Генезис - Кирилл Клеванский

Майкл вновь вздохнул, но на этот раз это скорее походило на стон полный затаенного отчаяния и сожаленья. Хотя, скорее, это было раскаяние. И в который раз его сердце задрожало, а с уст в тысячный раз сорвался затертый вопрос.

– Ты уверен что мы поступаем правильно?

И в тысяча первый раз, его друг небрежно бросил.

– То ведают лишь боги и безумцы. Но мне кажется другого выхода нет. Если ты, конечно, не собираешься повторить подвиг предшественника и устроить еще пять "шестых родов".

Самбера передернуло лишь от одной мысли на эту тему.

– Я так и думал, – кивнул волшебник. – Поздно зарываться в повозку лудильщика, дружище. Мы уже давно закрутили эту мельницу, и теперь либо она намелет нам прекрасный хлеб, либо сгорит ярким пламенем. Но как бы то ни было, Великой Империи не будет, пока нам на пятки давят Роды. Брак твоего сына и моей дочери, решит эту проблему.

– Но роды никуда не денутся, их станет просто на один меньше.

И тогда маг засмеялся и в его смехе было столько силы, что непривычный к такому человек мог запросто испугаться, посчитав смеющегося демоном.

– Думаешь кто-то из них сможет выступить против Самбер и Гийом? Светлых богов к тебе в голову, да они предпочтут медленное вымирание, чем скорую гибель. Можешь мне поверить.

– А как же их души? – буквально прошептал Майкл. В конце концов уж кому как не ему знать что такое брак по расчету.

– Две души на благо многих миллионов, – напомнил ему маг.

Император кивнул, но лишь для виду. В душе он не считал своего друга компетентным в таких вопросах. В конце концов этот бывший свинопас был настолько непробиваем, что использование бастарда для слежки за собственною дочерью для него является чем-то столь обыденным, как и утренний моцион. Можно конечно и продолжить дискуссия на эту тему, но бывший дворянчик, выходец из торговой семьи, не видел в этом смысла. Ведь в итоге Гийом прав, они уже слишком далеко зашли и теперь, если бросить вожжи, кобыла сама понесет их, вот только такая скачка может и под откос завести.

– Я смотрю тебя еще что-то гложет? – заметил Майкл, желая сменить тему разговора.

– Да, – кивнул маг. – Я уже давно не слышал вестей от своего учителя.

– Думаешь он может нам помешать?

– Нет, – прокачал головой Гийом. – Хотя, конечно, может, но просто не станет вмешиваться. Он и раньше то не особо беспокоился на эту тему, а последние лет двадцать и вовсе с головой нырнул в старую религию.

– А его ученики, – напомнил Майкл. – Ведь ты сам говорил что многие из них не уступят и тебе.

И вновь кабинет потонул в громодобном хохоте.

– Ну ты хватанул конечно, – утер слезы маг. – Уж им-то и подавно до наших дел как до темных чертогов. Единственное что их беспокоит это собственные изыскания. Да и насколько мне известно сейчас на этом материке нет никого из них. За исключением разве что одного юнца.

– Юнца? – удивился правитель. – Он взял себе нового протеже?

– Птицы напели что да. Но все что я знаю, так это то что этот парнишка безроден. Большего мне узнать не удалось, что тоже довольно таки странно. У меня складывается такое впечатление что либо он не выходит из Библиотеки, либо учитель зачем-то оградил его от моего взора.

– Есть повод для опасений?

Гийом задумался. Он некоторое время поглаживал бороду и смотрел на то, как крупные градины весеннего дождя барабанят по стеклу.

– Вряд ли. Как бы то ни было, будь он сильным магом. Или имел хотя бы половину от того что тот "сильнейший маг столетия", то слухи непременно просочились бы. Ну а так, если трава тиха, а запруда стоит на месте, то не стоит звать плотников.

– Но ты бы, этим плотникам, лучше бы кинул весточку. Пусть будут наготове, да и инструмент в заточенном порядке держат.

Гийом кивнул Он уже и сам, сезон назад кинул весть, но другу об этом знать не надо.

– Что меня действительно беспокоит, так это тот герой с бала, – протянул волшебник.

– Серебряная маска?

– Да.

– И что в тебя нем не устраивает.

– За исключением того, что твой сынок привел в свой дом босого наемника – лишь одно, – Гийом понизил голос и обернулся, будто опасаясь что их могут подслушивать. – Он смог проникнуть через мой туман.

Майкл покивал, а потом спросил.

– И что?

Волшебник вздохнул и принял вид скорбного учителя.

– Я ж тебе давал нужные книги.

Майкл кивнул на стопку макулатуры у камина. Не то что бы он не пытался, но дальше первой главы продраться не смог. Все же магия не его стихия.

– В общем, не буду тебя утомлять. Но на такое способны лишь очень немногие разумные. И на сколько мне известно сейчас, в основном моими стараниями, таких в стране лишь девять.

– Он настолько силен?

– Нет, – развел руками Гийом, показывая всю степень своего неудовольствия. – В этом-то вся и загвоздка. Его источник столь смехотворен, что я с трудом отличил его от обычного смертного. Но при этом его магия как-то отличается от привычной, в ней есть что-то такое… чего нет у других. Или есть, но у каждого и в малых количествах. Я не знаю как описать это словами, но ощущение такое, будто предо мной поставили две кружки. Одну с речной водой, а другую с морской и просят отличить их лишь на глазок. И в копилку расстройств добавляет тот факт что я не мог его прощупать. Лишь достучался до магии наемнической татуировки, а потом меня буквально выдернуло из его нутра.

– Это так плохо? – Майкл чувствовал себя Хроникером. Сегодня он только и делал как задавал наводящие вопросы.

– Скорее странно.

– Плотников? Пусть поработают – закроют дыру.

– Ну уж нет, – хмыкнул волшебник. – Эту тайну я хочу разгадать сам. Да и к тому же, где мы найдем эту дырочку. Можно конечно напрячь твоего сына, и узнать об этой Маске побольше. Но я вижу что такой вариант тебе не по душе.

– Ты прав. На его долю и так выпало не мало. Не хватало еще что бы ты со своим колдунством ему в голову лез.

– К жене же твоей лазаю, – пожал плечами Гийом.

– А в её голове хоть раскаленные иглы оставляй, – улыбнулся Майкл. – Все равно это будет лишь сто сорок четвертый раз.

Друзья рассмеялись и продолжили обсуждать государственные вопросы. Но нам это уже не интересно. Оставим же эту парочку в том маленьком, рабочем кабинете, а сами перенесемся чуть южнее. Перемахнем через стену, оставим за спиной несколько парков, поклонимся на входе седому старичку и поднимемся по лестнице на несколько пролетов вверх. Потому как здесь начинается самая интересная часть, и пусть вас не страшит, что самое интересное обычное бывает и самым печальным.

Протянув в окошко пару монет, я спустил подножку и выбрался из кэба. Извозчик цокнул языком, дернул вожжи и пустил кобылок шагом. Вскоре повозка скрылась в ближайшем переулке. Надвинув шляпу на глаза, спасаясь от нещадно палящего солнца, я поудобнее перехватил трость и захромал в сторону огромного амфитеатра. Возможно вам интересно почему е я хромая, но уверяю вас, это история, хоть и весьма значительно, но не так интересно, как то что я собираюсь рассказать сейчас.