Хмель и Клондайк - Андрей Круз

А сейчас как-то вот так выходит. Привязался? Не без того. Потому что попал в новое место и… а что? Я места менял много раз, на Аляску уехал вообще просто так, захотелось глухомани и простора, хорошей охоты и обильной рыбалки, ну и оружейных законов свободных. И здесь от первоначального шока быстро избавился. Не так тут все и ужасно, привыкаешь быстро.

Нет, Мила – это что-то другое в моей жизни, ее я пропустил дальше в запретные земли, куда дальше других женщин. Люблю? Может быть. Я просто не совсем знаю, как любят на самом деле, но хочу ее защищать и готов закрыть собой. Это любовь? Вот опять не знаю, но что-то в этом духе, наверное.

Какая она? Красивая? Ну страшной точно не назовешь, но и не красавица. Скорее хорошенькая. Фигура – да, красивая, грех спорить. Руки очень изящные, я всегда на них смотрю первым делом. Профиль интересный – чуть курносая и с забавно, по-капризному так, чуть выпяченной нижней губой. Скорее она просто полней верхней. Брови всегда удивленно подняты.

А еще с ней легко. Она как-то ненавязчиво заполняет собой любую пустоту, делая темное светлым, холодное теплым, жесткое мягким. Рядом с ней быть просто хочется.

Долгая речь. Для меня – долгая.

– Постарайся вообще не выходить до моего приезда, хорошо?

– Хорошо.

– Если пойдешь в паб, то сначала оглядись, потом быстро до их двери. И обратно так же. А лучше всего – через двор. Там постучишься, они тебя впустят.

– Хорошо, я через двор, – Мила улыбнулась. – Если пойду.

Я, к слову, обнаружил, что она поставила карабин у кровати со своей стороны. И поставила правильно, так, чтобы даже в полной темноте дотянуться безошибочно и спросонья не уронить. И патроны в его патронташе местами поменяла, не так, как я вставил, они теперь. Папа – охотник? Охотники такому не учат. Этому никто не учит, до этого люди сами доходят. Те, кому приходилось ждать опасности. Именно тогда начинают все так продумывать, до самой последней детальки.

И вот это мне кажется немного странным.

Клондайк. Самые события

Вторник. Утро

Когда мы подъехали к Юго-восточным воротам, еще ночь глухая стояла. Пятнадцать минут седьмого в декабре – самая что ни на есть ночь. Морозная, со стелющимся по дороге выхлопом, с еще едва отогревшимся салоном автомобиля. Мы с Дмитрием впереди, Саня с Платоном за нами. «Тревожные рюкзаки» рядком в багажнике, вместе с канистрами. В обрезиненных зажимах над головой у нас с Дмитрием винтовки, у Платона дробовик меж колен стоит. Еще винтовка в багажнике, в чехле. Если придется идти пешком, то ее понесет Саня. Для меня.

У въезда в накопитель стояли два грузовика, вполне свежий с виду КамАЗ и интересный грузовик, явно на базе полноприводного «Садко» – с коротким кузовом и пятиместной кабиной. Еще уазик с металлической крышей, на крыше багажник, груженный какими-то мешками, а сзади еще и прицеп. Не сломался бы. Желтый пазик, который шел рейсом, стоял пока у автостанции, принимая последних пассажиров. Ветер нес несильную поземку, закручивающуюся в свете фонарей. Одетые в полушубки комендачи проверяли кузова грузовиков.

Дошла очередь и до нас – в салон посветили фонарями через окна в поисках прячущегося супостата, затем немолодой сержант каждому по очереди протянул машинку для проверки удостоверений, затем сравнил фотографии. Причем сравнивал всерьез, не так чтобы просто мельком глянул. Но претензий к нам не возникло. Магическая проверка на выезд была проще, так что колонна вскоре медленно втянулась в неторопливо распахнувшиеся перед ней ворота.

Сразу за ними пошла еще темная, разве что местами горят редкие окошки и фонари, промзона Торгового пятачка. Говорят, что раньше тут и правда был просто пятачок, но позднее место полюбилось оптовикам, потому что не надо было проходить утомительный контроль, так что теперь тут все серьезней – и склады, и магазины, и всякий общепит. Но ночью место все же как вымирает – страшновато. Кто в Форт, а кто запирается на десять замков.

Самая нехорошая территория начинается уже за Пятачком, примерно на отрезке от него и до пограничной базы. На дороге еще ничего, а вот в сторону лучше не сходить, где сплошные развалины. Там на кого угодно можно нарваться: Форт, населенный людьми, и движение вокруг него привлекает всякую нечисть и тварь, а нежить так и на месте рождается, потому что из-за стен Форта вокруг образуется вроде как завихрение магических потоков.

Что сейчас по сторонам от дороги – понятия не имею, темно хоть глаз коли, свет фар выхватывает из темноты лишь зад прицепа, который тащит уазик, укатанный снег и его валы по сторонам, отброшенные ковшом бульдозера. Один раз даже показалось, что увидел странную тень прямо на этом валу, но разглядеть так и не успел, проехали. И Саня что-то почувствовал, даже назад оглянулся, но с таким же результатом. Затем он полез под сиденье и достал оттуда деревянную коробку, сплошь покрытую рунами, открыл ее и извлек из нее четыре браслета.

– Разбираем – и на левую руку каждый.

Браслеты понятно откуда – из захоронки, никаких сертификатов на них нет. Коробка изготовления Сани, что в нее положено – никакими артефактами на КПП не найдешь, не фонит. Там вся сотня браслетов, попробуем заодно их сдать. Не все, пару десятков себе оставим. В Форте ими пользоваться нельзя, а за стенами никто не помешает. Главный плюс – отводят все, даже брошенный кирпич и тех же «свинцовых ос», чего обычный амулет не делает. Минусы… излучение сильно подскакивает во время работы, для организма не слишком полезно. Но свинцовый шар во лбу на шкале полезности находится еще ниже. Так что у нас запас экомага к ним в комплекте имеется. И кстати…

– И экомагом все закинулись, – скомандовал Саня.

Колонна разогналась до привычных сорока километров в час, быстрее без особой нужды здесь не ездят – технику берегут и топливо. Тише едешь – дальше будешь. И когда проехали базу погранцов, просторный и теплый салон «сабербена» довольно быстро превратился в приятные посиделки. Зашуршали пакетами с бутербродами, Платон открыл термос с горячим и крепким чаем, которым сразу запахло на весь салон. Я музыку включил негромко, кантри, я его в дороге слушать особенно люблю. Билл Монро, «Следы на снегу».

До Старой Мельницы, где у автобуса первая остановка, колонна пойдет целиком, так что опасаться следует разве что поломки, да и то кто-то на буксир возьмет. В Старой Мельнице автобус остановится минут на двадцать, а вместе с ним по обыкновению и колонна, а потом все двинут дальше. Хотя черт знает, куда колонна идет, пару раз было так, что из Старой Мельницы мы только с одним автобусом и выезжали. Генератор случайных чисел. Но все же по этим числам выходит, что до Волчьего Лога мы поедем не одни.

Вокруг пока темнота и тишина, к счастью. Темнота и Тьма в этих краях два разных слова. Если кто-то скажет, что у него в кладовке темнота, то это нормально, она там у всех. А если скажет, что Тьма, то могут и тревогу поднять. Потому что с Тьмой приходит Зло, приходит Стужа. А Стужа не холод, как и Тьма не темнота.