Обольститель - Виктория Холт

Хозяин принял их весьма радушно; когда Утрата рассказала об их приключении, он заявил, что она — весьма мужественная леди, которой чудом удалось спасти не только жизнь, но и кошелек.

Она сказала, что сильно утомлена, и попросила принести еду в ее комнату. Маленький форейтор также нуждался в пище; он проявил храбрость в минуту опасности, и Утрата хотела, чтобы он знал о том, что она довольна им.

Когда ей принесли в комнату еду, она поняла, как голодна, и вспомнила о том, что в последний раз ела очень давно. Подкрепившись, Утрата легла в постель и вскоре крепко заснула.

Ее разбудил шум, доносившийся со двора гостиницы, по которому бегали люди; новые постояльцы, подумала она и снова погрузилась в сон. Через некоторое время ее вторично разбудил шум. Теперь, похоже, люди уезжали.

Оживленное место, подумала она и опять заснула.

Рано утром Утрата встала и тотчас пожелала продолжить путешествие в Виндзор. Она умылась и оделась, наложила румяна и мушки, сожалея об отсутствии миссис Армистед, которая сделала бы это гораздо лучше.

Затем она спустилась вниз, чтобы слегка перекусить перед отъездом.

Ей подали еду; уходя после завтрака из столовой, она увидела спускающуюся по лестнице женщину. В первый момент Утрате показалось, что она видит сон.

Миссис Армистед!

Но что могла делать ее служанка в такое время в гостинице «Сорока»?

Это какая-то ошибка. Эта женщина не могла быть миссис Армистед. Это ее двойник.

Несколько секунд они простояли совершенно неподвижно, глядя друг на друга. Несомненно, это спокойное красивое лицо; не могло принадлежать никому другому.

Затем женщина повернулась и неторопливо, с большим достоинством, направилась назад — туда, откуда она шла.

Внезапно Утрата громко и требовательно закричала: «Армистед!» Однако женщина, не обернувшись, исчезла за изгибом лестницы.

Не может быть, подумала Утрата. Мне это, наверно, снится.

У двери стоял хозяин гостиницы; он спросил, хорошо ли она выспалась и позавтракала.

Она ответила утвердительно; он сказал ей, что фаэтон готов к отъезду в любое удобное для нее время.

И тут она изумилась во второй раз. По двору шел человек. Она узнала его. Это был приближенный принца Уэльского. Его звали Мейнел. Он приносил ей один или два раза послания от принца.

Как странно. Это казалось сном. Сначала ей почудилось, что она видела Армистед — она действительно видела ее. Теперь — приближенный принца.

— Этот человек — из свиты принца Уэльского? — спросила она хозяина гостиницы.

Он лукаво посмотрел на нее.

— О, мадам, мы принимаем здесь высоких гостей. Я мог бы рассказать вам...

Она молча направилась к фаэтону. Миссис Армистед! Мейнел! Как странно.

Всю дорогу в Виндзор она думала о загадочности этой встречи. В ее голову закрались подозрения. Принц проявлял интерес к Армистед. Утрата замечала, что он посматривает на нее время от времени. Однажды, подъехав на глазах у Утраты к дому на Корк-стрит, он не сразу появился в ее комнате. Армистед ушла от нее... после стольких лет... как странно.

Армистед! Свидание с принцем!

— О нет, нет,— пробормотала Утрата.

Но в глубине души она верила, что это правда; что-то подсказывало ей, что это на самом деле конец.

* * *

На следующий день она прибыла в Виндзор. Она с грустью посмотрела на замок и подумала о том, как счастлива она могла быть, если бы родилась принцессой, имевшей право выйти замуж за принца Уэльского. Тогда все было бы иначе. Не возникало бы проблем, приводивших к трениям между принцем и ею.

Она вообразила себя принцессой, приехавшей из другой страны и поразившей его своей красотой.

Но надвигающаяся реальность была такой пугающей, что ее мечты теряли всякое правдоподобие; в такой ситуации даже она была вынуждена признать их эфемерность.

Она будет бодрой и практичной. Утрата остановилась возле гостиницы, написала письмо и отправила форейтора в замок, велев ему найти лорда Мальдена, который, конечно, находился возле принца. Форейтор должен сказать лорду, от кого это письмо, и попросить его вручить послание в руки самому принцу.

Мальчик отсутствовал в течение волнительных полутора часов; вернувшись, он сказал, что его провели к лорду Мальдену, которому он и отдал письмо.

— Ты все сделал правильно,— сказала она мальчику. Ожидание было почти невыносимым. В какой-то момент она убедила себя в том, что послание приведет в гостиницу раскаивающегося принца. В другой миг она представила себе, что он рассержен ее преследованием, но ей удается смягчить его нежными словами и своей красотой. Она не могла представить себе только одного — что он вовсе не придет.

Появился лорд Мальден. Вид у него был печальный и встревоженный. Дорогой лорд Мальден, который всегда был таким хорошим другом!

Она радостно поприветствовала его.

— Принц...

Лорд Мальден покачал головой.

— Вы передали ему мое письмо?

— Да.

— И принесли мне ответ. Почему он не пришел сам, ведь я просила его об этом?

— Принц принял решение не встречаться с вами.

— Но почему... почему... чем я заслужила это? Он прочитал мое письмо?

— Да, и ...

— Что? Пожалуйста, ничего не скрывайте.

— Он порвал его на кусочки и сказал, что не желает больше вас видеть.

— Но...

Лорд Мальден взял Утрату за руку и посмотрел ей в глаза.

— Вам следует вернуться на Корк-стрит. Вы увидите, что у вас есть много друзей... много друзей...

Он смотрел на нее с тем страждущим выражением лица, которое было ей хорошо знакомо.

Она раздраженно убрала свою руку.

— Я должна увидеть принца. Мальден покачал головой.

— Он не передумает.

— И я тоже.— Но... Она внезапно схватила его за руку.

— Обещайте мне, что вы постараетесь уговорить его...

— Вам известно,— ласково ответил лорд Мальден,— что я готов на все, лишь бы сделать вас более счастливой. Вы потеряли принца Уэльского, но у вас еще остались друзья.

Ее охватила такая тревога, что она капризно отвернулась в сторону. Она еще не слышала, чтобы Мальден заботился о своих собственных интересах! Она знала, на что он намекает. Не печальтесь из-за того, что вы больше не являетесь любовницей принца Уэльского. Многие другие мужчины готовы позаботиться о вас.

Какой позор! — подумала Утрата. Вот что будут думать и говорить теперь люди.

— Я вернусь на Корк-стрит, — сказала она. — Здесь мне больше нечего делать.