Цвет греха: Алый - Александра Салиева

тому причиной тот же Тео, в данный момент больше занятый уговорами и сдерживанием жениха не поддаваться порыву предсвадебного настроения. Всё-таки не поладили они со старшим лейтенантом Хорном в силу его служебного положения и не столь давних событий, когда я в порыве своей эмоциональной слабости и несдержанности обратилась к брату нашей невесты за помощью. И пусть лично мне всё банально “сходит с рук”, потому что так решает Кай, а Айзек – не из тех, кто оспаривает принятые решения своего кровного брата, тем более, если они больше личного касаются. Но то – я. Эти двое, вступившие в конфронтацию… Надеюсь, в дальнейшем острых конфликтов между ними не будет. Но и Теодор вряд ли с лёгкостью забудет ту адски пронырливую свору адвокатов, что натравил на него Айзек, лишь бы мой мужчина вернулся под свободное небо, едва рассвело и заработали все нужные для этого сопутствующие инстанции. Само дело… разумеется, не закрыто. Хотя и выглядит теперь, благодаря тем же адвокатам, весьма сомнительно и спорно, долго теперь его наша машина правосудия будет разжёвывать и пережевывать, прежде чем то ли не переварит и выплюнет, то ли… не хочу загадывать, да и не стоит. Я уже успела убедиться, в этой жизни падение: ещё не значит – дно. Нужно всего лишь подняться заново. И быть ещё более стойким. Тем более, когда есть кому протянуть тебе руку помощи, иногда надо её всего лишь принять. Эта неразделимая троица – как никто другой доказывает данную аксиому.

И, да…

Адем вернулся!

Хотя, если честно, не думала, что он в самом деле успеет прилететь из другой страны, когда мы с Ниной приглашение на всех трёх братьев подписывали, по всем канонам положенных традиций в целях будущего и дальнейшего мира между нашими семьями.

Ну и, немножечко, в меркантильных целях – тоже.

Так сказать, малюсенькая проверка!

Для моего личного спокойствия…

Ведь если бы кто-либо из них счёл такую предложенную нами мировую полнейшим бредом, то не пришёл бы, проигнорировал.

Хорошо сделали!

Ведь так или иначе, но Айзек здесь. Как и Кай. Со мной. А теперь ещё и Адем. Невзирая ни на что.

В самом деле вернулся…

И не один!

– Ого… – срывается с моих уст невольным продолжением мысли, но уже вслух.

Впечатляться тут было чему. Ещё как. Я само появление Адема, если честно, на секундочку сместив фокус внимания от Айзека, в принципе замечаю не совсем потому, что он – это он.

Она…

Та, кто с ним рядом.

Миниатюрная, симпатичная, со взглядом чайного оттенка, даже с такого расстояния заметным своей глубиной и выразительностью, с роскошно уложенными блестящими волосами в пышную косу, элегантно ниспадающую по хрупкому плечу, закрепленную чёрными и явно драгоценными камнями. Не хило так стоящими, к слову, камнями. А уж само платье – с полуобнажёнными плечами, облегающее, в самый пол, но не настолько, чтоб быть слишком провокационным, скорее балансирующее на тонкой грани, позволяющее угадывать черты грациозного силуэта, включать фантазию, невероятным контрастом выделяющееся на фоне вообще всего, что тут существует.

В самом, мать их, прямом смысле!

Среди кропотливо созданного стиля французский прованс!!!

Она…

Кто?!

На сбежавшую жену, которую Адем Эмирхан собирался найти и вернуть в Стамбуле – однозначно не похожа!

Хотя бы по возрасту.

Если только она – не ведьма!

Или…

– Знакомьтесь, Асия, – после установлено положенных вежливостей о добром вечере, поясняет источник моего поступающего невроза, то есть тот, кто её приводит. – Моя… Кхм…

А вот тут замолкает. Ему определённо требуется время и возможность, чтобы подобрать формулировку получше или же просто более подходящую, что на него точно совсем не похоже. И на этом моменте я быстренько забываю про абсолютно не вписывающееся в рамки мероприятия платье, а также грубое нарушение установленного дресс-кода.

– Дочь, – заканчивает за него девушка.

Показалось, или в самом деле с мстительными нотками?

Адем…

Не отрицает.

Ладони Кая на моей талии сжимаются чуть крепче. Спасибо ему, дальнейшую инициативу по продолжению внезапного знакомства он берёт на себя, как и всегда отличаясь выдержанной сдержанностью, которой требует ситуация, помогая и мне с этим.

Я… всё ещё в шоке.

Учитывая возраст Адема, это когда же он её заделать успел?

В двенадцать что ли?

То и озвучиваю.

Не могу не спросить!

– А тебе… сколько? – не ему адресую.

Девушке.

Та…

Шумно выдыхает. Всё ещё пытается удержать на лице элементарную улыбку. Слишком порывисто сжимает кулаки, пряча их в складках своего наряда. Тем самым себя и выдаёт. Явно нервничает. Не уверена, из-за меня или Кая, а может всё сразу, или же потому, что как и я, пусть и мимолётно, но успевает разглядеть всех присутствующих, которые всё это время заинтересованно пялятся на нас, никак не наглядятся.

– Он – мой отчим. И опекун. Ненадолго.

И так она это сказала…

Вообще никто не поверил!

Особенно Адем.

Его сопутствующий мрачный многозначительный взгляд…

Вместо тысячи слов!

А мне лично её так жаль становится…

Прям очень-очень.

Аж захотелось помочь.

Но чем я ей помогу?

Знаю эту троицу…

Нечем.

Но хотя бы подтянуть бокал у проходящего мимо официанта в качестве маленькой женской солидарной поддержки – это я в силах. И себе, и ей беру. Так выпить захотелось. Прям сильно. По-хорошему, не шампанское бы, а что-нибудь куда существеннее, покрепче. Но мне, если уж на то пошло, не стоит. А ей…

Оказывается, тоже.

Девушка даже пригубить не успевает. Чужие пальцы по-хозяйски цепляются за стекло. Вернее, пытаются. А игристый напиток разливается. На платье.

– Вот же… – ругается Асия.

В чайном взоре, направленном на Адема, вспыхивает раздражение и укор. Но у того совести… как у Кая. Нет. Совсем. Сплошная категоричность. Неудивительно, что это несостоявшееся противостояние таким и остаётся. Несостоявшимся.

– Мне нужно в уборную, – вздыхает она.

Бокал теперь уже сама ему в руки пихает. Фактически швыряет в лицо. И да, разворачивается в сторону здания, к которому примыкает сад.

– Я провожу, – спешу за ней.

Точнее, собираюсь. За всем этим упускаю одну немаловажную деталь. Хорошо, её помнит Кай. Его ладони смыкаются на моей талии крепче, не позволяя сдвинуться с места. Асия уходит одна. А звучащая прежде в плавно тихом режиме музыка становится значительно громче, закономерно меняется.

Церемония начинается!

А мне надо спешить на своё место.

И срочно.

Ещё бы Кай меня отпустил!

Но он не отпускает. И если поначалу я не совсем понимаю, в чём причина такого его очередного проявления непреклонности и тотального контроля, ограничивающего мою самостоятельность, то, едва на дорожке – там, где должен появиться свадебный кортеж, на всеобщее обозрение появляется лишь Бравый – в одиночку, всё