которых мы видели, к этому не стремились, они остались изумленными и разозленными. Это диктаторское правление элитных суперфашистов, несмотря на благотворный результат. К этому времени Маргарет Тэтчер стала для Мура таким же главным врагом, как Лекс Лютор – для Супермена, но когда Марвелмен от нее избавляется, то даже здесь у Мура звучат нотки раскаяния: «Как она оперлась на министра, ее сдавленный голос, потерянный взгляд. Она словно внезапно постарела. Я не мог ее ненавидеть».

Мур не собирался превращать каждый комикс в откровенное высказывание на какую-нибудь политическую тему; дело было в другом: «Куда больше мне интересно исследовать наш мир, чем создавать новые и чужие. На нашем собственном ландшафте столько областей, которые кажутся форпостами на Марсе, что нет нужны создавать фантастические миры». Даже когда он писал «Хранителей», Мур увлекался несупергеройскими персонажами. Многие сцены в книге происходят в пределах нескольких кварталов от нью-йоркского перекрестка, а в течение двенадцати номеров Мур и Гиббонс создали целый ансамбль второстепенных персонажей из нью-йоркцев. При обычном прочтении их легко не заметить, но – в основном как «визуальная драма» на заднем фоне, пока на переднем идут главные герои, – они ссорятся, целуются и живут в самых разных отношениях друг с другом. В конечном итоге мы видим всех до единого мертвыми на улицах, убитыми Озимандией.

Теперь он придумал историю, которая выводила похожий сложный ансамбль обычных людей на первый план. Сам Мур считал эту серию «продолжением «Хранителей», и она начала жизнь под названием «Множество Мандельброта» (The Mandelbrot Set). Мур объявил, что приступил к нему, в интервью, опубликованном в мае 1988 года, и что это будет двенадцатичастная серия с художником Биллом Сенкевичем, хорошо известным фанатам комиксов работой над спин-оффом «Людей Икс» «Новые Мутанты (The New Mutants) и над «Электра: Убийца» (Elektra: Assassin) – серией, написанной Фрэнком Миллером по горячим следам «Возвращения Темного рыцаря». В этой новой серии должны были быть «торговые центры, математика, история и скейтборды… вся книга будет о таком увлекательном приключении, как постройка торгового центра». На этот момент у Мура был 21-страничный синопсис, а к концу августа он нарисовал пресловутую схему размером с постер, где выстраивались все аспекты серии.

Муру понравилось самостоятельно публиковать AARGH! и он остался доволен тем, как наглядно комиксы можно применить для серьезной цели. Вот уже несколько последних лет ряд профессионалов комиксов, включая создателя «Муравьеда Серебаса» Дэйва Сима, участвовавшего в AARGH! убеждали остальных специалистов высокого профиля, что самиздат дает полную творческую и финансовую автономию; теперь Мур, Филлис и Дебора оказались во главе маленькой, но успешной и эффективной издательской компании.

Еще до выпуска AARGH! Мур решил, что «Множество Мандельброта» выйдет именно в Mad Love. Он вложил прибыль от «Хранителей» как стартовый капитал, а Филлис и Дебби отвечали за деловую, правовую и маркетинговую стороны. Мур получал художественный контроль над каждым аспектом своей книги, «с самого начала и без всяких предубеждений». На практике это означало долгую фазу планирования и разработки, когда нужно было предусмотреть даже физический размер и переплет книги. Тем не менее Мур скоро уверенно говорил о «Множестве Мандельброта» как о своем магнум опус: «Так я могу сказать публике все, что захочу, без изменений, без компромиссов ради требований рынка или требований отдельных издателей. Это повышает чистоту моего посыла».

Затем в 1989 году брак Мура распался. Совместная жизнь Алана, Филлис и Деборы была экспериментальными отношениями, и часто эмоционально турбулентными. Женщины ушли вместе, переехали в Ливерпуль и забрали с собой Леа и Эмбер. Семейный дом продали, и Мур купил новый в 150 метрах дальше по дороге; пятнадцать лет спустя он, что неудивительно, признавался – это «было не лучшее время в моей короткой жизни». Он назвал свой новый дом – в одном из самых удаленных от моря городов страны – «Вид на море» (Sea View) и принялся за обновление интерьера, чтобы жить в настоящем муровском дворце. Скоро друзья и семья сообщили, что он умудрился забить дом под завязку, будто прожил там много лет.

Mad Love не развалились – Филлис и Дебора все еще играли маркетинговые и административные роли, рассылали пресс-релизы и отвечали на почту. «Множество Мандельброта» переименовали в «Большие числа», и в апреле и августе 1990-го вышло два номера серии, прежде чем столкнуться с проблемами, никак не связанными с кризисом в семейной жизни Мура. Изначальные планы для Mad Love были амбициозными – Мур задумывал издательство как будущий дом для своих самых личных проектов, – но в итоге компания выпустила только AARGH! и два номера «Больших чисел». Двадцать лет спустя Мур в качестве импринта Mad Love будет выпускать журнал Dodgem Logic, но долгое время Mad Love просуществует лишь в виде названия.