Эксплора 3. Открытие - Максим Лагно

— Особая разработка Света Внутри, — выдал очередной секрет Джулиан. — Мы их назвали «Осьминожки». Настоящее название — что-то непонятное на иврите.

Осьминожки взлетели над орками, распрямив все щупальца, напоминая нарядные китайские фонарики. Из кончиков щупалец на землю протянулись дрожащие тонкие лучики энергии, накрывая отряд бандитов Рамиреса чем-то вроде сетки.

Вспышка. Орки заметались внутри сетки, пытаясь выбежать за её границы. Но от каждого вертикального лучика сетки выросли горизонтальные нити. А между ними ещё и ещё, создавая быстро уплотняющийся фрактальный узор. И так быстро, что казалось, кто-то заштриховывал область с фигурками орков с помощью светящегося карандаша.

Пара мгновений и от орков осталась только дымящаяся горка мелко нарубленных тел и снаряжения. Даже броня не спасла.

А осьминоги, сложив щупальца, свалились на каменное покрытие площади. Отряд свободовцев пошёл дальше без единой потери.

— Жаль только, что заряда на одну ловушку хватает, — сказал Джулиан Барбьери. — Но сейчас их оживят.

Действительно, отряд победителей замыкали несколько стройботов с мобильными реакторами. Рассредоточившись между Осьминожками, вытянули манипуляторы с разъёмами подзарядки.

Акина Хатсуми вспомнила беседу с Романом и сразу определила:

— Эти фиговины, собраны из промышленного плазменного резака и распылителя полиэфирки. И чьей-то буйной фантазии.

— Угу, — сказал Владимир. — Странно выглядит наша первая мировая война. На Земле уже давно жахнули бы тактическим термоядом — и хер войне.

— Никто не стал бы жахать, — поправил его Джулиан Барбьери. — Земля не хочет повторять прошлую войну. Воюют исподтишка, с помощью террористов, вирусов и фанатиков.

— Боевые действия на Локусе — это смесь высоких технологий и средневековья, — сказала Панда. — Будто их срежиссировал Жерар Блие для своей Арены.

— Ладно, — скучающе сказала Акина, перематывая снэпшот. — Тут всё понятно с вашим средневековьем. Мне интересно посмотреть, как Рамирес победил, если у вас непобедимые еврейские осьминожки и фьюжн-пушки.

— Тогда тебе нужно в самый конец перемотать, — ответил Джулиан Барбьери. — Когда начался наш разгром, беспилотники вестготов были уничтожены первыми.

— В смысле? — удивился Владимир. — Они же невидимы в любом диапазоне? Это же земные первоклассные аппараты? Их никакой колониальный сенсор не считывает!

Он так возмущался и махал руками, будто Джулиан Барбьери пытался его обмануть.

— Рамирес их увидел, — вмешалась Алёна Изумрудная. — И уничтожил. Лишил наше руководство картинки с поля боя.

— И без картинки можно координировать, — не верил Владимир. — Вы же выбили глушилки радио в первую же очередь. Значит, связь была?

— Была. Но после того как наши командиры потеряли невидимки, мы потеряли самих командиров.

— Что? Это как?

Джулиан Барбьери переглянулся со своими товарищами-дезертирами:

— Звучит, странно, понимаю. Но я сам видел, как мой командир, руководивший охраной фьюжн-пушек, просто рассыпался и растворился за штурвалом своего ион-джета.

Алёна Изумрудная добавила:

— А я работала инженером поддержки реактора на фьюжн-пушке «Весенний гром». У нас на борту был лидер Свободных Фермеров. Он первым растаял, будто в прах рассыпался, а каждая крупинка исчезла без следа!

Панда решила подвести итог:

— Значит, у Рамиреса появилось оружие поэффективнее летающих пушек с реакторами и осьминогов.

— Ой, а это что? — воскликнула Акина. Как советовал Джулиан, она перемотала снэпшот в самый конец.

Одна из фьюжн-пушек альянса — гигантский дирижабль — вышел на позицию перед замком Рамиреса. Гигантский круг в его брюхе осветился, готовясь сжечь замок. Но вдруг дирижабль изогнулся, словно невидимая рука ухватилась за его концы и намеревалась свернуть в крендель. Потом от корпуса дирижабля невидимая ладонь оторвала два куска, которые, не упали, а зависли рядом и начали сминаться в ровные шары. Как снежок из железа, который лепили невидимые руки.

— Что происходит… — не понял Владимир.

— А, ну, да, — с грустной усмешкой сказал Джулиан Барбьери. — После исчезновения половины высшего командного состава, мы запаниковали, решая, отступать или дождаться прибытия всех фьюжн-пушек, чтобы дать залп по Фантадрому. А потом с этим юнитом вот такая фигня приключилась.

Корабль, понёсший такие потери, должен был давно рухнуть, а реактор взорваться. Судя по потухшим дюзам, двигатели давно отказали. Но деформированная куча железа продолжала висеть в воздухе, меняя свои очертания. Корпус вытянулся. Бортовые орудия смялись и отвалились. То же самое произошло со всеми надстройками, типа док-станций для беспилотников. Бывшая летающая громада медленно, но неуклонно принимала форму банана. А два шара тем временем сместились к его нижнему концу.

Несколько секунд все разглядывали трансформированный дирижабль, от которого постоянно отваливались детали обшивки, а из разорванных энергомагистралей металлических шаров лился синий огонь.

Акина засмеялась первой:

— Ой, тётя Пандора, это же на пись… на фаллос похоже. Если это сделал Рамирес, то он весёлый дядя.

Владимир дал Акине подзатыльник:

— Этот весёлый дядя и его клоуны скоро будут здесь.

* * *

Перед началом следующего эксперимента, боты Джо Венцеля внесли в шарообразную комнату несколько десятков блоков наномасштабных компонентов.

Созидание оказалось неимоверно сложнее разрушения. Настолько сложнее, что у Романа ничего не получилось.

Если на разбор блоков у него ушло всего пару Единиц Субъективного Времени, то на удержание атомов израсходовал остальные восемь тысяч. Да и то безуспешно — всё засосала серая пустота.

Джо Венцель напомнил, что ноль-взаимодействия могут создать любую структуру, но так как доступа к нормальному интерфейсу нет, нужно создавать её силой мысли:

— То есть, пацан, сабжект-принтер ты так не соберёшь, а вот простую стену или что-нибудь ещё — вполне.

— Угу. Но зачем мне сабжект-принтер, если я могу создавать что угодно с помощью ноль-взаимодействий?

— Во-о-от, правильно мыслишь. Пытайся дальше.

И Роман пытался. Снова разбирал на атомы блоки НК, снова пытался вообразить стену. Один раз даже появилось что-то призрачное, некая высокая перегородка… но тут же растаяла, уносясь в пустоту.

— Созидание в ноль-пространстве вообще возможно? — воскликнул Роман, возвращаясь в тело.

Специально настроенный таймер интерфейса запустил обратный отсчёт семи часов и двадцати семи минут — столько восстанавливались ноль-взаимодействия Романа.

Боты внесли чашки и чайник, вместе с ними зашёл Джо Венцель: