Охота на дьявола - Керри Манискалко

– О нет. Труди слишком сильно хотела эту роль. Она была терпеливой дублершей, но жажда всегда заметна, понимаете? – Минни поправила юбки. – Сцена была смыслом ее жизни. На электрическую машину, которую сделал Мефистофель, она смотрела, как на ангела. Не могу представить, чтобы она все бросила, только не сейчас. И не понимаю, почему она уехала, никому ничего не сказав.

– Она ездила куда-нибудь, помимо обычного маршрута?

– Этого я не знаю. Труди не любила никуда ходить одна, даже просила кого-нибудь из артистов после представления провожать ее до трамвая. Она всегда была очень осмотрительна.

– Она боялась слежки?

Минни повела плечом.

– Не знаю точно, почему она настаивала, чтобы ее провожали от пансиона и обратно. Думаю, это потому, что в ее семье считается грехом, если женщина ходит без сопровождения. Полагаю, некоторые правила она нарушать не хотела.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Несколько дней назад, на бракосочетании. Она была моей свидетельницей.

Я размышляла об услышанном. Если она действительно пропала, то нельзя не заметить, что это еще одна женщина, связанная с шоу Мефистофеля. Мы оправдали «Лунный карнавал» в отношении преступлений на «Этрурии», но это совпадение подозрительно. Кроме того, Мефистофель находился на корабле, в Нью-Йорке и теперь в Чикаго, где совершалась цепь преступлений, – это тоже совпадение. А я прекрасно помнила слова дяди о том, что не бывает совпадений, когда речь идет об убийстве.

Я подумала о загадочном хозяине карнавала и его сценическом псевдониме, взятом из «Фауста». По легенде, Мефистофель был демоном на службе у дьявола и похищал души. Он получал желаемое хитростью и коварством, обращая все в свою пользу. Совсем как хозяин карнавала со своими полуночными сделками. Неужели Томас прав в своих опасениях? Действительно ли Эйден – дьявол, который прячется на виду?

А если Мефистофель не дьявол Белого города, то есть ли вероятность, что он знает, кто это, и помогает ему? Во время преступлений Потрошителя в Лондоне выступал цирк, мы с братом ходили на представление. По спине пробежал холодок. Не так уж невероятно предположить, что Мефистофель тоже был там.

– Одри Роуз? – Минни, нахмурившись, помахала рукой перед моим лицом. – Вы как будто призрака увидели. Приказать подать ваш экипаж?

Бабушкин особняк

Чикаго, штат Иллинойс

15 февраля 1889 года

– Мисс, это для вас от мистера Кресуэлла.

– Мой дядя дома? – спросила я горничную, помогающую мне снять манто.

– Нет, мисс. Ушел с мистером Кресуэллом. Хотите кофе?

– Чаю, пожалуйста. Принесите в библиотеку.

У американцев принято пить кофе так, как в Англии – чай. Томас был в восторге от этого обычая и поглощал по три чашки в день. Иногда еще больше, если меня рядом не было. Он менее всего нуждался в лишнем кофеине, хотя я обожала его оживленность. Я улыбнулась, вспомнив, как он когда-то курил, чтобы встряхнуться. Слава богу, что он отказался от этой привычки.

Я стянула перчатки и направилась в библиотеку, на ходу пробегая глазами его торопливый почерк. Он и дядя встречаются с коронером для консультации по делу. Ничего необычного. Скорее всего, смерть из-за переохлаждения. Они скоро вернутся.

Задумавшись, я шла по коридору, ощущая на спине ледяные поцелуи холода. В этой части дома было очень зябко.

Остановившись у двери в библиотеку, я коснулась ручки и замерла. Металл был холодным, словно лед. Я встревожилась. Даже если камин не горит, ручка внутри помещения не должна быть такой холодной. Пока совсем не струсила, я распахнула дверь и занесла трость, готовая ударить того, кто притаился в комнате.

Мне навстречу порхнула тюль – две бледные руки, словно привидения, ищущие очередную жертву. Меня охватила паника. В бабушкин дом кто-то пробрался! Клянусь… Я закрыла глаза. Без сомнений, у меня опять разыгралось воображение.

Собравшись с мыслями, я огляделась. Недавно отполированная мебель, у стены палка для выбивания ковров. Загадка разъяснилась. В доме нет никаких злобных сущностей или убийц. Просто комнату недавно убирали. Окно приоткрыли, чтобы проветрить от запаха чистящих средств и затхлости. Вот и все.

Я выдохнула. Пока я закрывала окно и задергивала шторы, мое дыхание клубилось, как штормовые тучи. Когда-нибудь я обуздаю свое воображение. Я раздвинула шторы и стала смотреть на улицу. Уже совсем стемнело, город окутали тени. Вокруг фонарей светились теплые круги, хотя я не могла отделаться от ощущения, что это горящие глаза, недремлющие, поджидающие меня. Передо мной замерцало бледное лицо и два изогнутых рога над головой. Демон.

Я отшатнулась и завизжала, почувствовав сзади горячую плоть. Я резко развернулась, чтобы столкнуться лицом к лицу с призраком из окна.

– Мисс! – Горничная со звоном выронила поднос. Ее глаза округлились, как блюдца, которые она разбила. – Что с вами?

Я уставилась на свои дрожащие руки. Это не демон. Никаких рогов. Я просто увидела на стекле отражение горничной, а ее головной убор показался рогами. Я вспомнила, как меня преследовали галлюцинации. И вот это происходит опять.

Осознав, что горничная по-прежнему ждет с обеспокоенным видом, я взяла себя в руки.

– Что-то я сегодня нервная. Простите, что напугала. И за этот беспорядок. – Я почувствовала, что нахожусь на грани истерики. – Я… Я пойду к себе и прилягу.

Я оборвала горничную прежде, чем она предложила мне помощь.

– Пожалуйста. Со мной все будет хорошо.

Я выскочила из библиотеки и захромала по коридору, сопровождаемая теми же сквозняками. Казалось, дом наслаждается моим ужасом. Свечи в канделябрах мигали, когда я пробегала мимо, словно хлопали в ладоши из пламени. Я делала судорожные вдохи, внутри все скрутило. Почему сейчас? Почему эти призраки набросились на меня, я же ничего не сделала, чтобы разозлить их? Я поднималась по лестнице, мысли кружились в водовороте. Я съела что-то галлюциногенное? Должна же быть причина… Я не могла…

Я резко остановилась на пороге.

– Боже милостивый!

Кресла сломаны, их ножки разбросаны. Одежда и украшения валяются на полу. Турецкий ковер усеян осколками зеркала, и на меня смотрят тысячи моих крохотных отражений, ужаснувшихся тому, что́ я увидела на своей кровати сквозь снежную метель.

Я прикусила костяшки пальцев, чтобы не закричать при виде наполовину человеческой, наполовину козлиной маски с золотыми рогами в изголовье моей кровати. Она была аляповатой и напоминала шекспировские пьесы, где мерзкие создания творят злобные делишки. До меня донесся рев пламени, но я не могла отвести взгляда от красной струйки, стекающей с прикроватной тумбочки.

– Это не по-настоящему, – прошептала я, закрывая глаза.