Спальня, в которой ты, он и я - Эмма Марс

– Кольцо, Дэвид, оно само все рассказало. Ведь вы поженились в 1988 году, ты и Аврора? Это правда?

Дэвид внезапно нахмурился, на лице появилась едкая гримаса. Как он стал похож в эту минуту на Луи! Куда подевались нежность и юношеское очарование? Мне показалось, что на моих глазах вылупляется уродливый гибрид двух братьев Барле.

– 1988 год, – настаивала я. – Это – последняя дата, выгравированная на внутренней стороне кольца.

– Ты несешь какую-то чушь!

Дэвид резко поднялся и пошел мне навстречу, расстояние между нами сокращалось с пугающей быстротой. Всего несколько шагов, и он встал передо мной, грозно подавшись корпусом вперед, сверкая глазами.

– Аврора Дельбар, – я достала свой главный козырь. – Она была твоей первой женой… Да или нет?

– Это Луи наболтал тебе всякий вздор?

Я ни слова не сказала, но он принял мое молчание как подтверждение своей догадки. На его лице изобразилась борьба, которую он вел сам с собой, чтобы взять себя в руки. С каждым вздохом ему удавалось все лучше овладеть эмоциями и взять под контроль нервы.

– Даже представить себе не могу, какую ерунду этот кретин мог тебе наплести, чтобы произвести впечатление… Впрочем, действительно, существовала некая Аврора Дельбар, с которой мы познакомились, когда нам еще не исполнилось двадцать. По всей вероятности, Луи тебе не сказал, что именно он был без ума от девушки. И хотел даже на ней жениться. К несчастью для них обоих, она без памяти влюбилась в меня.

– И к счастью для тебя?

– Нет, все не так просто.

В этот момент, воспользовавшись тем, что Дэвид стоял совсем близко, я неожиданно схватила его за левое запястье, а он не успел отдернуть руку. Я вцепилась изо всех сил в шелковую повязку. Его лицо исказила гримаса гнева. А может, он поморщился от боли?

– Скажи мне, Дэвид, разве не из-за Авроры ты повредил себе руку? Скажи правду!

Он пытался вырваться, но я крепко держалась за него, как за свое ускользающее счастье. Так моряк во время бури, когда его швыряет из стороны в сторону ураганный ветер, а морские волны величиной с дом накатывают со всех сторон, держится за спасительную шлюпку. Каждое резкое движение Дэвида, пытающегося оторвать меня от своей руки, обрушивалось на меня, как девятый вал.

– Отцепись! Мне больно!

– Скажи, Дэвид…

Неожиданная пощечина положила конец борьбе, я тут же выпустила добычу из рук. Далее последовала моментальная реакция, которая у всех женщин в такой ситуации всегда оказывается под рукой, а именно – слезы.

– Прости меня, Эль… Я…

Оскорбленная до глубины души, я вскочила на ноги, содрогаясь от рыданий и вскипавшего чувства гордости и собственного достоинства. Я прошипела хриплым голосом, который мне самой показался чужим:

– Уйди, отойди от меня, скотина!

Наверное, он понял, что любые попытки успокоить или удержать меня в эту минуту будут тщетными, так как я прошла через всю залу, не встретив препятствий, ничья рука не легла мне на плечо, чтобы утешить и приласкать. Я схватила сумочку с консольного столика и жилетку, что валялась в прихожей с тех пор, как я вернулась с работы.

Бросив взгляд назад, в гостиную, я заметила, что песок в песочных часах уже наполовину заполнил нижнюю чашу. Синус, Косинус и Фелисите сидели вокруг стеклянного резервуара, молчаливо наблюдая, как песок сыплется из верхней чаши вниз. Время от времени кто-то из них пытался лапой остановить непрерывную струйку. Я вдруг подумала, что так же, как и они, напрасно трачу усилия, чтобы удержать то, чему не суждено сбыться. Слишком быстро бежит песок, все происходит слишком быстро, включая события моей жизни.

Когда становишься взрослым и начинаешь прислушиваться к голосу своего тела, то не сразу понимаешь его сигналы, ошибочно принимая их порой за предательство с его стороны или за оскорбление. Но постепенно приходит понимание, и ты чувствуешь, как в тебе зарождается внутренняя уверенность, устраняющая сомнения и определяющая твои поступки. Творческий порыв, усиливающийся в одном направлении и слабеющий в другом. Энергия напряженных мышц или полное расслабление в зависимости от обстоятельств. Этим я хочу сказать, что не обязательно быть сверхчувствительной женщиной, чтобы ощутить идущие изнутри физические позывы, когда хочется драться, когда стоишь уже в боевой стойке. Что в данный момент жизненно важно – занять оборону или искать поддержки?

Не было и восьми вечера, когда я выскочила как ошпаренная из дома на улице Тур-де-Дам. Значит, прошло больше двух часов, пока я слонялась по городу, не испытывая ни малейшего желания присесть отдохнуть или промочить горло сладким «Монако». Напротив, я испытывала потребность сохранить в себе боевую решительность и непреклонность, во мне проснулся дух воина.

Вернись, прошу тебя! Нам обязательно надо поговорить. Спокойно, без нервов. Я люблю тебя.

На ходу, не останавливаясь, я стирала одну за другой все эсэмэски от Дэвида, не ответив ни на одну. Каждый раз, когда я нажимала на клавишу «удалить», мой гнев становился острее. Пусть шлет свои послания, сколько влезет, я не испытывала ни капли сомнений, твердо решив провести ночь в «Отеле де Шарм». Разумеется, чтобы его проучить, но не только. Еще в поисках странного ощущения успокоения, которое иногда наступает, когда покоряешься, и слабого чувства униженности, возникающего при этом.

Тем временем темп моих шагов постепенно замедлялся и в душе мало-помалу воцарялся относительный покой. В памяти всплыли прищуренные лукавые глаза Луи и темный взгляд сквозь опущенные ресницы, когда он произнес свое последнее слово на нашем совещании, предназначенное лишь для меня: «хотелки».

Я решилась на это чертово свидание не только ради того, чтобы отдаться ему, я хотела вырвать из его уст хоть какое-то подобие правды, столь важное для меня. Я не хотела подставлять одного брата ради другого, я ставила на карту саму себя. Если я расскажу ему версию Дэвида, что он ответит на это? История несчастной Авроры Дельбар была всего лишь грустной историей влюбленной девочки-подростка? Или очередным случаем в бесконечном соперничестве двух братьев? Но тогда почему Дэвид отказался отвечать на мой вопрос о его повязке на руке, да еще так разозлился?

Поглощенная своими мыслями, я кружила по кварталу с одной лишь целью: мне нужно было побыть на воздухе, чтобы стихла душившая меня ярость. К «Отелю де Шарм» я подошла уже немного успокоенная. Хотя нет, я была готова вцепиться в глотку любому, кто попадется мне на пути…

Например, месье Жаку с его омерзительно подобострастной улыбкой.

– Добрый вечер, Эль…

– Не знаю, чем вы там занимаетесь на пару с Луи Барле, – свирепо прорычала я, не дав ему времени закончить ритуальную церемонию, – но позвольте предупредить, что я не позволю запирать меня на ключ в ваших номерах! Только попробуйте сделать это еще раз, и я… я буду жаловаться! Поняли?