Гении Возрождения. Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и другие выдающиеся живописцы, ваятели и зодчие - Джорджо Вазари

Для черных монахов св. Сикста в Пьяченце он написал образ главного алтаря, изображающий Богоматерь со св. Сикстом и св. Варварой – вещь поистине из ряда вон выходящая и единственная в своем роде.

Много картин написал он и для Франции, в частности для короля, – св. Михаила, поражающего дьявола, которая считалась удивительным произведением. На этой картине он представил опаленную скалу, изображающую средоточие земли и исходящее из ее трещины огненное и серное пламя; в фигуре же Люцифера, все тело которого, обожженное и пылающее, переливается различными цветами, можно было видеть все оттенки гнева, питаемого отравленной и спесивой гордыней и направленного на того, кто сбивает спесь с лишившегося своего царства, которое могло бы быть мирным, и уверенного в том, что он обречен на вечную муку. Противоположное видим мы в образе св. Михаила, который изображен в небесном облике, но в железных и золотых доспехах и, исполненный отваги и грозной силы, уже сразил Люцифера своим копьем, повергнув его ниц. Словом, вещь эта была такова, что заслужила Рафаэлю от означенного короля почетнейшую награду.

Написал он также портреты Беатриче Феррарской и других женщин, в том числе и своей возлюбленной, о которой говорилось выше. А был Рафаэль человеком очень влюбчивым и падким до женщин и всегда был готов им служить, почему и друзья его (быть может, больше чем следовало) считались с ним и ему потворствовали, когда он предавался плотским утехам. Недаром, когда Агостино Киджи, его дорогой друг, заказал ему роспись передней лоджии в своем дворце, Рафаэль, влюбленный в одну из своих женщин, не был в состоянии работать с должным усердием. И доведенный до отчаяния Агостино через посредство других, собственными усилиями и всякими другими способами с большим трудом добился того, чтобы женщина эта постоянно находилась при Рафаэле, там, где он работал, и только благодаря этому работа была доведена до конца.

Для этого произведения он сделал все картоны и многие фигуры собственноручно написал фреской в цвете. На своде он изобразил совет богов на небесах, где можно видеть разные одежды и очертания, заимствованные из древности и выраженные в соответствующих им формах с величайшей прелестью и прекрасным рисунком. Точно так же написал он и бракосочетание Психеи с прислужниками Юпитера и грациями, разбрасывающими цветы по брачному столу, а в парусах свода – множество историй, в том числе на одной из них Меркурий с флейтой в руке, паря, спускается с неба, а на другой Юпитер целует Ганимеда с величавостью небожителя, и далее еще на другой внизу – колесница Венеры и Грации, которые вместе с Меркурием увлекают Психею на небо, и много других поэтических историй на других парусах. А в распалубках свода над арками между парусами много путтов в прекраснейших ракурсах, которые, порхая, несут орудия богов: перуны и стрелы Юпитера, шлем, меч и щит Марса, молоты Вулкана, палицу и львиную шкуру Геркулеса, кадуцей Меркурия, свирель Пана, хлебопашеские бороны Вертумна; и при всех – звери, свойственные природе каждого из них, – поистине прекраснейшая живопись и прекраснейшая поэзия. Джованни да Удине он заказал обрамление для этих историй в виде гирлянд, состоящих из цветов, листвы и плодов разного рода, краше которых и быть не может.

Рафаэлю же принадлежит архитектурный замысел конюшен Киджи, а в церкви Санта Мариа дель Пополо – замысел капеллы вышеназванного Агостино, которую Рафаэль не только расписал, но и заказал для нее чудесную гробницу, поручив флорентийскому скульптору Лоренцетто две фигуры, которые и поныне находятся в доме последнего в Риме у Мачелло деи Корби. Однако смерть Рафаэля и вскоре за ней последовавшая смерть Агостино были причиной того, что работа в этой капелле была передана венецианцу Себастьяно.

Между тем искусство Рафаэля достигло таких высот, что Лев X приказал ему начать роспись большой верхней залы, посвященной победам Константина, к чему Рафаэль и приступил. Равным образом папа пожелал иметь богатейшие ковры из золотой и шелковой пряжи, для которых Рафаэль целиком собственными руками выполнил подцвеченные картоны в точных размерах и в натуральную величину. Картоны эти были посланы во Фландрию для тканья, откуда готовые ковры были доставлены в Рим. Эта работа была так чудесно выполнена, что диву даешься не только при виде ее, но и при одной мысли о том, как возможно было до мельчайших ниток расчесать волосы и бороды и передать всю мягкость человеческого тела при помощи тех же ниток. Поистине это – скорее чудо, чем дело рук человеческих. Ведь на этих коврах изображены и вода, и звери, и постройки с таким совершенством, что они кажутся не ткаными, а действительно написанными кистью. Произведение это стоило семьдесят тысяч скудо и до сих пор хранится в папской капелле.

Рафаэль написал на холсте для кардинала Колонна св. Иоанна, который страстно любил эту картину за ее красоту. Но однажды ее попросил у него в подарок мессер Якопо да Карпи, врач, вылечивший его от тяжелой болезни. И вот, так как врачу очень этого хотелось, кардинал, считая себя бесконечно ему обязанным, сам у себя отнял эту вещь. Ныне же она находится во Флоренции во владении Франческо Бенинтенди.

А для Джулио деи Медичи, кардинала и вице-канцлера, он написал на дереве Преображение Христа, которое предназначалось к отправке во Францию и над которым он непрерывно собственноручно работал, доведя его до предельного совершенства. В этой истории он изобразил Христа, преображенного на горе Фавор, у подножия которой его ожидают одиннадцать учеников. Туда привели одержимого отрока с тем, чтобы, сойдя с горы, Христос его освободил. В отроке же, который, судорожно вытянувшись всем телом, кричит и закатывает глаза, мы видим всю муку, глубоко проникшую в его плоть, в его жилы и в его кровь, зараженные нечистой силой, и мертвенную бледность этого тела с его вымученными и испуганными движениями. Фигуру эту поддерживает старик, который не побоялся ее обнять и, широко раскрыв глаза с бликами на их зрачках, высоко поднял брови и сморщил лоб, выражая этим одновременно и силу духа своего, и обуявший его страх, а судя по пристальному взгляду, обращенному им на апостолов, кажется, что он, в надежде на них, сам себя ободряет.

Есть там и одна женщина в числе многих других, которая, будучи главной фигурой на этой картине, стоит на коленях впереди всех остальных и, повернув к ним голову, протягивает руки к бесноватому, как бы указуя на его страдания. Апостолы же, кто стоя, кто сидя, а кто склонив колена, проявляют величайшее сочувствие к его беде.

И действительно, Рафаэль написал в этой вещи фигуры и головы, которые, не говоря об их исключительной красоте, настолько необычны, разнообразны и прекрасны, что, согласно единодушному мнению художников, это – самое прославленное, самое прекрасное и самое божественное произведение из всех, когда-либо им созданных. Так всякий, кто захочет представить себе и изобразить в живописи божественное преображение Христа, пусть посмотрит на это произведение, на котором Рафаэль представил Христа, парящего над вершиной этой горы и растворенного в прозрачном воздухе, а по сторонам его Моисея и Илью, которые, освещенные ослепительным сиянием, оживают в свете, от него исходящем. А на земле под ними распростерты Петр, Иаков и Иоанн, лежащие в различных и прекрасных положениях: кто склонил голову к земле, а кто, затенив очи руками, защищается от лучей и непомерного блеска, окружающего фигуру Христа, который, облаченный в белоснежные одеяния, распростерший руки и воздевший чело, словно являет собою единосущность и божественную природу всех трех лиц Святой Троицы, сосредоточенных в одном лице великим совершенством искусства Рафаэля. И кажется, что художник настолько отождествил себя с собственным своим мастерством, обнаружив в лике Христа все дерзание и всю силу своего искусства, что, закончив его как последнее, что ему было завещано, он потому больше и не прикасался к своим кистям, когда его постигла смерть.